Читаем без скачивания «Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов - Михаил Ефимович Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В процессе рукопашной схватки было уничтожено до батальона пехоты противника и отбито 10 контратак».
Словом, «Стальной пояс» удалось проломить. Потери были огромные. Но оставшиеся шли вперед, и вместе с ними начштаба полка капитан Александр Хоменко.
…Александр Андреевич слушал немца, а сам никак не мог освободиться от нахлынувших воспоминаний. Карту и кинопленку, несмотря на все опасения, он принял. Вскоре эти материалы были направлены в Москву. Центр высоко оценил переданные документы. Судя по всему, выстрел оказался точным, как у легендарного героя Швейцарии Вильгельма Телля.
…В 1959 году закончилась длительная зарубежная командировка полковника Александра Хоменко. Он возвратился на родину, работал на французско-бельгийском участке 1‑го европейского управления.
Однажды его пригласил к себе начальник управления генерал-лейтенант Алексей Коновалов.
— Александр Андреевич решено вас послать в Италию военным атташе.
Хоменко пытался возражать, мол, язык у него французский, итальянского не знает. Но возражения не были приняты. И он начал готовиться к очередной командировке.
«Министерство обороны меня тихо ненавидит»
Концерт Краснознаменного ансамбля песни и пляски им. А.В. Александрова начинался в пять часов вечера в помещении римского дворца спорта. Это было выступление прославленного коллектива перед солдатами и офицерами столичного гарнизона. Его посетил министр обороны Джулио Андреотти. Это потом «вечный Джулио», как назовут его итальянцы, будет занимать разные министерские посты, возглавит правительство Италии, но тогда, в 1965‑м, он руководил военным ведомством.
Откровенно говоря, военному атташе Советского Союза в Риме полковнику Александру Хоменко стоило немалых трудов добиться разрешения на этот концерт. Ведь Италия одна из 12 стран, которые стояли у истоков создания Североатлантического альянса. Правительство проводило проамериканский курс, и это означало, что СССР рассматривался им как потенциальный противник. Тем не менее Александр Андреевич упорно убеждал генералов из итальянского Генштаба в необходимости укрепления культурных связей. Генералы долго думали, но так и не решились дать «добро». Пришлось убеждать Андреотти. Сослался на то, что «александровцы» уже выступали в Англии и во Франции. Тоже ведь натовские страны. С трудом, но Андреотти убедить удалось. И теперь он с удовольствием наблюдал, как в ложе для вип-персон размещался министр и его многочисленная свита.
Право же, надо признать, что осторожный Джулио Андреотти сомневался не зря. Все, что произошло потом на концерте, не лезло ни в какие «натовские ворота».
«Эффект выступления нашего военного ансамбля, — вспоминал потом Александр Хоменко, — превзошел все ожидания. Зал с огромнейшим энтузиазмом воспринимал песни — и военные, и народные. Создавалось впечатление, что итальянские солдаты отлично понимали, о чем поется, хотя пелось на русском. А как они наши пляски воспринимали! Ну, а когда была исполнена песня итальянских партизан «Белла чао», зал, как один человек, поднялся с мест и начал подпевать. Потом ребята от избытка впечатлений в массовом порядке полезли на сцену, лично пожать руки, похлопать по плечу наших военных артистов, обменяться с ними пилотками или кокардами. Более всего это походило на братание.
Это был триумф, который я наблюдал из ложи для вип-персон вместе с нашим послом и, как говорится, шкурой чувствовал, что представители итальянского Министерства обороны меня тихо ненавидят».
Первым, не выдержав такого поведения своих подчиненных, покинул зал министр обороны Джулио Андреотти. За ним поспешили генералы. А на завтра произошедшее уже обсуждалось на заседании руководства Генштаба. Поминали недобрым словом изворотливость советского военного атташе, ну и сетовали на собственные просчеты. Что же касается Хоменко, то триумф «александровцев» в Вечном городе он считал во многом и своей победой.
Справедливости ради надо сказать, что такие бесспорные удачи сопровождали Александра Андреевича не всегда. Однако он всегда верил в правоту дела, которому служил, и никогда не отступал от своих принципов.
Как-то в Болонье, в преддверии 20‑летней годовщины Сталинградской битвы, национальная ассоциация итальянских партизан пригласила выступить его с докладом. Выступление советского военного атташе вызвало большой интерес у жителей города. Местный дом культуры был заполнен до отказа.
Итальянским языком Хоменко к тому времени владел достаточно хорошо, но во избежание ошибок в качестве переводчика выступал секретарь посольства Анатолий Адамишин, который знал итальянский в совершенстве.
Сначала Александр Андреевич рассказал о ходе Сталинградской битвы, а потом, как обычно, было отведено время для вопросов. И первым прозвучал вопрос об участии в сражении итальянских войск. Как говорил сам Хоменко, он старался ответить на него с «максимальным тактом». Однако это не помогло. Накануне в зал проникла группа молодчиков, которые и забросали сцену тухлыми яйцами и помидорами. Досталось и атташе и переводчику.
Молодых провокаторов быстро выбросили из зала, организаторы мероприятия извинились перед советскими дипломатами, и после приведения их одежды в порядок вечер продолжился.
Надо отдать должное ассоциации партизан. Они нашли достаточно трогательное продолжение: в зале погас свет, матери и вдовы солдат, погибших под Сталинградом, стали читать отрывки из писем, которые они получили в ту военную пору.
«Помню в одном из посланий, — признавался Александр Хоменко, — солдат рассказывал, как с ним в полуразрушенной избе поделилась скудной едой древняя старуха, как другому перевязали раны. Русские люди, писали итальянские солдаты, нам не враги и нас они не рассматривают врагами. Многие из собравшихся плакали».
Хоменко не воевал под Сталинградом. Как говорят, солдат службу не выбирает. Но и в его жизни были города, где он громил фашистов, города, которые освобождал его полк.
В составе родного полка Хоменко в феврале 1944 года форсировал Днепр. Он находился во второй лодке, которая дошла до берега, занятого врагом. Потом нередко про себя шутил: греби посильнее, и быть бы им Героями Советского Союза. Правда, тут же вспоминал, как фашистский снаряд попал в лодку, которая шла справа от них, и думал — наград у него хватает, главное, что жив остался.
Потом их путь лежал на Николаев, а там… и родная Одесса. Полк занял ее 11 апреля 1944 года. Хотелось пройтись по знакомым с детства улицам, полюбоваться цветущим городом. Тем более что советские войска вошли в город быстро и разрушений здесь оказалось намного меньше, чем, например, в Ростове-на-Дону.
Рядом с оперным театром его
