Читаем без скачивания День без Смерти (сборник) - Леонид Кудрявцев

— Не знаю, Касл. Но хочешь, я прочту тебе одни стихи, им больше двадцати веков. Они древние и блестяще современны. Слушай:

Видим мы прежде всего, что повсюду, во всех направленияхС той и с другой стороны, и вверху и внизу у ВселеннойНет предела, как я доказал, как сама очевидностьГромко гласит и как ясно из самой природы пространства,А потому уж никак невозможно считать вероятным,Чтоб, когда всюду кругом бесконечно пространство зияетИ когда всячески тут семена в этой бездне несутсяВ неисчислимом числе, гонимые вечным движением,Чтоб лишь наша земля создавалась и одно наше небо,И чтобы столько материи тел оставалось без дела,Если к тому же этот мир природою создан, и еслиСами собою вещей семена я столкновениях случайных,Всячески втуне, вотще, понапрасну сходятся друг с другой.Слились затем, наконец, в сочетанья такие, что сразуВсяких великих вещей постоянно рождают зачатки:Моря, земли и небес, и племени тварей живущих…Если к тому же семян количество столь изобильно,Что и всей жизни никак не хватило б для их нечисленья,Если вещей семена неизменно способна природаВместе повсюду сбивать, собирая их тем же порядком,Как они сплочены здесь, — остается признать неизбежно,Что во Вселенной еще и другие имеются земли,Да и людей племена и также различные звери.Надо добавить еще, что нет ни одной во ВселеннойВещи, какая б могла возникать и расти одинокоИ не являлась одной из многих вещей однородныхТой же природы. Взгляни, например, на созданья живые,И ты увидишь, что так нарождаются горные звери,Так поколенья людей возникают и также немоеПлемя чешуйчатых рыб и все особи птиц окрыленных.Следственно, надо признать, что подобным же образом небо,Солнце, Луна и Земля, и моря, и все прочие вещиНе одиноки, но их даже больше, чем можно исчислить.

— Это ты откуда же выкопал, Пратт?

— Это Лукреций Кар и его поэма “О природе вещей”.

— Как же ты все это запомнил? Необычность ритма, и слова, и…

Резкий удар оборвал его речь. Потом, почти сразу за первым, второй. Станция вздрогнула, послышалось характерное шипение сжатого воздуха из системы наддува.

— Скафандры, — взревел Пратт и бросился к стене, где были закреплены космические одежды. — Касл, за мной, быстро, лезь в скафандр и задраивайся по полному циклу.

Пробегая мимо пульта, Пратт успел включить системы голосового оповещения. Одеваясь, астронавты услышали доклад системы аварийного анализа.

— В станции пробоина. Резервного времени пятнадцать минут. Система наддува поддерживает давление, достаточное для вашей жизни…

Еще один удар потряс тело станции, динамик умолк, шипение усилилось.

Пратт действовал молниеносно. Он даже успел помочь Каслу, который никак не мог справиться с замком перчатки.

Динамик что-то кричал вперемежку с голосом оператора связи из Центра управления и “железным” тенором системы аварийного контроля… потом все стихло. Сквозь гермошлем не проникали звуки.

— У тебя все в порядке, Касл?

— Все, Пратт. Спасибо тебе за помощь с перчаткой, руки задрожали. Что же это?

— Это метеориты, Касл. Три штуки подряд и прямо в нас.

— Но этого не может быть, — Касл захлебывался от волнения. — Вероятность…

— Вот что… заткнись ты со своей вероятностью.

Четвертый удар потряс станцию. Касл двинулся к выходному тамбуру.

— Стой. Не спеши на тот свет. Видно, какой-то заблудший рой пересекает орбиту Луны. Здесь все же стальной потолок. Стой спокойно, лучше даже вон в том углу, под контейнером с едой — лишняя защита, — Пратт обрел уверенность, которая была ему присуща в сложных, рискованных ситуациях.

Касл послушно задвинулся в угол станции. Пратт взялся за ручки перископа.

— Кажется, успокаивается бомбардировка, удары не так уж часты… готовься, Касл, к спринту. Тут не до вероятности, спасаться надо… Готов?

— Да, конечно, готов, Пратт.

— Двигай к шлюзу, и я сейчас подбегаю к нему. Контейнер не забыть. Напомни, Касл.

— Напомню.

— Он уже там. Я его перекантовал часа четыре назад. Как чувствовал. Ну что же, Касл, вроде взрывов стало еще меньше. Пошли.

Отшлюзовались быстро. Выбрались наружу. Зрелище было не из приятных. Вверх из-под груды камней вырывалась струя воздуха, тут же превращаясь в замерзшие льдинки, тихо опускающиеся на лунную, поверхность. Струя таяла прямо на глазах. Потом она стремительно сжалась и исчезла среди камней.

Пратт и Касл с тоской и испугом смотрели на черные камни, под которыми покоилась теперь безжизненная станция. Уже не вспомнилось о недостатке кислорода на орбитальном блоке. Сейчас главное было в другом — улететь с Луны, улететь как можно скорее. Касл волок за собой контейнер.

— Молодец, — коротко похвалил его Пратт. — Смотри, и огни угасли, батарея сдохла. Вакуум убил ее. Сейчас Грег появится над нами, надо связаться с ним и с Питом. Они по телеметрии что-то наверняка поняли, но нужно сказать самим. Я выпущу антенну, говорить будем через меня. Экономь свои батареи. Мало ли что еще может случиться.

Над ранцем Пратта выросла антенна дальней связи.

— Грег, как меня слышишь, Грег?

— Слышу хорошо.

— Грег, без всяких вопросов. Это потом. Мы с Каслом идем к взлетной ступени, станции нет, прямое попадание метеорита, и не одного. Передай Питу, если у тебя не включена связь с ним.

— То-то я смотрю по телеметрии давление в станции ноль. Пит должен слышать.

— Да, я слышу. Это Пит. У меня тоже по телеметрии нули одни. А вы где?

— Слушай, Пит. Я тебе ясно сказал, что мы идем к взлетной ступени. А в станции, конечно, ноль, даже внешний люк не закрылся. Все… мы подошли к ступени, будем работать. Комментарии потом. Нам надо десять минут. Грег, попроси свою машину, если через двадцать минут старт с нашей массой и контейнером… в общем, старт как бы с троими, хватит ли долететь до тебя и перелететь к станции русских? Ты ввел параметры станции, я надеюсь? Пит, уверен, ты договорился с русскими, но теперь поторопи их. А своим ученым, гудящим в уши “не могут быть полностью повторяющиеся события, не могут метеориты попасть в одно и то же место подряд”, — передай, что они болваны. Станция в дырах, как кабан от картечи, и трое суток жизни коту под хвост. Хорошо, еще система наддува сработала, хоть скафандры успели надеть. Сейчас лунный модуль проверим, ведь он тоже последний. И опять же нам пели песни: в большой системе не может быть два отказа подряд, наука это гарантирует; а тут — топливо вытекло, станция пробита и кислорода теперь на считанные сутки. Американская большая лунная система. Что б мы сейчас делали без другой системы? Наши ученые так же горды, как и наши астронавты… Ты знаешь, Пит, чем бы мне это ни грозило, но мне становится уже смешно.

— Пратт, уже все готово, — вклинился Грег, — стартовать можешь. Машина дала вероятность 0,94. Вполне прилично. Я ухожу за горизонт. Тебе стартовать через пять минут. Пока мы трепались, машины обменялись информацией, так что все расчеты уже у тебя “в кармане”. Жду, Пратт, жду, Касл.

— Мне надо своих управленцев переориентировать на новую ситуацию, — донесся голос Пита. — Работай, Пратт. Успехов вам, парни.

— Катись со своими умниками. Передай Грегу, что я стартую через четыре минуты пятнадцати секунд, он будет еще за горизонтом. Ждать не могу по запасу кислорода. Предупреди, что сброс его пристыкованной кабины по моей команде. По моей. Даже не по твоей, Пит. Еще раз говорю: по моей команде. Я уже ни во что не верю, Пит. Если не доберемся мы, то у него будет хоть какая-то надежда. Черт его знает, вдруг откажут гироскопы орбитального блока! Все, Пит, за меня Касл работает, пока я с тобой треплюсь. Программа пошла, время синхронизировано. Назад хода нет. Господи, пронеси, отведи беду. Святая Мария, спаси и сохрани!

— Желаю удачи, Пратт, и тебе, Касл. Господь с вами, — Пит умолк.

— Касл, следи за давлением в баках, я присмотрю за автоматом. Черт возьми, какие-то сбои по данным об орбите Грега. Придется перерассчитывать маневры на орбите. Держись, Касл, и молись богу. Да, включи магнитофон, пусть останутся все наши слова на всякий случай, мало ли что случится, а тут правдивая информация для расследования…

Касл молча включил магнитофон.

— Я уже решил, как будут звать моего внука, Касл. Сейчас решил.

— И как же?

— Биллом, да Касл, он будет Билл. Билл Стоумен. Каменный Билл.

— А если девочка?

— Тогда это будет Бетси. Чтобы ни случилось, но это будет теперь так. Воля деда в стальном ящике. Это будет так: Билл или Бетси. А обряд в церкви я закажу сам, лично за свои доллары. А для этого я должен быть на Земле и я буду там, обязательно буду, и ты со мной, Касл, и Грег тоже.