Читаем без скачивания Ради твоей улыбки - Джо Беверли

— Элинор, поверьте, для него было мучительно притворяться, что он любит мадам Беллэр. Я не думаю, что его чувства изменились.

Элинор теребила в руках лоскуток ткани. Сначала лорд Мидлторп принял его за носовой платок, но потом догадался, что это салфетка со старым пятном крови на ней. Он не знал, как поступить, чтобы все не испортить.

Внезапно Элинор выпрямилась, собрав последние силы.

— Мне уже лучше, — сказала она, к его изумлению. — Я так боялась, что он умер. Не могу поверить, что они просто бросят его в океан.

— Я тоже так думаю, — кивнул Френсис, хотя и не столь уверенно.

Придя домой, он настоял на том, чтобы его мать позволила Эмили навестить подругу.

— Мое дитя похитили из ее дома! — запротестовала леди Мидлторп. — Я всегда знала, из этого знакомства не выйдет ничего путного. Эмили лучше держаться подальше от нее.

— Уверяю тебя, мама, сейчас все опасности позади, а Элинор нуждается в присутствии Эмили.

Наконец получив разрешение, Эмили мгновенно собралась и отправилась к Элинор, которая в это время, хватаясь то за одно, то за другое, не могла сосредоточиться ни на чем. Она накрыла на стол, но не притронулась ни к одному блюду.

Увидев, в каком она состоянии, Эмили заподозрила, что хозяйку дома мучает бессонница. Холлигирт рассказал ей, что, когда в доме не было гостей, миссис Дилэни сидела в кабинете мужа, глядя в одну точку.

Вернувшись домой, Эмили сообщила брату о состоянии Элинор, и он, взвесив все, послал за тетушкой Арабеллой.

Через две недели после исчезновения Николаса высокая тучная дама средних лет стремительно и без объявления вошла в кабинет на Лористон-стрит.

— Доброе утро. Я Арабелла Херстмен, — представилась она. — Не буду скрывать, я отвратительная женщина, потому что всегда настаиваю на своем. Мои племянницы и племянники в ужасе от меня, и именно поэтому они решили направить меня к вам. Могу я остаться?

Элинор в изумлении смотрела на старомодно одетую гостью:

— Остаться здесь?

— Разумеется, было бы лучше поехать за город, — ответила мисс Херстмен, — кому охота сидеть в августе в Лондоне? — Она взяла одну из книг. — Хорошая библиотека, например, вот это. Вы читаете французских классиков, моя дорогая?

— С трудом, — созналась Элинор. — Эти книги принадлежали моему мужу.

— Судя по всему, он человек проницательный и умный, — сказала гостья. — Но к чему это прошедшее время? Что он подумал бы, увидев вас. Вы рискуете жизнью ребенка… просто страшно вообразить! Скажите мне, вы помните его последние слова?

Элинор едва сдерживала себя.

— Не помню. — Она неожиданно всхлипнула. — «Осмотрительность и благоразумие», — наконец вырвалось у нее.

— Что бы это могло значить? А? Осмотрительность и благоразумие! Но он ведь не сказал вам «прощай»?

Элинор резко встала:

— Немедленно покиньте мой дом, мадам!

— Нет необходимости так кричать, — спокойно заметила гостья, не делая попытки сдвинуться с места. — К вашему сведению, меня зовут Арабелла и лорд Мидлторп — мой племянник. Осмотрительность и благоразумие. Правильно? Отчего же вы не выполняете просьбу мужа. Вы выглядите отвратительно и совершенно не думаете о себе. Где оно, ваше благоразумие? Так, милочка, ничего не стоит потерять ребенка.

Она попала в больное место. Элинор и сама сознавала, что ведет себя не лучшим образом для своего бэби.

— Это может быть разумно, если вы собираетесь снова выйти замуж… — пробурчала мисс Херстмен. — В таком случае понятно ваше желание избавиться от всего этого.

— Вы ужасная женщина! — воскликнула Элинор. — Уходите! Вон! Я хочу этого ребенка! — Она инстинктивно положила обе руки на живот.

На мисс Херстмен, казалось, абсолютно не подействовал ее гневный порыв.

— Тогда вы должны сделать все, чтобы поправить свое здоровье.

Элинор быстро потянулась к колокольчику и вызвала Холлигирта. Когда он вошел, обе женщины, стараясь перекричать друг друга, обрушились на него. Элинор требовала, чтобы он выпроводил мисс Херстмен, а та настаивала на легком, но питательном ленче.

Неожиданно Холлигирт решительно встал на сторону гостьи.

Мисс Херстмен встретила взгляд Элинор с ехидной улыбкой:

— Вы ненавидите меня, правда? Что ж, это хорошо. По крайней мере хоть какое-то проявление чувств. — Она достала с полки другую книгу и засмеялась. — Вы читаете по-итальянски?

— Нет, — мрачно ответила Элинор.

— Я так и думала, иначе ваш муж не оставил бы здесь подобное произведение.

— Он позволяет мне читать все, что я пожелаю.

— Это что-то новое. Помнится, я пару раз с ним встречалась, и он показался мне весьма рассудительным молодым человеком — не испугался меня и даже обыграл в шахматы.

— Не говорите о моем мужа в прошедшем времени!

— Вы сами начали, — указала мисс Херстмен. — К тому же в моем случае это совершенно оправданно: я не видела Николаса больше двух лет. Надеюсь, к тому времени, когда мы снова встретимся, он не растеряет своего шахматного мастерства, и я получу удовольствие от хорошей игры.

— Он, может быть, умер, — упрямо твердила Элинор.

— Возьмите себя в руки! К чему эти сомнения? Ведь его тело не обнаружено. Полагаю, эта особа его похитила. Наверное, на свою беду, ваш муж был слишком хорош в ее постели. — Мисс Херстмен хихикнула.

Элинор почувствовала, что заливается краской. Ну что за женщина!

— Но не могла же она…

— Что не могла? Похитить его? Нет ничего проще. Заставить спать с ней? Думаю, это затруднительно. Но что, если она заключила с ним сделку? Кто может это знать? Уж конечно, не старая дева вроде меня. Одно мне доподлинно известно: если он вернется, не важно откуда, и застанет вас на смертном одре, то вряд ли обрадуется. Пожалуй, этот дурень пойдет и застрелится.

Элинор ужаснуло подобное пророчество.

— Так что подумайте хорошенько, милочка! — посоветовала мисс Херстмен. — Понятия не имею, каков был ваш брак, но Николас очень переживал из-за того, как он с вами обращался. Глупый парень! К тому же вы признались, что ваша последняя встреча была весьма неприятной. Если он вернется и найдет вас и дитя в плачевном состоянии, то взвалит всю вину за это на себя. Мужчины в подобных ситуациях совершают чертовски глупые поступки.

Элинор и думать забыла о практических делах, но эта ужасная женщина заставляла работать ее мозг. Ее чувства к мужу были неопределенны, полны смятения, но одно она знала точно — что, вопреки всякой логике, все еще любит его.

— Да, Николас относился ко мне скверно, — заявила она наконец. — А последняя встреча была просто отвратительна. Если он возвратится ко мне, сияя улыбкой, словно ничего не случилось, я убью его собственными руками. — При мысли о подобной сцене на ее лице мелькнула тень печального удовольствия.