Читаем без скачивания Слепящий нож - Брент Уикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Об этих серебряных рудниках шла дурная слава. Именно туда, как правило, отправляли рабов, совершивших серьезные, но не наказуемые смертью проступки. Это место служило последним средством для рабовладельцев, не знающих, что им делать с рабами, которые бунтовали или постоянно сбегали. Сами рудники были опасны для жизни, другие рабы еще опаснее; но хуже всего были бордели. Они существовали для удовлетворения нужд похотливых тюремщиков и их любимых рабов – то есть самой отборной мрази. У Теи была подруга Эвтерпа, чьи владельцы потеряли все свое состояние во время засухи. Обнаружив, что местные бордели полны под завязку не только рабынями, но даже и свободными женщинами, продавшими себя в рабство ради пропитания, владельцы Эвтерпы отправили ее в Лаурион, поклявшись забрать обратно через три месяца. Она вернулась пятью месяцами позже, после того как ее владельцы поправили свои дела. Сама она, однако, так и не пришла в норму. Она никогда не улыбалась и вздрагивала от прикосновения любого мужчины, даже ее собственного отца, который впоследствии сошел с ума и повесился. Среди рабов название «Лаурион» было притчей во языцех – проклятием, угрозой, одного существования которой было довольно, чтобы держать их в узде.
В устах Аглаи Крассос оно не было даже угрозой. В ее глазах читалось не больше жалости, чем у гремучей змеи.
– Ты думаешь, я этого не сделаю, потому что ты будешь стоить целое состояние, если я позволю Черной гвардии тебя выкупить?
Тея облизнула губы, но не смогла придумать никакого ответа, который не грозил бы погрузить ее еще глубже в адскую бездну.
– Смерть моего брата означает, что я унаследую вдвое больше, чем рассчитывала несколько месяцев назад. Месть слаще золота. Известно ли тебе, что девушки в Лаурионе обслуживают по пятьдесят мужчин в день? По пятьдесят! Я сама не верила, но несколько моих знакомых клялись, что это правда. Девушкам там ежедневно выдают меру оливкового масла – можешь угадать, зачем?
Тея глупо моргала, чувствуя ледяной холод внизу живота.
– Потому что иначе их просто разорвет. Смерть от мужского члена – это звучит так романтично, не так ли? Но уверена, что на деле все не так весело. По пятьдесят мужиков ежедневно! А если девчонка симпатичная, как ты… возможно, на твою долю достанется еще больше. Там не так много молодых и симпатичных. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Тея кивнула. У нее подгибались колени. Надо было как-то спасаться.
– Итак, теперь, когда мы понимаем друг друга, расскажи мне, видела ли ты во время своей учебы что-нибудь интересное?
Тея отбарабанила свой отчет: Кип толст, у него почти нет друзей, он чуть ли не все время проводит в библиотеке, по всей видимости читая о какой-то игре. Несколько раз его вызывал к себе Красный, и после этих встреч Кип выглядел расстроенным и говорил, что Красный хочет его погубить. Старик отобрал у Кипа право посещать практикумы, чтобы тот выглядел бесперспективным, когда вернется Гэвин. Тея видела, как Кип извлекает зеленый и синий. У него проблемы со сном.
Все это было безопасно: эту информацию леди Крассос могла выяснить и из других источников. Но этого было недостаточно, и Тея это понимала.
Ощущая сосущее чувство в животе, Тея передала своей госпоже слова командующего Железного Кулака: что тот не может допустить, чтобы двое из стажеров провалили испытания в Черную гвардию – Перекрест и Кип. Себя она не упомянула.
Очевидно, для Аглаи это было новостью.
– Хорошо, – отозвалась она. – Просто отлично. Может быть… что-нибудь еще?
– По ночам мы с Кипом тренируемся в специальной комнате на одном из нижних уровней Башни Призмы. – Адрастея пожала плечами. – Командующий хочет, чтобы он окреп настолько, чтобы быть способным поступить в гвардию самостоятельно.
«Про Кипа тоже особенно не распространяйся. Ей совсем незачем знать о кинжале, который он спрятал. Побереги свою душу, насколько сможешь».
– Тоже неплохо, – похвалила Аглая. – Что-нибудь кроме этого?
«Расскажи ей все, кроме этого. Ты рабыня, а не героиня».
– Я видела, как кто-то еще использовал парилл, когда я выполняла одно из моих особых заданий.
Брови Аглаи взлетели на лоб. Она заставила Тею рассказать ей все, что та могла вспомнить об этом происшествии.
– Заказное убийство, – задумчиво промолвила она. – Хм-м… Она и так-то мне никогда не нравилась, но то, что кто-то способен… Надо будет проверить, действительно ли она умерла. Впрочем, в любом случае это внушает беспокойство.
Она не сочла нужным объяснить свои слова, а у Теи хватило ума не спрашивать.
По-видимому, выкинув эту мысль из головы, Аглая вернулась к насущным вопросам. Она улыбнулась, и впервые за весь разговор улыбка не казалась наигранной.
– Девочка, ты меня сильно порадовала. Я это запомню. Я знаю, что могу быть суровой госпожой, но, если ты будешь хорошо выполнять свои обязанности, тебя будет ждать хорошее вознаграждение. Сегодня ты получишь две награды. Первую я позволю тебе выбрать самой.
Это могла быть проверка. Ловушка. Любой раб понимает, что есть такие награды, о которых не следует просить. Если запросить слишком много, можно показаться ленивой, неблагодарной или жадной. С другой стороны, когда твоя хозяйка в хорошем настроении, она может из прихоти изменить всю твою жизнь – и изменить к лучшему.
– Аннулируйте долг моего отца, – вымолвила Тея, не позволяя себе слишком погружаться в размышления.
– И большой у него долг? – спросила леди Крассос.
– Семьсот данаров.
Рядовой рабочий мог заработать такие деньги за два года. Сейчас ее отец тратил все до последнего, только чтобы выплачивать проценты.
– Семьсот данаров? Да, это немалая сумма. Как получилось, что твой отец оказался в таком долгу? Он игрок?
– Ему пришлось выкупать моих сестер, – ответила Тея, игнорируя покровительственный тон.
Ее отец, вернувшись из торговой поездки, был совершенно раздавлен, обнаружив, что его жена тем временем связалась с другим мужчиной, заняла огромные суммы, чтобы вести роскошный образ жизни, и промотала все, что он накопил за двадцать лет труда, – включая их дом, мебель, драгоценности и пивоварню. В конце концов, чтобы выплатить свои долги, она продала в рабство их троих дочерей. Причем это покрыло только часть долга. Все это произошло, пока его не было.
– Он выкупил твоих сестер, но не тебя?
– Я слишком дорого стоила.
В этом Тея была виновата сама. После того как ее продали, у нее проявились способности к извлечению. Если бы она их скрыла, все было бы по-другому. А так ее мать только пришла в ярость, узнав, что продала Тею слишком задешево.
И после всего случившегося Калликрат все равно не оставил свою жену. Он сказал, что та сошла с ума. Что он сам виноват: ему, купцу, не следовало жениться на женщине, которая неспособна выдерживать его длительные отъезды.
– Ты знаешь, сколько стоил
