Читаем без скачивания Пилот вне закона - Александр Зорич

Один взмах боевой лапы халкозавра — и кормовые дуги отлетели прочь. Надо мной нависли ужас и смрадный дух. Я видел замшелый панцирь чудовища, видел, как крестом раскрылись челюсти, усеянные рядами крючковатых зубов, меня обдало волной смрада еще раз…

Я зажмурился…

Вонь ушла, будто зверь втянул воздух, а потом вернулась. И еще раз. И еще.

Открыл глаза. На что это похоже?

Да-да! Халкозавр принюхивался, как самая обычная собака! Нюх-нюх. И еще раз.

А потом что-то проснулось во мне. Древнее. Багровое и чужое. Так бывало не раз, когда до смерти оставалось полволоска. Лютая, огромная ярость, бешенство, амок. Как тогда, в сортире дискотеки «Трансгрессия», или во время боя у Бенвениды, когда мы отвесно пикировали на астероид: я, моя «Андромеда» и пират на «Черном громе»…

Я рванулся вперед, навстречу гибели и заорал что было мочи! Нечто духоподъемное, матерное, торжествующее и отчаянное! Нет, там не было никаких фраз. Только животный, первобытный вой.

Внезапно кошмарная морда отстранилась. Монстр мне ответил! Он приподнялся на задних лапах во весь свой исполинский рост, поднял вверх серпастые конечности, а средние — хватательные — развел в стороны. И заревел: оглушительно, протяжно, как флуггер, стартующий на ракетных ускорителях.

Он раскачивался из стороны в сторону, угрожающе помахивая конечностями, и, не прерываясь, исторгал трубный рев, который делал честь его глотке и легким.

Длилось это доли секунды или бесконечно длинные минуты — не знаю; но вот над нами мелькнули черные тени.

В лоб и грудь халкозавра впились полуметровые диски с белыми молниями на корпусах — это мои ненаглядные охотники воспользовались нелетальным оружием.

Гигант пошатнулся и рухнул вбок. Какое счастье, что не вперед! Ведь там лежал я, беззащитный и голенький, как младенец.

К нему подскочили гражданин Кейн, Масс Грейв и Наваха, сами похожие на причудливых инсектоидов в своих открытых экзоскелетах. Мощные буры прошили сотовую броню монстра, и в его тело полился транквилизатор. Литра четыре, не меньше.

Мы стояли над поверженным чудовищем. Семеро смелых, бл-л-лин. Стояли и тупо молчали.

Первым очнулся Кейн. В который раз за эту сумасшедшую охоту прозвучал вопрос:

— Какого… беса? Что это вообще было?

Ему невпопад ответил Масс Грейв, который безуспешно пытался почесать спину манипулятором экзоскелета.

— Отличная сука! Я думаю, тонн восемь. Давно такой не брали.

— Это самец, — поправил его Наваха. — Смотри, какие рога на башке.

— Навальный удавится. Двадцать четыре тонны люксогена! — Нуньо был мокрый от пота, хоть выжимай, и обмахивал чело своей тропической панамой.

— С чего это он наличные зажал? — спросил водитель вездехода, присел возле груди халкозавра и потыкал его пальцем, благо теперь было можно.

— Тебе не все равно? — парировал Нуньо. — Прикинь, какая нам премия отвалится! Это же люксоген! Лучше любых денег! Гай себе весь хвост изжует от счастья.

— Я, мля, еще раз спрашиваю! — Голос Боба звенел. — Что это, на хрен, к растакой-то матери, было?!

Все замолчали и поглядели на шефа. И молчали долго, что очень непохоже на веселых граждан Галактики.

— Ну?!

Масс Грейв откашлялся и двинул чудовище ботинком в брюхо.

— Боб, — сказал он, — ты как маленький. «Что-что»… Ты не хуже меня знаешь что.

— Знаю. Только поверить не могу, так не бывает. — Негр теперь говорил спокойно и даже тихо, высматривая на вытоптанной земле нечто одному ему видимое.

— Не бывает, — согласился Нуньо. — Может, он пропах тем, первым халкозавром, пока мы улепетывали?

— Сейчас ты смешно пошутил. — Масс Грейв прошелся вдоль туши и сел на ходильную конечность.

— Да. Не бывает, нонсенс, чума, нам никто не поверит. — Наваха согласно кивнул и уселся рядом с товарищем.

— Видеозаписи поверят, — сказал Нуньо. — Парсеры экзоскелетов вели запись через прицельную систему. Да и на «Лазареве», наверное, все глаза проглядели.

Тут я запоздало сообразил, что со мной не говорят и на меня не смотрят. Не благодарят, не восхищаются — это ладно, это я переживу. Но хоть бы слово сказали, сволочи!

— Да в чем дело?! — возопил я. — Что за охотничьи приколы?! Что «не бывает»?! Чему не поверят?! Объясните уже! Я тут из-за вас чуть штаны не обгадил, между прочим! Со страху! Ну как вас понимать, товарищи?!

Народ опять потупился и принялся отворачиваться. Наконец Масс Грейв снизошел, обратив на меня свои серые очи.

— Это так понимать, гражданин Румянцев, что тебе положено сейчас перевариваться в желудке вот этого, — он постучал манипулятором по туше, — красавца. Ты уже мертв, как, мля, звездопроходец Емельянов!

— Э-э-э… Что ты имеешь в виду?

— Вот тебе и «э-э-э», — передразнил Наваха, а Нуньо развил тему:

— Халкозавр никогда не нападает и не убивает только одну тварь на свете. Другого халкозавра! То, что он тут исполнял, — это танец устрашения! Когда встречаются две особи, они вот так выясняют, кто хозяин участка! Кто больше — тот и прав! Он тебя пугал, понимаешь? Вместо того чтобы порвать на части!

— Ну и что? — не понял я.

— Ну и ничего, — мрачно ответил Боб. — Хватит болтать. Вызывайте «Кассиопею». Нам еще вот этого грузить, а сколько он проспит — неизвестно, уж очень здоровый.

На Пельте царило лето, наверное, беззаботный июнь. Но в космосе, в космосе заканчивался стандартный октябрь, холодный и очень тревожный месяц.

Глаза 4

ИДАЛЬГО

Ноябрь 2621 г.

Город Кастель Рохас

Тремезианский пояс, система Лукреции, планета Цандер

Бегущий — Лебедю: Приказываю инициировать процесс передачи истребителя «Дюрандаль» от агента Финна конкордианской стороне. Также приказываю осуществить передачу конкордианской стороне достоверных данных по уникальным ТТХ «Дюрандаля».

Подполковник Ахилл Мария Мигель да Вильямайора де ла Крус сидел в ресторане гостиницы «Плаза» и, ожидая завтрака, листал толстую папку документов, требовавших его ознакомления и визы.

Шесть тридцать пять утра по местному времени. Ночное освещение на улицах гасло, голографические панели с рекламой и голографические же проекции на городских куполах выключили, новый день вступал в свои права.

Подполковник принадлежал к числу вынужденных жаворонков из несчастной когорты перекованных сов. То есть он был и рад поспать хотя бы до десяти, но дела, проклятые дела не позволяли. Уже очень много лет не позволяли.

Закрытая гимназия с ее безжалостными правилами, офицерское училище, недолгая служба в армии, предложение от «Эрмандады», до того выгодное, что только дурак проигнорирует: мыслимо ли выспаться при таком режиме жизни? Риторический вопрос!

Он вполне освоился, привык, выпестовал внутреннюю дисциплину. Но с природой трудно бороться — по утрам подполковник бывал неприятен.

Вот и сегодня в нем то и дело поднималась волна раздражения.

Раздражение происходило из крайнего и весьма утомительного традиционализма в делопроизводстве «Эрмандады».

Во-первых, масса малозначимых документов требовала его визы, хотя со всякими премиальными листами вполне справилась бы помощница секретаря. Во-вторых, дирекция «Эрмандады» не признавала электронных документов — обязательно, просто обязательно требовалась бумага с собственноручной подписью и расшифровкой полного имени (тоже собственноручно).

Отсюда, в-третьих, вытекало вполне понятное раздражение человека, чье имя занимает целую строку! Ахилл Мария Мигель да Вильямайора де ла Крус и косой автограф — попробуйте написать это на полусотне документов! А ведь с ними еще требовалось ознакомиться — подполковник никогда не подмахивал бумаг без чтения.

С другой стороны, утренний ритуал был хорош. Уважение и почтение — вот чего не хватает современной молодежи. Ахилл Мария не так давно переступил тридцатилетний порог, то есть с полным правом мог считаться той самой молодежью, но в уважении он разбирался с детства.

За годы службы в «Эрмандаде» подполковник тысячи раз написал свое имя и оставил тысячи автографов. Никому не нужных автографов, так как голосовой транскрипт в планшете да панель сканера радужки давно сделали подпись анахронизмом. Но ведь имя — это важно! За именем стоит святой покровитель, точнее, целых три покровителя. А за фамилией — череда предков от XXVII века до такой древности, что голова кружится! Вот это называется: уважение!

Ахилл Мария наследил в последнем документе, и над бумагами замкнулся черный кожаный бювар с гербом и девизом «Эрмандады». Гербом и девизом, господа!

Разбор неважных документов завершился. Теперь можно было и позавтракать. Официант споро метал блюда, настоящий живой официант, — Ахилл Мария не переносил псевдоразумных роботов и теперь наконец мог себе это позволить. Впереди рабочий день и гора важных дел размером с марсианский Олимп.