Читаем без скачивания Туманы Эвернесса - Джон Райт

Азраил взглянул на Аполлона, поднял руки, скрестил запястья и согнул мизинцы. Его одежда надулась и поплыла вокруг него, созвездия вышли из ткани и вспыхнули зловещим звездным светом, образовав кольцо вокруг Азраила.

Гален выстрелил солнечной стрелой в Лемюэля.

— Дед, просыпайся! Неприятности, большие неприятности!

— Разбуди отца… — сказал Лемюэль, вставая на колени.

Но Питер уже пришел в себя и обнял шеи козлов-монстров, которые, как котята, терлись об него и пускали искры. Козлы потащили его к коляске; ноги Питера волочились по полу.

— Я проснулся!

— Как Страж Эвернесса, — гордо заявил Азраил Аполлону, — я запрещаю тебе пребывать в моих землях. Уходи.

Гален закричал, обращаясь к балкону.

— Дедушка, ты же Страж, а не он!

— Нет, не я, — тихо сказал Лемюэль. — Когда Мананнан вытащил меня из окна, честно или нечестно, моя стража закончилась. Твой отец отказался от нее, давно. Внук, ты и только ты настоящий Страж Эвернесса.

Гален глубоко вдохнул и сказал:

— Гелион! Гиперион! Я приказываю тебе остаться! Я заклинаю тебя во имя Единорога, чьим Ключом мы владеем, и во имя головы дракона, от которой произошли все наши привилегии.

Ворон протянул руку и переключил рубильник, но все лампы разлетелись на куски еще тогда, когда от удара грома взорвались окна.

С балкона донесся холодный омерзительный голос Кощея.

— Великий Лорд Гиперион, серафим Третьего Круга Небес и предводитель армии дневного света, могу ли я обратиться к тебе?

— За таким разрешением надо обращаться ко мне, — недовольно сказал Азраил. — Говори!

Кощей, однако, не сказал ничего. На стенах заплясал свет, когда гигантская фигура в светящейся короне утвердительно кивнула.

— Великий Лорд Гиперион, Гален Амадей Уэйлок, которого в более высшей реальности называют совсем иначе, погиб. То, что мы видим, не более чем призрак. Он никак не может быть Стражем, — произнес Кощей.

Пендрагон, по-прежнему висевший под потолком, возразил:

— Ваша честь, я протестую! В точности то же самое можно сказать и об Азраиле, которого застрелили несколько минут назад! Вы не можете объявить слова Галена недействительными, если, следуя той же логике, не объявить слова Азраила недействительными. Поэтому стражу Галена следует передать ближайшему живому наследнику, которым является Питер Уэйлок!

Пендрагон махнул ногой, раскачался и перелетел с одного перекрытия на другое. Потом он спустился немного вниз и прыгнул балкон, находившийся напротив моста, на котором стоял Азраил.

Теперь заговорил Питер:

— Эй, если я здесь Страж, то приказываю арестовать Азраила, нейтрализовать его магию и подчиняться Галену. Я действительно командир? Я приказываю не подчиняться приказам Азраила, Сэр Бог-Солнце. Так что не уходите!

Азраил ступил на подножку колесницы, запряженной кэлпи, поднял левую руку и скрестил два пальца.

— Я призываю в свидетели последнюю руну! Гиперион, Гелион, Аполлон, Уриэль, я требую, чтобы ты ответил на мой вопрос! Разве для Галена Уэйлока не наступил тот самый день, под которым в Книге Судеб записана его смерть? Разве у меня нет власти Стража Эвернесса, чтобы изгнать тебя?

Голос Гипериона наполнил зал, его дыхание походило на теплый летний ветер.

— День и час смерти Галена прошел, так объявили Часы Судьбы.

— Бог произнес твое имя, заклинание разрушено и разрешение получено, — торжествующе закричал Азраил. — Танатос![89] Арес! Мориа! Вперед! Теперь вы можете войти в мир дневного света!

Высокие двери центральной башни распахнулись настежь. В их высоких арках, находившихся под огромными изображениями трех лун — растущей, полной и убывающей — появились силуэты трех внешних богов, которые расплывались и дрожали, обманывая взгляд, и казались дальше, чем стена за ними и больше чем мир, в который они вступили.

Богиня посреди казалась башней тьмы: женские черты лица на железной маске под капюшоном, и напоминала кроваво-красную луну, прикрытую черным облаком. В руках она держала бич, свитый из цепей.

По правую руку от нее стояло божество с лицом-черепом, теперь отчетливо видным, обрамленное тенями капюшона; оно походило на январскую луну, прибивающуюся через грозовые тучи. В одной боевой печатке оно держало серп, в другой — фонарь с заключенными в ней маленькими огоньками, мерцавшими как светлячки: свет множества душ.

Слева стояла гигантская фигура, с которой капала кровь, и шел дым. Из-под капюшона смотрело лицо саблезубого тигра с клыками-полумесяцами. Вокруг обезьяноподобных плеч и медвежьей талии были обмотаны расстегнутые цепи, их концы свободно развевались в воздухе во всех направлениях. Огромная лапа держала ужасно выглядевший красный меч.

— С доски судьбы сброшены пешки! — торжественно объявил Азраил. — Вот мой рыцарь, моя башня и моя королева. Ты не в состоянии сражаться против них! Прикажи своей дочке отдать мне ключ, или я натравлю их на этот мир!

— БОЛЬШЕ НАМ НЕ НУЖНО ТВОЕ РАЗРЕШЕНИЕ, РАБ АХЕРОНА, — сказала Судьба. — ВРЕМЯ ПРИШЛО И СКОРО ТЬМА ПОКРОЕТ ВСЕ.

— Заклинания тех, кто называет себя Стражами, недействительны, как и слова Галена Уэйлока, — сказал Гиперион. — Стража возвращается к наследнику основателя Дома. Я жду, когда он заговорит.

Все недоуменно посмотрели вокруг. Лемюэль открыл было рот и посмотрел на Пендрагона, но моргнул и ничего не сказал, как если бы пришел к заключению, в котором не был уверен.

— Я взываю к Хроносу и требую прервать время ожидания! — заговорил Азраил. — Во имя Последнего Знака я приказываю: суд!

Взгляд Гипериона бросил Азраила на колени, кольцо созвездий вокруг волшебника сломалось и растаяло в воздухе. Слова Гипериона громом прокатились по залу:

— У тебя больше нет силы, потому что ты арестован высшей властью этой страны. Твои притязания на стражу отвергаются. Твое имя тебе больше не принадлежит. Ключ не твой.

Гиперион указал пальцем на рог единорога, который лежал на балконе, выпав из онемевшей руки Азраила. Бог повернул палец и направил свою сияющую руку на Венди. Рог пронесся через воздух и повис перед ней.

Слова Гипериона зазвенели в ее ушах:

— Возьми его и стереги, пока не появится законный обладатель.

— Антон Пендрагон! — крикнул Лемюэль, глядя вверх. — Это ты! Ты — Страж. Прикажи Богу-Солнце остановить серафимов тьмы!

Пендрагон перегнулся с балкона и указал на центральную башню.

— Аполлон, я назначаю тебя своим представителем! Останови эти творения!

Бог-Солнце подошел к главным дверям и распростер свои золотые крылья так, что они покрыли всю волнующуюся тьму, плывущую из трех гигантских существ. Зазвучали две музыкальные темы, потрясшие мир, одна состояла из нот возвышенного триумфа, доброты, величия и торжествующего света; вторая — из грома темных барабанов и криков ужаса невинных жертв.