Читаем без скачивания Портрет кудесника в юности - Евгений Лукин

— Слышь! — вспылил колдун, с треском захлопывая ветхую чёрную книгу времён самиздата. — Ну вот куда она лезет и зачем, семиделка шутова? К высшим тайнам приобщиться или мужские причиндалы разглядывать?

— Тут от неё ещё один вопрос, — с ухмылкой доложил Глеб.

— Давай.

— «Вы пишете, — явно развлекаясь, огласил юноша, — что Мембрана, отделяющая астрал от Царства Небесного, играет также роль Преобразователя, поскольку пребывающие там души значительно превосходят по размерам души живых людей. На входе в ЦН душа увеличивается, на выходе — сжимается…»

— Дальше… — прогудел колдун, мрачнея на глазах.

— «Однако Христос сказал, что в Царстве Небесном „ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии“. Значит ли это, что, пройдя через Преобразователь, душа лишится также половых признаков?»

— Мужика ей надо, — хмуро заметил Ефрем. — Но это уже её проблемы. Значит, ответь этой дамочке так… Хотя нет, погоди! — Встал, приблизился. Сурово сдвинув брови, вперил тяжелый взгляд в монитор: — Оставь без ответа!

— Почему?

Кудесник лишь загадочно усмехнулся. Заподозрив неладное, ученик всмотрелся пристальнее — и вдруг отпрянул от экрана.

— Ах, ты, падла! — изумлённо выдохнул он.

Энергетика у буковок была мужская. И не просто мужская — знакомая была энергетика…

— Умник какой-то развлекается… — проворчал Ефрем.

Лихорадочно протерев кулаком третий глаз, юноша напряг астральное зрение — и отпрянул от экрана вторично:

— Он! Зуб даю на холодец — он!

Направлявшийся к табурету чернокнижник приостановился:

— Кто?

— Никодим! Приколоться решил, урод! — Портнягина душила ярость. На молодом виске изваялся иероглиф вены.

Старый колдун Ефрем Нехорошев насупился. Несмотря на возраст и злоупотребление спиртными напитками, память у него была отменная.

— Это тот твой друган, с которым ты склад брал?

— Ну да! В православные коммуняки подался, колдунов с демократами кроет — почём зря… Давно кошмары по ночам не мучали? Сделаем!

— А кто он там у них в партии? — задумчиво спросил кудесник.

— Лидер, — с отвращением выговорил Глеб. — Авторитет…

Кудесник с кислым видом покосился на пылкого своего ученичка и покачал головой.

— Слышь… — скрипуче предупредил он. — Ты смотри только, чтобы как тогда с Президентом не вышло. Лидеров, знаешь, тоже охраняют…

Юноша вспыхнул, набычился, однако крыть было нечем. Дело в том, что недели полторы назад, возмущённый каким-то очередным указом главы государства, он по наивности решил разобраться с ним астрально. Добром это, разумеется, не кончилось: в физическое тело Глеб вернулся с безжалостно оттоптанными чакрами и подбитым третьим глазом. Секьюрити — оно и в тонких мирах секьюрити.

Учинить недругу ночной кошмар можно как минимум тремя способами. Проще всего, конечно, возбудить заклинанием подкроватную фауну, известнейшими представителями которой являются знакомые нам с детства хыки. Однако в данном случае этот способ не годился: из достоверных источников было известно, что Никодим Людской имеет обыкновение подвижнически спать на голом полу.

Возможно также науськать на спящего собственно кошмар — мохнатую голенастенькую нечисть с пузырчатыми глазками, но по нашим временам, когда явь уродливее снов, эта астральная зверушка иностранного происхождения способна скорее вызвать симпатию, нежели ужас.

Итак, оставался старый, как мир, и простой, как шпала, способ: нагрянуть во сны Никодима собственной персоной, устроив ему там весёлую жизнь.

Для начала, однако, необходимо было провести разведку.

Поднаторев за полгода в колдовском ремесле, одарённый питомец Ефрема Нехорошева мог теперь выходить в астрал из любой позиции: стоя, сидя, с похмелья, во сне, наяву — достаточно было расслабиться и, выдохнув, полностью отключить мыслительные процессы на несколько секунд. Всё, как видите, довольно просто, и тем не менее подобный трюк далеко не каждому под силу. Если верить слухам, опытные путешественники, матёрые астральные волки способны воздерживаться от мыслей часами. Но, конечно, высший пилотаж — это когда человек перестаёт думать вообще.

Первая же ночная вылазка в тонкий мир подтвердила правоту старого чародея: сновидения Никодима Людского охранялись. Сторожей насчитывалось трое. Двоих принимать во внимание не стоило, оба — недоучки из местных: один с Лысой горы, другой с Новостройки. А вот третий… Зловещая фигура в балахоне внушала оторопь даже издали и явно представляла собой негативную энергетику с высоким потенциалом. Приблизиться к такому охраннику Глеб не рискнул.

— Бес, — с уверенностью определил старый колдун, выслушав сбивчивый рассказ вернувшегося ученика. — Интересные вышибалы у твоего другана…

— Бес? — не поверил юноша. — Как это бес?

Восклицание осталось без ответа. Лицо Глеба Портнягина постепенно принимало задумчивое и несколько злодейское выражение.

— Слушай, а сфоткать его можно? — с замиранием в голосе спросил он.

— Да почему ж нельзя! — удивился кудесник. — Сам аппарат ты туда, понятно, не пронесёшь, а вот астральную сущность аппарата — запросто. Лучше всего «мыльницу» с чёрно-белой плёнкой…

— Вспышка нужна?

— Со вспышкой не выйдет. Засветишь…

Ефрем Нехорошев с любопытством поглядывал на ученика, но тот уже замкнулся, уйдя в тайные и, судя по всему, недобрые замыслы. А приставать и выпытывать было не в обычае старого колдуна.

— Ну-ну… — Ограничившись этим осторожным высказыванием, он помолчал и добавил ворчливо: — Только, слышь, реактивы на святой воде разводи, под иконой…

Карточки получились мутноватые, любительские, но всё равно кое-что на них различить было можно. Кстати сказать, попадание в кадр потусторонних тварей — явление в фотографии весьма распространённое, просто обычно эти изображения принимают за брак при печати и проявке. Известно даже такое древнее правило: чем выше мастерство и лучше аппаратура, тем меньше астрала на снимках.

— Ну и зачем тебе оно было надо? — не без язвительности осведомился старый чародей, раскладывая фотографии на манер гадальных карт. — На добрую память?

— Это ж компромат готовый! — обиделся Глеб. — Борец против зла, а самого бесы охраняют… Он у меня из партии своей птичкой вылетит! Запечатаю в конверт — да пошлю…

Кудесник взглянул искоса на астрального папарацци и задумчиво ущипнул козлиную бородёнку.

— Хм… — глубокомысленно молвил он, снова склоняясь над снимками. — А бес-то, обрати внимание, не из шестёрок… Барон. А то и маркиз… Ох, чует моё сердце, Глебушка, грош цена твоему компромату, — с прискорбием подытожил Ефрем.

— Это как же? — ощетинился тот.

— А так… Допустим даже, доказал ты, что фотки твои не подделка. А тебе скажут: на то он и бес! Ему лишь бы праведника очернить… Ладно. Допустим, прижал ты и тут своего Никодима к стенке. Так ведь опять выкрутится: вон архиепископ новгородский Иоанн на бесе в Иерусалим летал — и ничего, святой!

С угрюмостью на челе юный ученик чародея медленно сгрёб компромат со стола.

— Да не горюй ты, — жалостливо глядя на него, ободрил Ефрем. — Дело-то всё равно тёмное. Так что ты его, слышь, не бросай. С людьми поговори, по астралу пошастай — глядишь, и выудишь что пригожее…

Пригожее Глеб выуживал в течение недели. Шастал по астралу, говорил с людьми. Беседа с тем недоучкой, что проживал на Лысой горе, поставила точку в его частном расследовании.

На улице лепил лёгкий снежок — и таял, коснувшись влажного асфальта. Окрылённый удачей, Глеб не шёл, летел. Душа его пела и пританцовывала. Наконец, не устояв перед соблазном, юноша поставил физическое тело на автопилот (благо, до дома Ефрема Нехорошева оставалось всего полквартала) — и прянул в астрал.

Скользнув над заснеженным парком, он очутился во чреве громоздко обставленной квартиры, где мрачная энергетическая сущность в нелепом балахоне, чем-то напоминая стоматолога за работой, сосредоточенно расшатывала третью чакру мужчине по фамилии Карабастов, возлежавшему в кресле перед орущим телевизором. При виде свидетеля нечистый выпрямился, нахмурился и, вытерев ладони о балахон, с угрожающим видом шагнул навстречу.

— Погоняло твоё — Децибел, — раздельно произнёс Глеб. Услыхав свою кличку, бес приостановился, неприятно поражённый. — В позапрошлом воплощении ты ходил в шестёрках. Потом дослужился до барона. Есть шансы стать маркизом.

Лукавый безмолвствовал.

— Полгода назад, — неумолимо продолжал гость, — ты был внедрён в хозяина этой квартиры Дмитрия Карабастова. А осенью тебя в ходе экзорцизма расколол и перевербовал Никодим Людской. Рассказать, как было?