Читаем без скачивания Проклятие короля - Василий Горъ

— Не надо пытаться ей сочувствовать. И жалеть ее — тоже не надо. Ты собьешь это ее состояние! Потерпи несколько дней — и она станет прежней. Ну, почти такой же, какой была раньше. Ей осталось совсем немного. Нужен маленький толчок. Камушек, который стронет с места лавину. А ты один из немногих людей, способных этому помешать…

…Почувствовав на своем плече тяжеленную длань Ройда Хвата, я отвлекся от своих мыслей и вопросительно посмотрел на мечника.

— Не дергайся. В лесу — Кватт, — одними губами произнес телохранитель. И еле заметно мотнул головой влево.

В это же мгновение в лесу звонко щелкнул ломающийся сучок.

У меня тут же округлились глаза — крестьяне, только что занимавшиеся своим делом, в мгновение ока очутились возле своих телег, а потом в их руках вдруг возникли мечи и щиты!

— Возницы, значица? — коверкая слова в стиле Гриба, усмехнулся эрр Гериельт. — А жилезо у вас аткуда?

Некоторое время на поляне было тихо. А потом я услышал голос одного из возниц:

— Из оружейной замка Брешт, ваша милость!

— А рефлексы тоже оттуда? — мрачно поинтересовался Облачко. — Небось, скажете, что их выдали в комплекте? Мда. Крестьяне… Молчать!!! Я не собираюсь слушать ваше вранье. Собирайте манатки — и валите обратно в замок: ее милость баронесса Орейн просила возниц, а не воинов!

В этот момент ледяная статуя, только что сидевшая рядом со мной, вдруг оказалась на ногах. И в паре шагов впереди:

— Облачко! Рот закрой! А вы — на месте! Строиться! В одну шеренгу! Бегом!!!

Услышав командный голос моей сестры, воины барона Раздана мгновенно образовали строй. И изобразили на лицах то самое выражение беззаветной преданности, которое так любит начальство.

Меллина неторопливо прошлась перед коротеньким строем, полюбовалась на толстопузых и кривоногих старичков, потом остановилась перед стоящим на правом фланге Грибом и совершенно нормальным(!), не ледяным голосом поинтересовалась:

— Ваш облик — иллюзия?

Я посмотрел на эрра Маалуса, увидел улыбку, промелькнувшую в уголках его глаз, и восхитился: оказывается, все это было запланировано!

— Да, ваша милость, — после небольшой паузы ответил Гриб.

— Неплохая иллюзия… Вернее, смотрится очень даже правдоподобно… Мда… Куда я направляюсь, знаете?

— Так точно, ваш-милсть!!! — слитно рявкнули «крестьяне».

А Гриб добавил:

— Резать миардианцев, ваша милость!

— Это хорошо, что знаете… — задумчиво посмотрев на Облачко, Мел вдруг усмехнулась: — Что ж. Ваша взяла. Десять хороших воинов нам точно не помешают.

А потом, посмотрев на «возниц», добавила:

— По три золотых каждому. Один — сейчас, еще два — после того, как вернемся. Раненым — по четыре. Семьям погибших — по пять. Сверх того, что вам обещал барон Раздан. Старший тут — эрр Маалус. Все его приказания выполнять… раньше, чем они прозвучат. Приказания остальных моих воинов — тоже. Естественно, если они не противоречат приказам Облачка. Вопросы есть?

— Никак нет, ваш-милсть!!! — рявкнули солдаты.

— Вот и отлично. Ладно, я пошла отдыхать. Облачко! Объясни им, что от них требуется, а потом выдай по золотому…

Обоз медленно выползал за околицу Верхних Подворьев, а я задумчиво поглядывал то на стайку несущихся за телегами мальчишек, то на пяток довольно крупных псов, с рычанием бросающихся на вращающиеся колеса, то на иллюзорный вымпел королевских складов в Лайнте, реющий над передней телегой. И пытался понять, достаточно ли вкусно мы выглядим для миардианцев.

Да, десять телег, доверху нагруженные мукой, не могли накормить все голодающее население Молага. А значит, особой необходимости грабить такой маленький обоз у миардианцев не было. С другой стороны, жалкая охрана, две трети которой были «жутко изранены» и «еле держались на ногах», по определению не могла оказать головорезам Коротышки никакого сопротивления. То есть обоз был практически беззащитным. И должен был выглядеть чем-то вроде большой сдобной булочки, оставленной продавцом без пригляда. В общем, на мой взгляд, не напасть на нас было бы редкой глупостью. Правда, миардианцы могли считать иначе…

— Хе-хе! — запрыгнув на телегу рядом со мной, негромко хихикнул невесть чем довольный эрр Маалус. То есть я услышал хихиканье, а увидел, как его иллюзорная внешность сморщилась от боли и прижала к груди перемотанную окровавленными бинтами правую руку. — Клюнули…

— Кто, миардианцы? — стараясь сохранять неподвижность, еле слышно спросил я.

— Понятия не имею, кто, но Ройд сказал, что один из мешков на его телеге надрезан…

— Надеюсь, мешок с мукой? — встревоженно поинтересовался я: мешки с мукой лежали только по периметру, а реально телеги были загружены обыкновенными березовыми поленьями.

— Ага… Значит, ждем нападения…

— Когда будем пересаживаться и перестраиваться? — уткнувшись взглядом в сгорбленную спину возницы едущей впереди телеги, спросил я.

— Отъедем подальше, и там… Я дам команду… А пока можешь не дергаться…

— Хорошо. Как скажешь, — кивнул я. И еле заметно шевельнул локтем, нащупывая рукоять своего меча…

Путешествовать с боевыми магами-иллюзионистами мне не приходилось. Так же как и работать с ними в паре: отец, большой любитель магии Огня и Льда, обычно брал с собой или эрра Диира Инея, или Валина Крысу. И я привык, что магия — это неудержимая мощь пламени или мороза, тошнотворный запах паленого мяса и костей, иней, осколки полопавшихся от жуткого мороза глазных яблок и пепел. Поэтому за мгновение до нападения, увидев, что идущий в боевом охранении Кватт Куница замедляет шаг, я впал в ступор. Подсознательно ожидая либо рева пламени от Огненного шара, либо волны холода от пролетающего мимо Ледяного копья. Впрочем, как только где-то справа защелкали тетивы арбалетов, оцепенение тут же спало. Я мгновенно вдвинул Мел между собой и Ройдом, прикрыл ее щитом и ошарашенно уставился на происходящее.

Мда! Это надо было видеть: сначала все двадцать с лишним выпущенных из лесу стрел ушли в «двойников» — иллюзорных возниц, «правящих» лошадьми. И усвистели неизвестно куда. Естественно, возлежащие на телегах воины барона Раздана при этом не пострадали. Потом над небольшими ямками, вырытыми по обе стороны дороги, взметнулись рыболовные сети, замаскированные всякой дрянью, и из-под них повылазили вооруженные чем попало оборванцы. А следом за ними, оглашая окрестности воинственными воплями, к телегам рванула вторая волна разбойников. Из леса.

О, как они атаковали! Косматый, заросший черной бородой по самые глаза здоровяк в потрепанном кожаном дублете и рваных шоссах, выскочивший из придорожной ямы, со всего размаху рубанул жуткого размера клевцом по «растерявшемуся» вознице. И, не удержав равновесие, рухнул на колени. Еще один особо героический «боец», вынырнувший с другой стороны дороги, отработанным ударом вбил свои вилы в перемотанного бинтами дядьку, восседающего на второй телеге. Не замечая, что настоящий возница, стоящий в паре шагов справа, тщательно выбирает место для удара мечом. Дальше стало еще веселее: основная масса разбойников, не успевшая добежать до телег, вдруг сбавила ход, а потом… принялась рубить друг друга! С таким ожесточением, как будто нанюхалась листьев Серой погибели[82]…