Читаем без скачивания Дом среди сосен - Анатолий Злобин

— Не без того, — согласился фронтовой поэт. — Рыбалка требует жертв.

— Видно, придется ночевать здесь, — сказал один из фотокорреспондентов. — Интересно, где тут столовка?

В избе становилось темно. Молодой, но уже известный писатель перешел от окна к столу, где горела лампа, и продолжал быстро строчить в блокноте, изредка отрываясь от бумаги и глядя в пространство.

— Утро вечера мудренее, — сказал маститый писатель. — Переночуем, и обстановка к утру прояснится. Сейчас, говорят, положение еще неясное.

— Наоборот. Все яснее ясного, — сказал дивизионный поэт-мальчишка. — Наши продвинулись на пятнадцать километров.

— Успех операции был решен артиллерийской подготовкой, — добавил армейский поэт. — Это было грандиозно...

— Чепуха, — сказал вдруг молодой, но уже известный писатель и сильно хлопнул блокнотом по столу. — Все решил отвлекающий удар через Елань-озеро. Прямо по льду. — Он поднял блокнот и посмотрел на присутствующих глазами победителя.

— Что за отвлекающий удар? — спросил фронтовой поэт.

— Я что-то не слышал...

— Расскажите, Коля, — попросил маститый писатель. — Если это не секрет, разумеется.

— За двое суток до начала общего наступления, — охотно начал тот, — или, как говорят штабисты, в час «Д» минус сорок восемь два стрелковых полка форсировали озеро в южной части. Смотрите. — Он раскрыл блокнот и принялся рисовать на листке. — Мы с вами находимся вот здесь, севернее маяка, он стоит на берегу. А вот озеро. Главный удар производится здесь — через узкую северную губу, которая подходит к самому Старгороду, ширина губы здесь совсем небольшая — семь-восемь километров. Южная часть Елань-озера более широкая, здесь до вражеского берега тридцать-сорок километров. — Молодой и уже известный быстро чертил стрелки. — Сюда-то и пошли полки для отвлекающего удара. Ночью они прошли по льду тридцать километров, развернулись цепью и в кромешной темноте пошли в атаку. Немцы никак не ожидали удара в столь отдаленном районе, а ночная атака наших была столь стремительной, что полки с ходу захватили берег. Представляете себе: ночь, тишина, ветер бьет в лицо, под ногами лед, а не земля. Этот план так и назывался: «Операция «Лед», но нашим все нипочем — цепи без звука идут в атаку, немцы удирают в одних кальсонах. Да, забыл сказать, как раз в этом месте проходит стык немецких армий. Немцы и опомниться не успели, как наши перерезали сначала шоссейную дорогу, которая проходит на том берегу, а потом и железнодорожную магистраль — она проходит чуть дальше, примерно здесь. Обе немецкие армии были рассечены. К тому же немцы приняли этот удар за главный. Они срочно перебросили резервы и начали бросать в контратаки полк за полком, танки, самолеты. Но наши стояли намертво. Тем временем прошло сорок восемь часов и настал час «Д». Тогда ударила наша артиллерия на севере, полки форсировали губу и пошли на штурм там, где немцы не ожидали. Сорок километров севернее отвлекающего удара, а если считать по берегу, то еще больше — понимаете, как было задумано? Гениально. Немцам надо перебрасывать резервы на север, а дороги-то перерезаны, армии фашистов рассечены. Словом, дали им по первое число.

— Боже мой, как это интересно, — сказал маститый. — У вас же готовый очерк в кармане. Эта история так и просится на бумагу.

— Уже готово, — скромно ответил молодой, но уже порядком известный, хлопая ладонью по блокноту. — Сейчас пойду связываться с редакцией.

— Интересно, — усмехнулся фронтовой поэт, — откуда вы получили этот приключенческий сюжетик? Который из штабистов рассказал вам эту новогоднюю сказку? — Фронтовой поэт имел большие связи в штабе, и ему было крайне досадно, что он ничего не знал об отвлекающем ударе.

— Позвольте, — сказал молодой, но уже известный, — пусть это останется моей тайной.

— Все равно, — сказал армейский поэт, — успех решил массированный удар артиллерии. Артподготовка продолжалась девяносто минут, такого еще не бывало на нашем фронте. Отвлекающий удар тут ни при чем.

Идея отвлекающего удара в направлении на Устриково казалась Игорю Владимировичу глубоко продуманной и обоснованной. Верховная Ставка одобрила и утвердила план операции «Лед» без единой поправки, и Игорь Владимирович еще больше уверился в незаурядности своего замысла. Ему пришлось пережить несколько неприятных часов, когда батальоны лежали на льду, однако командующий сумел вывернуться и не послать в тот день донесение в Ставку. Он верил в свой план. А потом берег был взят, и ярость немецких контратак лишний раз подтверждала правильность всех расчетов. Теперь уже, направляя донесение, Игорь Владимирович не скупился на краски. Правда, оставалась досадная деталь — до сих пор не была перерезана железная дорога, но командующий чувствовал, что тут что-то не так: или Шмелев что-то скрывает, или Мартынов хитрит. Полковник Славин должен был выяснить обстановку на месте и привезти точные сведения.

Командующий армией решил, что он расскажет корреспондентам некоторые подробности отвлекающего удара. Он не стал дожидаться Славина и вместе с членом Военного Совета Николаем Александровичем Булавенко направился к корреспондентам.

За последние три часа с тех пор как командующий рассказал полковнику Рясному о начавшемся наступлении, положение значительно улучшилось: дивизии преодолели глубоко эшелонированную оборону противника и вышли на оперативный простор.

Игорь Владимирович вкратце обрисовал общую обстановку и под конец сказал корреспондентам, что они не зря приехали в его армию. При этом Игорь Владимирович улыбнулся и посмотрел на маститого столичного писателя.

— Такова наша профессия, — ответил за всех маститый. — Мы всегда там, где гремит бой. Где успех, победа. Нам нужен победный материал.

— Мы долго ждали и долго готовились, но теперь мы обеспечим вас таким материалом в избытке.

— Хотелось бы знать, Игорь Владимирович, некоторые детали, — продолжал маститый. — И попросить вас, чтобы вы нацелили нас, так сказать, на направление главного удара. Где сейчас центр боевых действий? Какая дивизия добилась наибольшего успеха?

— Поезжайте прямо в сто семьдесят пятую, к Горелову. Только вам придется порядком потрудиться, чтобы догнать его. Уже сейчас он находится там, где должен был быть только завтра утром. А где он окажется завтра утром — этого даже я не могу сейчас сказать.

— Разрешите такой вопрос, товарищ генерал, — сказал фронтовой поэт. — Что обеспечило успех всей операции? Мы тут перед вашим приходом как раз спорили об этом...

— Я вижу, вы уже в курсе. — Игорь Владимирович улыбнулся. — Это весьма интересная деталь. Успех всей операции в значительной мере был обеспечен предварительным ударом... — Игорь Владимирович услышал хлопанье отворяемой двери и быстро обернулся.

Полковник Славин стоял, тяжело держась здоровой рукой за косяк. Он стащил шапку, и все увидели грязную кровавую повязку, прикрывавшую половину лба. Перевязь на левой руке тоже была забрызгана кровью.

Игорь Владимирович поспешно поднялся и зашагал навстречу Славину.

— Простите, пожалуйста, — бросил он на ходу. — Одна минута.

Корреспонденты видели, как командующий и раненый полковник с красивым мужественным лицом о чем-то быстро и тихо поговорили меж собой, потом Игорь Владимирович громко сказал:

— Спасибо, полковник. Теперь шагом марш в медсанбат.

— Простая царапина. Я еще могу поработать в штабе.

— Приказываю немедленно направиться в медсанбат. Выполняйте.

Красивый полковник с неодобрительным видом отдал честь и вышел, а Игорь Владимирович вернулся к столу:

— Итак, на чем же мы остановились?

— Вы говорили, товарищ генерал, — сказал фронтовой поэт, — что успех всей операции был обеспечен предварительным ударом. Каким? Артиллерийским?

— Да, да, — быстро сказал Игорь Владимирович. — Вы совершенно правильно угадали мою мысль. Мы долго и тщательно готовились к этому удару. Вели разведку целей, выбирали места для огневых. Это был небывалый по своей мощности массированный артиллерийский удар. Огневая подготовка продолжалась восемьдесят пять минут, на пять минут меньше, чем могли рассчитывать немцы. — Игорь Владимирович уже овладел собой и говорил спокойно и неторопливо. — После такой мощной артподготовки пехота поднялась в атаку и сразу же захватила первую линию траншей, а еще через полчаса — вторую.

— Благодарю вас, — сказал фронтовой поэт и снисходительно посмотрел на молодого, но уже известного писателя. Тот ничего не ответил.

— Скажите, Игорь Владимирович, — попросил маститый писатель, — где находился в момент атаки ваш наблюдательный пункт?

— Позади боевых порядков дивизий. Прямо на льду.