Читаем без скачивания Полночная любовница - Мэгги Робинсон

— С тобой все в порядке?

— Не беспокойся обо мне. Только развяжи веревку. Боюсь, я сама не справлюсь.

Она рухнула на землю и попыталась вернуть пальцам чувствительность. Кон опустился на колени, расслабил узел и стащил веревочную петлю через ее голову. Она понизила голос, чтобы Джеймс не услышал:

— Он боится сдвинуться с места, потому что провал довольно глубокий. Но руки у него свободны и, думаю, он сможет обвязаться веревкой. Хотя это будет нелегко. Мне так жарко. — Она попробовала расстегнуть сюртук Кона, но пальцы слишком онемели. Кон сделал это за нее, стащив сюртук с ее плеч. — Может, мне надо было остаться там и самой вытащить его? Но я не была уверена, что смогу его удержать.

— Ты все сделала правильно. Идеально, Лори. Я люблю тебя.

Она посмотрела ему прямо в глаза, и свет от фонаря задрожал на ее лице.

— Я тоже люблю тебя.

Глава 22

Ну вот. Она и сказала это. Она не произносила этих слов двенадцать лет, просто держала их запертыми в холодном уголке своего сердца, пока не жила, а существовала. Но она действительно любит Кона, всегда любила и всегда будет любить. Как проживет следующие лет сорок, она не представляла, но сейчас не время разрабатывать детали. Сейчас у них есть дело поважнее.

Она прикоснулась к его удивленно открытому рту губами.

— Вытаскивай его, Кон. Скорее.

Кон покачнулся, словно пьяный. Лоретта потрясла его своими словами и прикосновением. Слушая, как он объясняет Джеймсу, что делать, она восхищалась его терпеливым тоном. Он просто создан быть отцом со своей необходимой смесью юмора и силы, которой так не хватает многим мужчинам. Как не хватало ее отцу, например. Некоторый надзор со стороны взрослых ей бы не повредил. Но тогда она, возможно, не научилась бы бродить в темноте в мужских бриджах. Или висеть целую вечность головой вниз, как паук, кроша камень.

Лоретта чувствовала, как каждая мышца в теле кричит об усталости. Не представляла, сможет ли взобраться на крутой утес в темноте. Джеймс-то уж точно не сможет. Впрочем, Кон привел ее лошадь.

Лоретта вытащила из кармана часы. Скоро рассвет. Летом в Йоркшире солнце встает рано, а садится поздно. Она гадала, захочет ли Кон подождать, когда рассветет, прежде чем они покинут пещеру.

— Обвяжись потуже, Джеймс. Как можно туже, — давал указания Кон. — Не торопись. Торопиться некуда. Просто скажешь мне, когда будешь готов, и я вытащу тебя как рыбу. Знаешь, я ведь велел запустить в наше озеро рыбы. Когда ты поправишься, мы пойдем на рыбалку.

Прозаичные слова, дабы унять тревогу. Кон непринужденно болтал, как будто они сидели за столом за завтраком и обсуждали планы на день. Джеймс говорил мало, пытаясь натянуть веревочную петлю через голову и руки. Лоретта постаралась стереть как можно больше пыли и грязи с лица и шеи мальчика, но он был такой бледный. Она считала минуты, пока Кон свешивался с края пролома. Чем скорее они освободят Джеймса, тем счастливее она будет. И больше никогда, ни за какие коврижки и шагу не ступит ни в одну пещеру, и Беатрикс запретит.

Наконец Джеймс сказал, что готов. Кон тоже приготовился, сконцентрировался. Лоретта встала и приложила ладонь к его щеке, потерев темную щетину большим пальцем.

— Я тоже могу помочь.

— Ты достаточно сделала для одной ночи, моя дорогая. Но спасибо.

Он снял рубашку после того, как вытащил Лоретту, поэтому сейчас был похож на полуобнаженное божество. По крайней мере, в ее глазах. Оставаясь рядом, она наблюдала, как вздувались его мускулы, когда он тащил веревку, сурово сжав губы. Темный крест у него на плече заблестел, когда он отклонился назад, пот тек ручьем.

Лоретта быстро прикрылась сюртуком Кона прямо перед тем, как он подтащил Джеймса к краю.

— Я держу тебя. Держу. — Кон схватил Джеймса под мышки и вытащил на бугристый пол.

Мальчик обессиленно обмяк, моргая от света.

— Фляжку с водой, Лори.

Она была все еще обвязана рукавом рубашки и почти пустая. Лоретта подала ее Кону, когда тот усадил сына к себе на колени. Джеймс немного разбрызгал, но все выпил.

— Я принесу еще.

Кон кивнул:

— Возьми фонарь.

Нет, она не оставит Джеймса в темноте после всего того, что он пережил.

— Сориентируюсь по свету звезд. Я мигом.

Лоретта немного постояла у входа, жадно вдыхая воздух. Все уже почти закончилось. Звезды над головой многообещающе подмигивали. Склонив голову, она возблагодарила Бога, что ее молитва была услышана.

Мягкий плеск воды напомнил ей, что ей надо выполнить по крайней мере еще одну задачу. Она сложила ладони чашечкой и с наслаждением сделала несколько глубоких глотков холодной, освежающей воды, затем наполнила фляжку для Джеймса и Кона…

Лоретта наклонилась, чтобы войти в пещеру, и тут же отступила назад, незамеченная. Пока что вода им не понадобится. Отец и сын крепко обнимали друг друга и оба плакали… То были слезы примирения и облегчения.

Лоретта воспрянула духом.

Она подождала несколько минут, а потом покашляла в качестве предупреждения и поднырнула под каменный свод. Кон натягивал свою испорченную рубашку, а Джеймс возился с узлом веревки, которой все еще был обвязан.

Эмоциональный момент прошел. Мужчины, по ее опыту, странные создания, так тщательно скрывают свою уязвимость, словно это преступление. Мальчики еще хуже — они жертвы своей гордости.

— Джеймс сказал, что очень хочет вернуться домой прямо сейчас, не дожидаясь утра. — Кон взял у нее воду, сделал быстрый глоток и передал фляжку Джеймсу, потом помог ему отвязать веревку.

Лоретту перспектива снова лезть по тому крутому склону не вдохновляла.

— А другого пути нет?

— Другая сторона такая же крутая. И ваш верный скакун ждет вас, миледи. — Он подхватил Джеймса на руки, словно тот весил не больше пушинки. — Когда я уже не смогу тебя нести, ты сможешь взбираться за мной. Я не дам тебе упасть.

Джеймс не возражал.

— А как быть с седельной сумкой? С инструментами? — спросила Лоретта.

— Оставим их для следующего горемыки, который забредет сюда. И хотя мы уже не на территории фермы Стенбери, я подумываю о том, чтобы поставить здесь предупреждающий знак. Просто свети мне фонарем, Лори. Скоро он нам уже не понадобится.

Она пошла вперед через ручей и начала подниматься по крутому склону, ступая с опаской из боязни скатиться вниз. Спина и ноги протестующе одеревенели от напряжения. Если б только можно было взобраться на четвереньках. А почему бы, собственно, и нет?

Лоретта поставила фонарь на землю, и он тут же покатился вниз и погас. Прекрасно. Может присоединиться к своему собрату и повеселиться.