Читаем без скачивания Сердюков и женский батальон. Куда смотрит Путин - Владимир Большаков

В России испокон веков чиновнику главное - это отрапортовать начальству, что все на вверенной ему территории или в сфере его ответственности в ажуре. Что меры приняты. Ошибки исправляются. И года не пройдет, как догоним и перегоним. После такого рапорта чиновником обычно овладевает привычная лень и далее рапорта дело не идет. Нечто подобное произошло в наших вооруженных сила и с переходом к «бригадам быстрого реагирования», которые должны были заменить традиционно громоздкие дивизии. Специалисты настойчиво повторяют, что важнейшая компонента, определяющая боеспособность вооруженных сил, это - своевременная поставка боеприпасов в войска. Современные высокодинамичные условия боевых действий требуют ускорения такой доставки. Особенно остро стоит проблема снабжения боеприпасами высокомобильных частей быстрого реагирования. Успех боевых действий таких подразделений, функционирующих на больших расстояниях от баз снабжения, еще в большей степени определяется оперативностью системы доставки боеприпасов. К сожалению, в РФ и этой проблеме не уделялось должного внимания.

А поучиться есть у кого. Прежде всего, у американцев. У них первые группы быстрого реагирования были созданы еще с началом войны во Вьетнаме в 1964 г. Американская система снабжения войск боеприпасами отработана в многочисленных конфликтах XX века и несколько лет подряд отрабатывалась в Ираке, а затем - в Афганистане. Основным звеном этой системы стала автоматизированная система управления, которая принимает заявки на снабжение войск непосредственно из района боевых действий, размещает заказы на поставку из арсеналов и баз, определяет наивыгоднейший маршрут доставки, заказывает транспортные средства, следит за перевозкой и своевременным поступлением груза в пункт назначения. Система снабжения позволяет осуществлять полный цикл обеспечения: от получения заявки с территории Ирака или Афганистана до поставки боеприпасов со складов в Западной Европе в течение не более семи часов. Такие задачи в ВС РФ решаются в лучшем случае за несколько суток.

Приведу по этому поводу вывод военного эксперта: «Отсутствие неприкосновенного запаса боеприпасов и эффективной системы их доставки армейским подразделениям в боевых условиях вызывает сомнение в осуществимости имеющихся планов Генерального штаба по отражению возможной агрессии. Нельзя мириться с положением, когда ведение боевых действий при любом военном конфликте становится для российских вооруженных сил неподъемной задачей из-за отсутствия неприкосновенного запаса современных боеприпасов в неядерном снаряжении». Почти три года прошлого с того момента, как был сделан этот вывод. Но кроме новых взрывов на складах хранения боеприпасов, уничтожавших близлежащие поселки, в этой сфере не было отмечено никаких сдвигов.

Истоки шапкозакидательства

Казалось бы, такие выводы экспертов должны были всерьез встревожить наших военачальников и руководство страны и побудить их к немедленному действию по исправлению нынешнего катастрофического положения вооруженных сил России. Но до войны в Осетии Кремль и Белый дом излучали благодушие и оптимизм. Чем господа при этом руководствовались? Вот что по этому поводу говорят независимые военные эксперты:

«В условиях отсутствия неприкосновенного запаса боеприпасов и при наличии 70 % старых вооружений российские военачальники часто отмечают, что важнейшим моментом в развитии системы вооружения должна стать ориентация на асимметричное противодействие созданию и развертыванию дорогостоящих систем вооружения потенциальных противников. Другими словами, пусть эти недоумки тратят огромные деньги на дорогостоящие образцы вооружений, а мы, если потребуется, с ними разберемся с помощью гораздо более дешевого чудо-оружия, основой которого является асимметричное воздействие. В действительности термин «асимметричное оружие» в основном используется для маскировки неудовлетворительной практики перевооружения нашей армии темпами, не соответствующими реальным угрозам».

Российские спецслужбы очевидно не раз информировали руководство страны о том, что США и НАТО уже создали существенную асимметрию по отношению к российской неядерной системе вооружения путем производства массового количества высокоточных дальнобойных образцов в обычном снаряжении, а также преуспели в создании интегрированных систем разведки, управления и связи, навигационного обеспечения. Если судить по тому, как была сверстана российская Государственная программа вооружений до 2015 года, а затем до 2020-го эту информацию проигнорировали. Ожидаемый результат подобной беспечности таков: к 2015 году американская реальная асимметрия позволит иметь значительный арсенал высокоточного стратегического оружия в обычном снаряжении при практически полном отсутствии такового у нас. Чтобы защититься от такой асимметрии, по периметру защищаемых объектов потребуется поставить несколько рядов зенитных ракетных систем С-300 и С-400, что практически неосуществимо. Но и для ЗРС С-400 американцы уже подготовили асимметричный ответ, например, с помощью СВЧ-оружия. Существующие системы радиоэлектронной борьбы (РЭБ) действуют только в момент работы системы противника, да и то при условии заблаговременного определения ее параметров излучения. При выключенной системе РЭБ противник возвращается к прежнему режиму работы. Такое положение не устраивало американцев, и они создали микроволновое СВЧ-оружие, с помощью которого можно подавлять системы ПВО и ПРО, выводить из строя космические аппараты, дезорганизовать боевое управление и связь, защищать свои объекты от высокоточного оружия.

Вывод эксперта: «Очевидно, что большая часть современного российского оружия (ПВО, ПРО, космические и авиационные средства), являясь потенциальными объектами поражения СВЧ-оружием, может быстро перейти в разряд образцов вчерашнего дня.

В настоящее время во многих комплексах вооружения ВС РФ используются радиолокационные станции (РЛС) с фазированными антенными решетками (ФАР), которые невозможно защитить от воздействия СВЧ-излучения. Объектами поражения СВЧ-оружием могут быть РЛС зенитных ракетных систем «Антей-2500», С-400 «Триумф», семейство С-300, «БукМ1-2», «Тор-М1», «Тор-М2Э», самолетов Су-25, Су-27, Су-34, Су30МКИ, МиГ-31, комплекса разведки и контроля стрельбы «Зоопарк-1», корабельной системы «Позитив-МЭ1» и других.

Работоспособность этих РЛС при таком воздействии может ухудшаться вплоть до полного вывода из строя. СВЧ-оружие в отличие от системы РЭБ воздействует на объект поражения и выводит его из строя независимо от того, включен он или выключен. Обнаружение неисправностей в системе ФАР после воздействия микроволнового оружия потребует создания специальной тестирующей аппаратуры, что значительно усложнит обслуживание. Вообще ремонт и восстановление ФАР в боевых условиях вряд ли возможны после поражения СВЧ-оружием. Таким образом, после поражения РЛС зенитные управляемые ракеты зенитных ракетных комплексов и систем окажутся не у дел».

По мнению независимых военных экспертов сегодня, основная угроза безопасности России заключается в технологическом отставании по разработке и быстром принятии на вооружение массового количества новейших видов высокоточного ударного и оборонительного оружия. Конфликт в Южной Осетии заставил и наших штатных стратегов заглянуть правде в глаза. Так в начале октября 2008 г. заместитель министра обороны РФ начальник вооружения генерал-полковник Владимир Поповкин в интервью газете «Красная звезда» признал: «Вооруженные силы (ВС) России полностью выработали запас вооружения и военной техники, доставшихся от Советского Союза, поэтому необходимо ускорить оснащение армии новыми образцами вооружений».