Читаем без скачивания Ты и Я переписаны - Чип Понс

одном входящем звонке с того же номера.

—Алло? —Я тихо отвечаю, не зная, кто будет на другом конце.

—Доброе утро, я пытаюсь дозвониться до Уильяма Коуэном, — говорит

торопливый голос, тон которого мягкий, но в нем чувствуется настоятельная

необходимость.

Я сглатываю. —Да, это он.

—Мистер Коуэн, меня зовут Энн, я медсестра скорой помощи в Нью-Йоркской Мемориальной больницы. Мы пытались связаться с вами сегодня

утром по поводу вашего отца, который недавно был госпитализирован...

Отец ранен. Госпитализирован? Я не... что? Я не уверен, что правильно ее

расслышал.

Я сажусь на край кровати, чувствуя дурноту. Я оглядываюсь на Грэма, который, должно быть, почувствовал изменение в языке моего тела и вижу, что он уже сидит, выставив напоказ свой обнаженный торс.

Что случилось, одними губами произносит он.

—Простите, я не понимаю. Моя мама с ним? Я могу с ней поговорить? —

Конечно, она бы позвонила мне.

—Нет... ваш отец пришел один —. Я слышу шум на заднем плане, Энн

переключила внимание. —Мистер Коуэн, необходимо, чтобы вы приехали в

больницу как можно скорее. Как его ближайший родственник, вы должны

подписать и принять медицинские решения.

Я так растерялся. Мои мама и папа никогда ничего не делают без участия

другого. Страх разливается по моим венам. —Все ли в порядке с моей мамой?

Я не понимаю, почему она не с ним—. Мой голос дрожит, и я чувствую, как

меня начинаю дрожать. Грэм кладет руку мне на спину.

—Держись, — говорит Энн. Я слышу щелчки ее клавиатуры. —Нет, у нас нет

никаких записей о вашей матери. Просто чтобы подтвердить... Скотт Рассел -

ваш отец, верно? Вы записаны как его ближайшие родственники.

Мое сердце замирает. Скотт Рассел. Мой отец, Скотт Рассел. Он в

больнице . Но из-за чего? Она хоть сказала? Как он узнал мой номер

телефона?

Я выпустил дыхание, которое сдерживал с тех пор, как ответил на ее звонок.

Слава Богу.

—О, простите... кажется, произошла какая-то ошибка—. Чистое облегчение

переполняет каждую частичку моего тела. —У меня нет отношений с этим

человеком. И не было уже много лет.

—Но сэр, вы не понимаете. Вам нужно решить... —Я вешаю трубку и кладу

телефон обратно на тумбочку.

—Уилл, что происходит? —Голос Грэма полон беспокойства. Я заползаю

обратно в постель, занимая место напротив него. Я чувствую, как он смотрит

на меня, его тело напряжено и жестко.

—Все в порядке—. Я начинаю целовать его обнаженную грудь, медленно

проводя рукой по его бедру.

—Грэм, Он останавливает мою руку, беря ее в свою. —Но все ли все в порядке

с твоей семьей? Это прозвучало очень серьезно —недоразумение, вот и все—.

Смущение и сострадание написаны на его лице. Уф. Он явно не собирается с

этим завязывать. —С моими мамой и папой все в порядке, но, похоже, мой

биологический отец попал в больницу, и он записал меня как ближайшим

родственником или что-то в этом роде... — Я слышу безразличие в своем

тоне. Грэм, должно быть, считает меня чудовищем.

—О, красавчик, мне очень жаль—. Он обнимает меня. Почему он сожалеет? —

Я могу что-нибудь сделать? — добавляет он, потирая мою спину.

—Как я уже сказал, все в порядке! —Я начинаю расстраиваться. Почему он

этого не понимает?

—Ладно, нам пора собираться? —говорит Грэм, вставая с кровати. —Нам

нужно ехать?

Он в полной мере проявляет себя героем, прилетая в дом и становясь

готовый воссоединить меня с моим больным, давно потерянным отцом. Я не

просил об этом, и я определенно этого не хочу. Я встаю и встречаю его у

изножья кровати, наши глаза сцепились, когда мое тело оказалось напротив

его. —Я не знаю, что все это значит... — говорю я, размахивая руками в его

направлении. Ненужно. —Но я не понимаю, как и почему ты думаешь, что я

брошусь на встречу с человеком, к которому ничего не чувствую.

—Я просто...

—Грэм, я не пойду. Конец разговора, — оборвал я его, прежде чем он успел

вставить еще одно слово. Когда я иду в ванную, закрывая за собой дверь, я

понимаю, насколько большим мудаком я себя веду. Он не понимает... как он

может понять, когда у него идеальная семья? Я знаю, что эта мысль не

может быть далека от истины, но мне все равно. Я в ярости.

Боль, которую этот человек причинил не только мне, но и всей моей семье, даже Клэр. Это не то, что просто проходит со временем. Сегодня эта рана так

же не заживет как и тогда, когда я был моложе. Когда я впервые осознал, насколько жесток и жалок мой отец, когда понял, что ему никогда не было до

этого дела.

Я открываю дверь в душ и включаю воду на максимум. Мне нужно подумать, и сделать это подальше от Грэма, его сострадательного взгляда и

утешительных прикосновений. Я не хочу, чтобы меня утешали, я хочу

злиться. Я злюсь. Всякий раз, когда я думаю о своем отце, а это, что, честно

говоря, бывает нечасто, я возвращаюсь в тот самый последний раз.

Я вижу его, и тупая пульсация того места, где он ударил меня, все еще

присутствует как будто это произошло всего несколько мгновений назад. Я

никогда не понимал, и, честно говоря, никогда не пойму, как после всех этих

лет он не смог предпочесть семью своей потребности выпить.

Люди делают это каждый день... они преодолевают свои зависимости, встречаются со своими демонами и продолжают жить дальше. Почему, черт

возьми, он не мог стать одним из них? Почему он не хочет им стать?

Прислонившись к стене душевой кабины, я позволил горячей воде

обволакивать меня. Почти мгновенно на мое тело навалилась усталость, вибрируя от широкого спектра эмоциональных расстройств, которым я даже

не уверен, что у меня есть для них название. Ярость? Смятение? И печаль. Я

больше не могу отрицать разрушительную печаль, которую я чувствую. Как

только признание заполняет мою голову, рыдания о котором я и не

подозревал, вырывается наружу, удваивая меня от боли, от которой я бежал

годами.

Мой отец, один из немногих людей на этой земле, кто генетически

запрограммирован любить меня, не смог или не захотел выбрать меня.

Поступок, который оставил шрам на моем сердце, настолько глубокий и

неисправимый, что я убедил себя в том, что я недостоин чьей-либо любви, если только не стану той идеальной