Читаем без скачивания Экипаж. Команда - Андрей Константинов

…Рабочее совещание бригадиров отделов «НН» подходило к концу. Последним с трибуны вещал Шлемин, пламенная речь которого была посвящена отсутствию должного профессионализма у молодых «грузчиков», причиной которого, по версии зама, является слабый контроль со стороны старших смен за организацией учебного процесса и мизерное количество часов, отводимых на самоподготовку. Нестеров, позевывая, пялился в окно, за которым, как назло, не происходило ничего интересного, а сидевший рядом с ним Костя Климушкин увлеченно рисовал в оперативном блокноте забавные рожицы.

– …Как результат, за истекший месяц во всех без исключения экипажах зафиксировано уменьшение количества уликовых снимков, причем в некоторых сменах их не было сделано ни одного. Я подчеркиваю – ни одного. Примерно такая же картина наблюдается и по установленным связям и адресам. Складывается впечатление, что старшие смен просто не могут или не хотят учить молодежь.

– Позвольте, Олег Петрович, – встрепенулся Нестеров, поднимаясь с места. – Я не знаю, как у других, но в моей смене за июль по уликовым идет плюс четыре, а по адресам плюс семь. Так что вы в данном случае несколько передергиваете…

– А вам, Александр Сергеевич, слова не давали, так что сядьте, пожалуйста. И не вам, кстати, говорить здесь о каких-то там плюсах. Вам, у которого ЧП на ЧП, залет на залете… Не экипаж, а дисбат какой-то… один другого краше…

– Это вы, собственно, что имеете в виду? – снова приподнимаясь, начал было заводиться Нестеров, однако Климушкин потянул его за рукав и усадил на место, успокаивая:

– Да брось ты, Сергеич, чего ты в самом деле? На мудаков не обижаются.

– Прибью заразу, – прошептал Нестеров, вспомнив, что еще на похоронах Антона собирался навалять этому хлыщу-кадровику.

– Да ты что, охренел? – услышал его шепот Климушкин. – На фига тебе это надо? Тем более с твоим послужным списком… Лучше мы с ним какую-нибудь шутку разыграем. Хочешь?

– Да нет, Костя, спасибо, я уж как-нибудь сам управлюсь, – улыбнулся Нестеров, прекрасно знавший о способностях Климушкина в плане изобретения всевозможных розыгрышей.

Кстати, последний такой Костя организовал буквально неделю назад, поставив перед собой цель наказать технический отдел Управления, в котором, в частности, служил упомянутый выше Дима Долгушин. Случилось так, что один из «грузчиков» Климушкина случайно разбил старенький объектив казенного фотоаппарата. По уму, объектив можно было списать без шума и пыли, однако «технари» зачем-то раздули из этого эпизода целую историю, и в результате на «грузчика» навесили две с половиной тысячи рублей выплаты за испорченное оборудование.

База «технички» располагалась в одном из старых домов на улице Красного Курсанта. Чтобы попасть туда, необходимо было пройти под арку во двор, минуя гастроном. Там-то, во дворе, находилась неприметная железная дверь с кодовым замком и звонком, за которой хранились образцы разведывательной милицейской техники, большинство из которых были разработаны еще в 50-60-е годы. Впрочем, это отнюдь не означало, что они были плохи, – ведь именно в те годы все, что создавалось нашей промышленностью (особенно для спецслужб), создавалось на века. Климушкин напечатал на компьютере три десятка объявлений и расклеил их по всему микрорайону. Текст объявлений гласил, что гастроном на улице Красного Курсанта возобновляет прием стеклопосуды, причем самой разной формы и цвета, включая бутылки иностранного производства. Прием осуществляется с 9 до 21 часа в подсобном помещении гастронома (во двор налево, железная дверь, звонить два раза). Надо ли объяснять, что в течение пяти дней (пока не удалось сорвать все до единого расклеенные объявления) «техники» задолбались выскакивать на непрекращающиеся звонки в дверь и объяснять местным алкоголикам и бомжам, что приема посуды здесь не ведется и не предвидится…

Хорошо, что все в этом мире когда-нибудь да заканчивается. И рабочие совещания в подразделениях ОПУ в данном случае не исключение. Нестеров и Климушкин вслед за остальным народом весело потянулись к выходу, однако на самом пороге их перехватил Нечаев и, ничего не объясняя, повел к себе в кабинет. Здесь Василий Петрович закрыл дверь на ключ и, обращаясь сразу к обоим бригадирам, сказал:

– Ну что, голуби мои залетные, как летается? Крылья за спиной не жмут? Количество алкоголя в крови не зашкаливает?

– Загадками говорите, Василий Петрович, – первым откликнулся Климушкин. – Какие крылья? Какой алкоголь? Мы с Сергеичем в нетрезвом виде не летаем…

– Это точно. А что, на нас с Костей опять донос какой нарисовался?… Вот ведь собаки. Как дед мой говорил: пьем, как люди, а за что Бог не милует – не знаем, – проворчал Нестеров.

– Я сейчас просто расплачусь от умиления, на ваши физиономии глядючи. Ладно, хватит дурочку валять. Слушайте сюда: завтра с утра ваши смены принимают учебного объекта из Москвы. Надеюсь, не нужно объяснять, что в этом случае потребуется максимальная концентрация усилий каждого «грузчика» из каждой смены? Опять же, надеюсь, понятно, почему именно ваши экипажи поставлены на контроль руководства?… Словом, чтоб завтра маскировочка, экипировочка – все на должном уровне. Никаких проколов: снимки, адреса, связи – по максимуму. И чтоб без утерь у меня – «по согласованию с заказчиком» в данном случае не канает… Костя, Сергеич! Я не имел права доводить до вас эту информацию, однако пошел на прямое нарушение, чтобы вы, два обормота, смогли за оставшееся время нормально подготовиться к работе. Своим «грузчикам» о том, что объект учебный, – не говорить (тут я целиком полагаюсь на вашу порядочность). Главное, о чем вас прошу, мужики, – сделайте хорошо. Честно скажу – это нужно мне. Но в первую очередь – это нужно вам. Потому что только в случае положительного заключения по завтрашней работе я смогу попытаться снять вас с крючков у руководства. А крючки эти, смею заверить, очень серьезные. Особенно твой, Сергеич.

– Ну конечно! Чуть что – сразу Косой, – Нестеров сделал вид, что обиделся, но тут же примирительно сказал: – А вообще – спасибо за доверие, Василь Петрович. Расстараемся, постараемся оправдать, соответствовать, ну и все в таком духе… Не будь на то Господня воля – не маханем Москвы!

– Во-во, – сокрушенно помотал головой Климушкин. – А у меня, кстати, по графику завтра выходной. Думал с сыном на природу смотаться… А теперь вместо заслуженного отдыха мне показывают болт на шестнадцать производства химкинского завода скобяных изделий с мелкой насечкой, да еще и с левой резьбой в виде министерского отморозка, который, чую, будет жопу рвать, дабы доказать несостоятельность питерского аппарата перед московским… Эх, хоть бы он пьющим оказался, что ли? Уж мы бы его тогда приветили, обогрели!..

– Не, на фиг надо! А то ты министерских не знаешь? – засомневался Нестеров. – У них же там один может столько выжрать, сколько у нас здесь пятеро не заработают. Так что уж лучше помучиться…

– Так, мужики, вы у меня сейчас договоритесь! – встрял Нечаев. – И вообще, давайте условимся, чтоб на ближайшие два дня каждый из вас забыл, что такое спиртное и чем его закусывают. Обещаю, если все пройдет нормально, я лично выставлю вам по пузырю, да и сам компанию составлю, потому как что-то мне в последнее время на душе оченно некомильфо. Завтра в половине седьмого инструктаж, объект приезжает «Красной стрелой» в 7.55.

– А фотку его можно посмотреть? – спросил Костя.

– А давай я тебе уж сразу до кучи все адреса-пароли-явки выложу, а? – завелся Нечаев. – Совсем уже охренели – им по доброте душевной палец в рот положишь, а они норовят до локтя откусить. Все, свободны. И если завтра кто-то из вас объекта потеряет, своими руками, лично приказ подготовлю: переведу даже не в рядовые «грузчики» – в хозблок пойдете! Плинтуса приколачивать и сортиры продувать. Ясно?!

Надо ли говорить, что после такого разговора с начальством Нестеров и Климушкин покинули контору в исключительно печально-одухотворенном состоянии. И надо ли говорить, что после этого ноги их сами собой занесли в «Аптеку», где каждому страждущему и взалкавшему предлагалось по кружке пива для утоления духовной жажды и по сто пятьдесят капель для поддержания должного уровня алкоголя в крови. О данном Нечаеву обещании бригадиры помнили, однако резонно решили, что поскольку начальник ввел табу на спиртное «на ближайшие два дня», то на сегодняшний вечер этот запрет всяко не распространяется.

Лещами в «Аптеке» не торговали, так что пришлось довольствоваться сушеными снетками, гадко скрипевшими на зубах причудливой смесью из морской соли и речного песка. О работе (да пошла она!..) говорить не хотелось, поэтому разговор завели сначала о снетках, а потом перекинулились на более крупную рыбу. В частности, Нестеров бегло пересказал Косте егоровскую историю про леща, упавшего на ступени консульства. Климушкин хохотал во всю глотку, впадая в ключевых местах в полнейший экстаз и молотя при этом кулаком по столу. Окружающий народ даже не косился в их сторону – здесь и не такое видали.