Читаем без скачивания Оскверненная - Гленда Ларк

И все же я молчал, опустив голову.

– Если мы тебе понадобимся, – сказал Керен, – тебе будет достаточно попросить.

Я кивнул, чувствуя себя червяком, ползучим ничтожеством.

Когда ночами мне не спалось, я бродил по дворцу. Стражники – а они стояли у каждой двери – меня, конечно, знали и никогда не останавливали. Моя свобода была следствием решительного заявления Лиссал о том, что я могу ходить куда захочу; его вызвал глупый случай: я не смог выполнить одно из ее приказаний, потому что меня задержал стражник. С тех пор я мог бывать в любых помещениях, от которых у меня были ключи, а ключи Лиссал были в моем распоряжении.

Я пользовался своей свободой для того, чтобы следить за ее действиями. К концу первого месяца пребывания на Брете я тревожился; к концу второго испытывал ужас. Все больше и больше молодых людей забирали служить стражниками, и не только в столице, но и по всему Брету. Лиссал намеревалась отдать эти отряды под команду оскверненных силвов. Она распорядилась увеличить добычу селитры и велела свозить ее в портовый город Ково, где алхимики трудились над ее очисткой. Она написала своему отцу на Цирказе, объявив о желании Брета закупать серу. Она отправила партии лесорубов в леса к северу от Бретбастиона заготовлять древесный уголь и рубить деревья для постройки кораблей. Она отрядила горняков на остров Айин на разведку месторождений цинка, меди и свинца. Она собрала со всего архипелага плавильщиков, кузнецов, плотников и корабелов, соблазнив высокой платой. И самое худшее – она отправила посланцев в Ступицу с предложением заплатить немыслимые деньги мастерам, которые делали для хранителей пушки и устанавливали их на кораблях, если те продадут чертежи и планы; ее, похоже, совсем не волновало, что подумает Совет хранителей, если об этом узнает.

Пораженный, я просматривал бумаги Лиссал и только теперь начинал понимать настоящий размах ее приготовлений и замыслов. Лиссал собиралась создать вооруженное до зубов государство, управляемое экссилвами, подчинявшимися ей.

К счастью, не все давалось ей легко. Из некоторых писем я узнал, что изготовление черного порошка и пушек было не таким простым процессом, как представляла себе Лиссал. Как очищать селитру, никто на Брете не знал. Черный порошок в неумелых руках оказывался ненадежен и взрывался, что часто приводило к жертвам. Пушки при выстреле иногда взрывались тоже. Неудивительно, что Лиссал в конце концов решила, что легче добьется своего, если купит секреты у мастеровхранителей. Однако из того, что мне удалось узнать, следовало, что даже и это оказалось не так просто, как ожидала Лиссал: хранители были верны своему государству. Замысел властительницы Брета был устрашающим, но ее практические успехи сильно отставали от мечты о власти злых колдунов.

Бывая в конторе дворцового нотариуса, я узнал, какую основу Лиссал закладывает для того, чтобы иметь возможность расплачиваться за свои военные приготовления. Начала она с того, что конфисковала состояние главного советника Икаана и его семьи, которое включало поместья по всему архипелагу от Ибаана до Аттиса и целый флот торговых кораблей. Потом Лиссал систематически принялась под разными притянутыми за уши предлогами грабить другие богатые семьи – семьи граждан других островов, поселившихся на Брете. Она знала, что это не вызовет особых протестов; напротив, местные купцы сразу поняли, что к чему: достаточно было донести на конкурентаиностранца, и конкуренции как не бывало. Заручившись поддержкой торговцев, Лиссал постепенно начала увеличивать налоги.

Все больше узнавая о происходящих на Брете переменах и памятуя о том, что Лиссал появилась здесь всего несколько недель назад, я чувствовал, как мои надежды тают. Лиссал в отличие от Мортреда не интересовалась пытками и издевательствами, она не наслаждалась гибелью своих жертв, но тем не менее действия ее были чудовищны. Даже если нам когданибудь удалось бы ее спасти, сделать ее такой, какой она была раньше, трудно было представить себе, что она сможет себя простить.

Однажды ночью, примерно через четыре недели после того, как в столицу привезли первых силвов, я отправился в кабинет нового секурии, желая узнать, сколько несчастных теперь содержится в камерах. У меня с собой был фонарь, который я поставил на стол, пока оглядывался и искал то, что мне было нужно. В этот момент я услышал звяканье. Я резко поднял голову. Ктото пытался проникнуть в комнату, открывая замок отмычкой.

Я взмахнул руками, пытаясь в панике взлететь, но не сумел оторваться от пола. Наткнувшись на стол, я постарался взять себя в руки и наконец сделал нечто разумное: задул фонарь и нырнул в единственное укрытие, где меня могли не заметить. Как во всех дворцовых помещениях, здесь имелись резные деревянные двери, выходящие на балкон. Я выскользнул наружу, прикрыл за собой створки и прижался к стене. Человек, находящийся в комнате, меня заметить не мог, но я оказывался на виду, если бы он решил выйти на балкон. Я стоял там и жалел, что лишился крыльев. Еще я обливался потом; такую человеческую особенность мне все еще трудно было считать нормальной.

Через мгновение я услышал голоса; разговаривали по крайней мере двое, но разобрать слов я не мог. Сквозь резьбу двери проникал тусклый голубоватый свет – свет колдовского огонька.

Я замер на месте.

Когда выяснилось, что никто не собирается выходить на балкон, я рискнул заглянуть в дырочку в двери. Мне это ничего не дало. Я видел силуэты двух человек, закутанных в плащи, которые просматривали свитки на столе; единственный огонек освещал только пергамент, который они читали. Я мог быть уверен лишь в одном: один из них был высоким, другой – маленьким, и никакого права быть там, где они были, они не имели. Все их повадки говорили о том, что они стремятся остаться незамеченными: тихие голоса, приглушенный свет, скрывающие фигуры плащи.

Тот факт, что они пользовались силвмагией, конечно, указывал на Керена и Девенис, но я и представления не имел о том, что они затеяли. Наверное, я мог войти в комнату и потребовать от них объяснений, но я этого не сделал. В душе я все еще оставался птицейдастелцем, привыкшим бояться людей с их размерами, агрессивностью, оружием.

К несчастью, истинное значение того, что они пользовались силвмагией, осталось мной совершенно не понятым.

Когда наконец они ушли, я немного подождал, а потом двинулся следом. Я не мог определить, что они искали, и я так и не выяснил, сколько же силвов заключено в камерах.

Я ведь никогда не утверждал, будто я храбр.

Дни проходили, в камерах на уровне Пиратов все прибавлялось пленников, и чувство вины во мне росло. Единственным, что меня утешало, было то обстоятельство, что из заключения не выходили толпы дунмагов. На самом деле из темницы не появлялся вообще никто. Я начал гадать: так ли сильна на самом деле Лиссал, как она думает…