Читаем без скачивания Случай из практики-2 - Кира Измайлова

— Вас не обременяет забота о внуках? — спросила я.

— Никоим образом, — холодно ответила госпожа Ино. — Прекрасно воспитанные, послушные, разумные дети, все в отца. С дочерьми я в свое время намучилась куда больше. Впрочем, у них есть нянька, достойная доверия особа, она за ними приглядывает.

— Они не скучают по матери?

— Не слишком, — помолчав, сказала она. — Большую часть времени дети проводят со мной. И это правильно: чему может научить молодая мать, которая сама едва вышла из детского возраста? Всегда придерживалась мнения, что детей должно воспитывать старшее поколение: мы наделали достаточно ошибок с собственными детьми, чтобы не повторить их с внуками!

У меня появилось подозрение, что мой дед придерживался той же позиции…

— Понимаю вас, — кивнула я. — Значит, о жизни вашей дочери в замужестве вы ничего больше рассказать не можете?

— Она была совершенно счастлива, — отрезала госпожа Ино и поддерживать беседу более не пожелала.

Впрочем, я и так узнала достаточно. Выходит, даже если Дита и не хотела идти замуж за Ротта, ее мнения никто особенно не спрашивал. Он предложил, мать согласилась, отдала приказ, и дочка безропотно пошла за него. Хотя, возможно, она видела в этом замужестве выход из беспросветного существования и бесплатной работы на мать: Ротт ведь сам сказал, что Дита, скорее всего, стремилась убраться подальше от матери… Вот только бедолага угодила из огня да в полымя: теперь она жила в столице, но по-прежнему бесплатно работала, только уже не на мать, а на мужа.

Но все-таки, куда она делась? Может, все-таки любовник? Мало ли, кому могла приглянуться красивая молодая женщина! Я, правда, опросила знакомых семьи, были среди них и холостые мужчины, но все, как один, с огорчением констатировали факт: Дита не принимала ухаживаний, даже самого невинного комплимента пугалась и начинала заикаться. То ли не привыкла к мужскому вниманию (а это вряд ли, если учесть то, о чем я узнала на ее малой родине), то ли просто боялась разгневать мужа и оказаться под замком. Второе более вероятно, конечно. Любопытно, насколько разнились впечатления так называемых подруг и мужчин о Дите. Первые считали ее серой мышкой, а вот вторые… Вторые не обращали внимания на ее маленький недостаток, утверждая, как и их деревенские собратья, что молчаливая женщина — это уже неплохо, а уж такая красавица, как Дита, — и вовсе предел мечтаний. Говорили, она была очень обаятельна. Не шумная, не стремившаяся привлечь внимание, рядом с ней было приятно находиться…

Так что, искать мифического любовника? Или прощупать конкурентов мужа?

Я помотала головой. Так… Вернемся в день исчезновения Диты. Служанка, та самая, домоправительница, сказала, что хозяйка ушла, как обычно, сделать какие-то покупки. То ли нитки, то ли бисер, она никогда не доверяла выбор слугам и не заказывала на дом. Любила ходить, выбирать — ее можно понять, развлечений в ее жизни было немного. Кое-кто видел, как она прошла по улице, направляясь в лавку. Там, однако, она не появилась. Можно предположить, что она пошла в другое место, но я уже проверила все торгующие товарами для вышивания лавки в этом районе — Диты там не видели. Выходило, что она как сквозь землю провалилась где-то между своим домом и местом назначения.

Я пыталась искать ее привычным методом — при помощи какой-нибудь вещи, но тщетно. Создавалось впечатление, будто ни к одному предмету в доме Ротта Дита не была привязана, а значит, поиск оказался невозможен. Это настораживало: не бывает так, чтобы у человека не нашлось хотя бы любимой расчески! То ли Дита забрала такие вещицы с собой, то ли их и правда не было, но… Странно. Очень странно.

Ротт то ли недоговаривал чего-то, то ли просто не знал. Подруги, знакомые… Кто из них знал настоящую Диту? Кто мог предположить, что было у нее на уме?

В глубокой задумчивости я ехала узкими улочками Рыночного квартала. Наведаюсь опять к папаше Власию, вдруг да появились новости, если не о Дите, так о вороном вейрене!

Здесь было шумно, как всегда: рынок — он и есть рынок. Не такой приличный, как на другом берегу реки, где почтенные матери семейств совершают ежедневный ритуал выбора лучших продуктов для обеда, где важные — куда там королевским лакеям! — кухарки из богатых домов велят доставить самое лучшее и свежее к господскому столу, где солидные мужчины выбирают меха и ткани, утварь и разные диковины… Нет, здесь тоже можно было купить овощи и мясо, ткани и глиняные горшки, но помимо них тут предлагали еще много всего интересного. Недаром Рыночный квартал именовался также и Разбойным! Здесь по дешевке сбывали краденое (в основном для отвода глаз, для настоящих сделок существовали укромные места), здесь нанимались для того, чтобы поучить кого-то уму-разуму или, наоборот, защитить этого кого-то от своих коллег… Человек бывалый мог отыскать в этих местах практически все, что может понадобиться. Увы, разгадки моих дел тут не продавались, а то я бы уж не поскупилась!

Торговали тут повсеместно, пришлось спешиться и вести лошадь в поводу, чтобы не сшибить какой-нибудь лоток. Вокруг клубился развеселый народ, только смотри, как бы кошелек не срезали! С одной стороны разливался удушающий аромат дешевых духов, с другой воняло лежалой рыбой, торговки и торговцы орали на разные голоса, выхваляя свой товар.

— Рыба! Свежая ры-ы-ыба!

— Да какая она свежая, побойся богов!

— Только сегодня плавала!

— Где она плавала, в выгребной яме, что ли? Вонь-то какая!

— Себя понюхай! Иди отсюда, иди! Ры-ы-ы-ба! Све-е-ежая ры-ы-ыба!

— Овчина, овчина, отличная овчина!

— Горячие лепешки! Горя-а-ачие лепешки!! Берите, не пожалеете!

— А вот кому ринт разливной! А вот кому погреться!..

Я слушала и усмехалась: ничего не изменилось за десять лет. Разбойный квартал — так уж точно! Уже троих карманников прогнала…

— Пла-а-аточки шитые! Пла-а-аточки! — ударил мне в ухо пронзительный крик, так что я вздрогнула. Толстая тетка за прилавком лавчонки потрясала охапкой разноцветных тряпок — моя кобыла, и та попятилась от неожиданности. — Госпожа, возьмите платочек! А то вот скатерки шитые, салфетки разные, утиральники…

— Потише, уважаемая, — поморщилась я.

Приняв мои слова за приглашение, толстуха взмахом руки вывалила передо мной груду пестрого тряпья, мол, выбирай.

"Купить, что ли, косынку? — хмуро подумала я. — А что, яркие. Меня издалека видать будет!"

Я потянула за угол какую-то красную тряпку, а вместе с ней вытянула вышитую салфетку. Хотела было кинуть ее в общую кучу, но увидела узор и застыла.

— Понравилось, госпожа? — перегнулась через прилавок торговка. Доски опасно затрещали. — Возьмете? Вот еще такие же есть, а вот с другой картинкой… И утиральники, и скатёрка!