Читаем без скачивания Фурии Кальдерона - Джим Батчер

— Все равно болваны, — заявил Корд. — Может, в хорошую погоду и его можно было послать, но не в такую грозу.

— Если только Бернард не помер, — с надеждой в голосе возразил Биттан. — А может, и ведьма их тоже померла, пытаясь спасти его. У него ведь и вид-то был, что у покойника.

Корд повернулся к Тави и пнул его башмаком.

— Ну, урод?

Тави лихорадочно думал. Должен же быть способ потянуть время, пока Амара не догонит их… или дядя найдет… и вообще, о чем это Корд говорит? Давешняя потасовка? Что-то случилось, когда его дядя вернулся раненый? Должно быть, так. Может, они пытались убить Бернарда? И поэтому боятся, как бы на них не пожаловались графу Грэму?

Корд снова пнул его в бок.

— Говори, парень. Или урою тебя прямо сейчас.

Тави сглотнул слюну.

— А если я скажу, вы нас отпустите?

— Нас? — с опаской переспросил Корд.

— Он имеет в виду идиота, папа, — пояснил Арик.

— Это уж как и что ты нам скажешь, урод, — буркнул Корд. — И поверю ли я тебе.

Тави кивнул.

— Дядю ранил воин-марат, — произнес он, не поднимая глаз. — Его ранили, когда он меня защищал, и я смог уйти. И в Бернардгольд прибыл один из курсоров Первого лорда, вот мне и нужно попасть к графу Грэму, чтобы предупредить о наступлении маратов, — чтобы он поднял войска и был готов к войне.

Последовала секунда оглушенного молчания, потом Корд негромко, хрипло хохотнул. Грубая рука схватила Тави за волосы.

— Даже урод, — сказал Корд, — мог бы выдумать что-нибудь получше, чтоб обмануть меня.

— Н-но… — пробормотал, заикаясь, Тави с отчаянно забившимся от ужаса сердцем, — но это правда! Клянусь всеми фуриями, это правда!

Корд потащил его за волосы обратно к воде.

— Меня тошнит от твоей брехни, урод!

А потом он сунул Тави лицом в воду и надавил на затылок.

ГЛАВА 20

Амара пыталась унять сердцебиение, успокоить дыхание. Циррус извивался под ней, хотя воздух у нее под ногами казался почти таким же твердым, как земля. Даже так фурия ветра слегка покачивала ее из стороны в сторону, что делало стрельбу почти невозможной — если сама она не успокоится и не соберется.

Боль в лодыжке и плече, хоть и ослабленная целительством Исаны, все же напоминала о себе. Она на пробу натянула тетиву, и левое плечо сразу же заболело сильнее. Ей не удастся удерживать лук натянутым дольше пары секунд — чему, впрочем, вряд ли стоило удивляться, ведь он делался в расчете на огромные лапищи стедгольдера.

Так — дрожа, не в состоянии долго целиться — ей придется подпустить противника ближе… первым нужно снять мечника. Ей ни за что не одолеть его в поединке на мечах. Его собственный опыт в сочетании с заклинаниями превратили его в живое орудие убийства, остановить которое мог только воин, не уступающий ему в мастерстве.

Если у нее останется еще время, следующей мишенью станет Фиделиас. Циррус способен одолеть даже ее старого учителя с его усиленным заклинаниями мастерством стрельбы. Впрочем, стрельбе помогают только заклинания дерева, а вот с силой, которую давали ему заклинания земли, она справиться даже не рассчитывала, ему ничего не стоит разделаться с ней. Даже с помощью Цирруса она вряд ли справится с ним один на один.

А вот для водяной ведьмы хватит и меча… хотя Амара не возражала бы против возможности подстрелить и ее. Конечно, в открытом бою она не представляет такой опасности, как двое других, но и ее тоже не стоит сбрасывать со счетов. Даже при том, что теперь Амара была начеку и имела возможность задушить ее, вряд ли это удастся довести до конца прежде, чем та одолеет разделяющее их расстояние, — а стоит ведьме коснуться ее, и Амаре конец. Так или иначе, из всех троих эта была единственной, с кем Амара почти наверняка могла справиться с мечом в руках.

Плохой расклад, подумала она. Весь план плохой. Вряд ли ей дадут возможность выпустить вторую стрелу — даже если допустить, что первая поразит Олдрика, человека, встречавшегося в поединке с самыми опытными воинами — в том числе с самим Арарисом! — и победившего их. Или, по крайней мере, пережившего их. Но если им удастся догнать мальчика, того наверняка убьют, — а мальчик единственный, чьи показания могут убедить графа поднять войска по тревоге.

Амара стояла, вглядываясь в темноту в направлении, противоположном тому, куда скрылись мальчик с рабом, и вдруг поняла, что она, скорее всего, погибнет здесь. И смерть ее будет болезненной. Сердце забилось от страха.

Она нагнулась, чтобы подобрать с земли две стрелы. Одну она сунула за пояс, вторую наложила на тетиву. Потом проверила, легко ли выходит меч из ножен и не отхватит ли она себе при этом ногу. Впрочем, даже пояс разрезать было бы ох как некстати: хлопающая одежда с чужого плеча будет сковывать движения, сведя на нет все преимущества.

Она смотрела на север и кожей ощущала собиравшихся там, у зловеще высвеченной последними лучами пурпурного заката горной вершины, грозовых фурий. Снежная шапка горы казалась отсюда злобно горящим глазом. Тучи надвигались, обволакивая вершину, и до Амары доносилось морозное дыхание приближающейся грозы, настоящих зимних вихрей. Что ж, как только они докатятся сюда, гроза сделает дальнейшую погоню за мальчиком невозможной… если только не убьет при этом и его самого. Ей не обязательно побеждать. Ей достаточно хоть на время задержать тех, кто за ним гонится.

Поэтому, если ей удастся хотя бы это, смерть — вполне приемлемая плата.

Руки ее дрожали.

Она не ощутила прокатившуюся под ней по земле волну заклинания, но увидела ее: едва заметное колыхание поверхности, напоминающее разбегающийся по воде круг. Волна прошла и убежала дальше. Ноги ее находились на расстоянии доброго фута от земли. Он не мог заметить ее.

Она перевела дух и подышала на пальцы правой руки, которым предстояло натягивать тетиву. Потом, не обращая внимания на боль в руке, подняла лук и приказала Циррусу переместить ее чуть ниже по склону, чтобы не выделяться темным силуэтом на фоне подсвеченных пока еще далекими вспышками молний облаков.

Она увидела, как земля колыхнулась еще раз, и постаралась застыть неподвижно, скомандовав Циррусу удерживать ее со всех сил. Еще одна волна прокатилась по земле, на этот раз более сильная: источник ее приближался. Фиделиас не раз проделывал такое при ней, и она хорошо знала, как эффективно он обнаруживает любого, кому не хватит ума оторвать ноги от земли.

Темный силуэт приближался, хотя она не могла еще определить, кто это и сколько их. Она натянула тетиву как можно сильнее, нацелив стрелу вниз. Темное пятно приближалось, и она уже слышала шаги. Потом тень превратилась в очертания рослого мужчины; в темноте блеснула сталь. Мечник.