Читаем без скачивания Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon"

От глубокого вдоха ребра снова заныли. Мужчина едва заметно нахмурился, но дошел до бадьи и, упираясь одной рукой в борт, склонился над водой, опуская в нее вторую руку. Подумать только, в седле он держался хорошо, до Пацы̀кивки добрался без происшествий, а как оказался в условиях, где можно расслабиться — то сразу раскис. Вернулась боль, а вместе с ней и раздражение с чувствительностью, одолела усталость. Теперь, главное пережить эту совместную затею. А то он уже не был уверен в том, что сможет удовлетворить хоть кого-то, с таким-то самочувствием.

Вода нагрелась быстро, впрочем, как и ожидалось. Освободившись от остатков одежды, Эскель осторожно перешагнул край и погрузился в нее, едва заметно дернувшись с непривычки. А как кожа пообвыкла, то уселся на дно и раскинул руки в стороны, устраивая их на бортах. Голова сама собой запрокинулась назад, а из горла вырвался утробный стон. Боги, как ему сейчас хорошо. Тело тут же расслабилось, а от теплоты, кажется, даже притупилась боль.

Дера скинула с себя рубаху и, будучи совершенно нагой, неторопливо залезла следом. Ведьмак услышал тихий всплеск и почувствовал, как легкие покачивания воды приятно защекотали грудь. Бадья была круглой, глубокой, но не настолько большой, чтобы в ней могли поместиться два человека. Потому Эскель развел ноги в стороны, позволяя Фредерике устроить свои, согнутые, как раз между его. Она немного повозилась, выплеснула часть воды за борта и, наконец, умостилась, обхватив ладонями свои груди. Якобы, таким образом, прикрыть их удумала. А затем бесцеремонно принялась рассматривать расслабленную фигуру мужчины перед собой.

Несмотря на позу, его руки были напряжены, и на них, от плеч до кистей, рельефно обозначились туго натянутые мышцы. Вздернутый вверх щетинистый подбородок, широкая шея с едва выступающими венами, поднимающаяся от мерного дыхания, крепкая грудь. Взгляд скользил все ниже по подтянутому животу к темной, густой поросли волос, что начиналась тонкой дорожкой от пупка и уходила туда, куда Дера пока не готова была смотреть. Даже сквозь прозрачную воду. Вдобавок синюшные пятна на светлой коже, что украшали бока ведьмака, и которые он совсем не пытался скрыть, заставили вернуться к ним взглядом. Дера знала, что он никогда не жаловался, и не стал бы, даже если бы потерял ногу или руку. Но эти страшные отметины все же заставили ее напрячься. И она, может быть, даже принялась бы засыпать его вопросами о самочувствии, если бы не «нечто», что перетягивало все внимание на себя, напрочь отбивая способность мыслить более-менее здраво. Травница сдавленно вздохнула и закусила нижнюю губу. Идея стрельнула в голову неожиданно, но вместе с ней пришла такая сильная неловкость, что щеки, в момент, стали пунцовыми. Подумать только, сейчас, на фоне бушующего адреналина, она даже не расстроится если он пресечет ее шалости на корню. Тем более, в случае чего, как-нибудь отшутиться она всегда сможет.

— Боги, помогите, — едва слышно шепнула она, ведь ее ступня так близко, а он так возмутительно расслаблен.

Немного поколебавшись, но так, чтобы не слишком долго, Фредерика, не отпуская своих грудей, неловко придвинула ступню ближе к паху мужчины. Затем еще ближе, еще и еще, ровно до тех пор, пока кончики пальцев не ощутили что-то горячее и мягкое.

Эскель тут же вскинул голову и оторопело заглянул в смущенное девичье лицо. Дера ничего не сказала и даже сделала вид, что этот странный взгляд был адресован совершенно не ей. К тому же, вместо оправданий ее внезапно разобрало нездоровое любопытство. Ведь она еще никогда воочию не видела, как возбуждается мужчина. Однажды, конечно, она чувствовала, как ведьмак упирается чем-то твердым ей в поясницу, когда они делили кровать в корчме. Но тогда она не придала этому значения. Мало ли, а может то было колено? И вообще, сможет ли она сама, по своей воле, как-то поспособствовать его, так бы выразиться, готовности? Жаль, что справочника по таким делам не было. Ведь ей теперь придется «протаптывать тропу» по наитию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ведьмак сжал пальцами борта бадьи, а его тело словно прошибло молнией. Спасибо ведьмачьим мутациям, что на лице можно было сохранить совершенно безмятежное выражение, не считая, конечно, поджатых губ. Но то он просто недоглядел.

А когда девушка поняла, что останавливать ее никто не собирается и даже пытаться как-то урезонить эти порывы — тоже, то двинула ногой чуть смелее. Немного поводила всеми пальцами вниз-вверх, подушечкой стопы чуть сильнее надавив на то, что так привлекало ее. Эскель молчал, но пальцы на бортах бадьи сжимал все сильнее, да так, что костяшки начали белеть. Сдавленно выдохнув, Дера продолжила свои «исследования» и скользнула ногой чуть ниже, обнаружив кое-что еще, что было весьма упругое, но такое же теплое. Кто бы мог подумать, что у мужчин там все так любопытно устроено?

Смотреть в глаза ведьмака ей совершенно не хотелось. Смущение все же брало свое, но не до такой степени, чтобы перебороть нездоровый интерес к его естеству. Пальцы, словно сами собой, сжались на груди и она, к своему глубочайшему удивлению, ощутила, что эти незамысловатые прикосновения действуют и на нее странным образом. Розоватые соски уже отвердели настолько, что легонько терлись о ладони, а на лбу выступила испарина. И можно было бы все спихнуть на горячую воду и пар, исходящий от ее поверхности, но, увы, тут некого обманывать.

Рука ведьмака резко опустилась, и пальцы сжались на тонкой девичьей щиколотке. Через мгновение за нее плавно дернули, а Фредерике пришлось уйти в воду по шею, но, тем не менее, оказаться в сравнительной близости к мужчине. Она до конца и не поняла, каким таким образом он добрался ладонями до ее бедер и с силой рванул вверх, усаживая на себя. Только, приглушенно охнув, уложила руки на его часто вздымающуюся грудь и пальцами принялась ворошить темные, мягкие волосы на ней. Эскель совсем немного приподнял ее, свел ноги вместе и устроился так, чтобы всем было удобно.

Дера боялась поднять глаза, стеснялась своей проснувшейся похоти, которая априори отразится во взгляде. Но, благо, что хоть близость с ним уже не пугала ее так, как раньше, да и в бадье сиделось весьма комфортно. Вода согревала тело, приятно ласкала кожу, а от ведьмака шло такое умопомрачительное тепло, что она и не заметила, как начала потихоньку млеть. В любом случае, дозволение свое она дала, теперь пусть он проявит должную заинтересованность. И он проявил. Ровно тогда, когда что-то твердое мазнуло по скользкому животу девушки. Она опустила глаза и поняла, что его плоть уже сказала все сама. И более очевидного доказательства стоит еще поискать. Пресвятая Мелитэле, такого Фредерика еще никогда не видела. Да и то, что это «такое» окажется подобных размеров, доходя почти до ее пупка, она тоже как-то не предусмотрела. Волнений, в связи с этим, теперь изрядно прибавилось. А если у них ничего не получится? Позора ведь потом не оберешься.

Взгляд сам собой метнулся вверх по рельефным мышцам живота, груди, напряженной шее и нашел ведьмачьи глаза. А когда она заметила, как расширены его зрачки, затмевая собой почти всю янтарную радужку, словно у кота от выброса адреналина, то сердце глухо ударило о грудную клетку. Холера, да может хватит уже искать доказательства? Ведь все и без того уже достаточно очевидно.

Эскель осторожно склонил голову и кончиком носа задел ее, немного помедлил, рассматривая приоткрытые губы из-под опущенных ресниц, а потом увлек в поцелуй. Фредерика устроила на его плечах свои предплечья и сцепив пальцы за головой, с нескрываемым наслаждением ответила. Сейчас ни о чем не получалось думать. Тем более о снадобье, которое наказывала принимать чародейка. Да, черти, гори оно синем пламенем это самое снадобье. Она не в том состоянии, чтобы прерываться на такие пустяки. А если что и проявится, то разберется с этим потом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Их языки касались друг друга, сплетались, скользили по зубам. И Дере это, почему-то, казалось ужасно увлекательным. Она даже чувствовала себя настоящим исследователем, что проводит незамысловатый эксперимент. Их дыхание, звучащее в унисон, стремительно сбилось и громким эхом разлетелось по комнате, отбиваясь от стен и оседая где-то под деревянным потолком. Воистину, это невероятно, что одни только звуки поцелуя могут быть такими возбуждающими. И вместе с тем, его плоть все продолжала требовательно, но нежно касаться теплого, гладкого девичьего живота, заставляя Деру его втягивать. Поначалу ей от этого было немного не по себе, но хорошо, что быстро удалось вернуть прежний, решительный настрой, и не поддаться панике. А когда она решила осторожно опустить руку в воду и прижать ее к себе ладонью, чтобы не отвлекала от ведьмачьих губ, Эскель был почти уверен в том, что готов закончить все именно сейчас. Особенно когда ощутил легкие, неуверенные поглаживая подрагивающими пальцами. На задворках его затуманенного похотью сознания внезапно мелькнула мысль о восхитительной гармоничности всего происходящего.