Читаем без скачивания Джайн Зар. Буря Тишины - Гэв Торп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В туманных глубинах что-то начало сгущаться — лицо, которое казалось одновременно ужасающим и безупречным, гротескным и божественным.
Именно тогда Джайн Зар почувствовала что-то еще, познала некое откровение: за ней наблюдали издалека. Возникшее мягкое ощущение пробежало по коже девушки, проползло по спине и зарылось в груди, отчего ее сердце бешено заколотилось.
— Нас нашли, — прошептал Мауган Ра, широко распахнув глаза от осознания происходящего.
Протяжный и бессердечный смех эхом разнесся по коридору за пределами храма.
Глава 17
Джайн Зар не была провидицей, однако ощущала, как альтернативные нити судьбы дергали ее душу. Лорд-феникс совершенно не желала переступать дорогу Эльдраду и другим провидцам мира-корабля, однако Азурентеш ясно показал ей, что должно произойти, дабы не случилось катастрофическое противостояние между Ультве и Ануивеном.
От этих мыслей Буря Тишины преисполнилась не находящей выхода тревогой и теперь ходила по палубам «Бойкой реки», будто внутри нее бурлила смертная энергия, которую она могла сжечь. Часто она возвращалась на мостик, чтобы потребовать новых данных от Ансвеи. И без того раздосадованная тем, что ей пришлось покинуть Ультве до завершения ремонтных работ на корабле, капитан корсаров в конце концов заблокировала доступ своей навязчивой посетительнице и отключила все внутренние коммуникации.
Беспокойство волнами расходилось от лорда-феникса и отпугивало изгнанников, желавших поговорить с ней. Казалось, только один член экипажа мог находиться рядом с Джайн Зар, поскольку его эмпатические способности притупились из-за постоянного подавления.
Она отыскала Маэнсит в одном из отсеков технического обслуживания, где та изучала состояние облачного катера — способного проникать в Паутину баркаса малой дальности, используемого для посадки при наличии атмосферы. Маэнсит согнулась под хвостовым крылом. Фонарь был раскрыт, и изнутри расходилось сияние внутренних приборов.
— Давно он не видал сражений, — заметила комморрийка, когда Джайн Зар вошла в ярко освещенный сводчатый отсек. Трехплавниковый корабль, покоящийся на гравитационной люльке, стоял носом к внешним дверям. Его акулоносый фюзеляж в нескольких местах покрывали сенсорные узелки, а на самом носу виднелись характерные кластеры прядильных антенн, похожих на кошачьи усы.
— Они предпочитают пустотную добычу, — ответила Джайн Зар, подходя к Маэнсит сзади. — Задушить ее до смерти. Приблизиться к цели, снять щиты пульсарным огнем, вывести из строя системы жизнеобеспечения, а затем без помех провести абордаж.
— Ну, звездные пушки все еще работают, кристаллы заряжены, навигационные лопасти в полном порядке. Просто системы управления настолько… унылые? Заброшенные? — Она отступила назад и покачала головой. — Не уверена, что смогу привыкнуть к этим разумным системам бесконечности. Души умерших могут проявлять темперамент и немало раздражать.
— Похоже, ты готова попробовать влиться в общество корсаров? — спросила Джайн Зар.
Маэнсит пожала плечами.
— А разве у меня есть выбор? Корабли и сражения — это все, что я знаю. Я не могу вернуться в кабал, не могу жить на искусственном мире, и я не обладаю природным чувством ритма, чтобы стать арлекином. — Она горько усмехнулась. — Ансвея сказала, что я могу остаться на борту на какое-то время, чтобы получше узнать, как корсары летают и сражаются.
— А что насчет душевного голода?
Джайн Зар знала, что комморрийка, вероятно, чувствовала пустоту внутри. Прошло уже немало времени с тех пор, как она в последний раз высасывала души из своих замученных жертв. Вполне возможно, что Вект морил ее духовным голодом еще до того, как Джайн Зар забрала ее из Комморры.
— Ты не сможешь вечно жить под пристальным взглядом Великого Врага.
— До тех пор пока я не слишком долго пребываю за пределами Паутины, все будет в порядке. — Слова Маэнсит прозвучали фальшиво, и в ее голосе слышалось напряжение. — Я разработаю план действий.
— Изгнанники набросятся на тебя, если заподозрят, что ты питаешься ими, — предупредила ее Джайн Зар.
— А тебе какое дело? — Маэнсит повернулась к Буре Тишины, сверкая полными гнева глазами. — Что ты во мне видишь? Одолжение? Инструмент?
— Эльдара.
От такого простого заявления Маэнсит с открытым ртом замолкла на середине тирады. Она нахмурилась и настороженно посмотрела на лорда-феникса.
— Быть такого не может. Ты ненавидишь мой род.
— Да, я ненавижу то, что ты собой символизируешь, — призналась Джайн Зар. — Но не то, кем ты стала. Неужели ты думаешь, что Вект бросил меня на свою арену из прихоти? Он досконально меня изучил — по крайней мере знает многое обо мне и то, откуда я родом. Я ничем не отличалась от тебя, как и все те, кто жил до Грехопадения. Если кто-то и отрицает подобное, то они лгут, за исключением разве что экзодитов. Даже те, кто бежал на искусственных мирах, забрали с собой эту заразу — аморальные, потакающие своим желаниям жестокие социопаты. Никто из нас не делал ничего ради блага сородичей. Некоторых принуждали исполнять различные роли, однако мы согласно принимали кабалу. До прихода Великого Врага нас держали в рабстве не оковы, а наши собственные желания. Я была кровавой танцовщицей, поскольку обихаживала смерть, видя в ней конец и союзника. Только во время танцев на белых песках я ощущала себя по-настоящему живой. Посему я не питаю ненависти к комморрийцам, хотя они и отказались нас слушать, отвергли учения Азурмена. Миры-корабли вняли предостережению, и мы подарили им надежду — но не на будущее, а на конец. Рана Дандра, Последняя война с Хаосом. Взаимное самоуничтожение нашего народа и Той-что-жаждет.
— Но это же миф, — возразила Маэнсит. — Не стратегия.
— Битве суждено случиться, и ее нельзя избежать. — Джайн Зар оглядела отсек, а затем перевела взгляд на бывшую кабалитку. — И все же я не уверена, что мы будем готовы к ней. Один неверный шаг — и война начнется слишком рано. Великий Враг восторжествует, и наши жертвы, наша извечная борьба окажутся напрасными. Путь, по которому мы следуем, должен гарантировать, что все продолжит развиваться как положено. Ультве не может рисковать будущим всех эльдаров из какого-то ложного чувства самосохранения.
— А что именно ты должна предпринять?
Джайн Зар ответила не сразу, задаваясь вопросом, могла ли она объяснить смертному перекрывающиеся ощущения судьбы и разворачивающегося потенциала, что руководили ее инстинктами. А если и могла, то лорд-феникс сомневалась, что Маэнсит принадлежала к тем, кому стоило доверять подобные секреты.
И все же комморрийка рисковала своей жизнью, своей бессмертной душой, чтобы расплатиться с лордом-фениксом. Она могла бы улететь на одном из кораблей изгнанников, отплывавших с Ультве во время их короткой остановки, но все же не покинула борт «Бойкой реки»,
