Читаем без скачивания Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна "Avada_36"

 — Он голодный? — спросил Себ, почёсывая его под подбородком.

 — Он просто наглый, если не пустить — так и будет орать часами. Да, Фредди? — Джоан потрепала кота за ухом, заставляя его недовольно помотать головой.

 — Почему Фредди?

 — Голосистый как Меркьюри и когтистый как Крюгер.

Взяв кота на руки, Джоан снова устроилась поудобнее под одеялом, зевнула и призналась:

 — Впервые за много лет не хочу понедельник.

 — А я не хочу уезжать.

Ему нравилось это ощущение замершего времени: тёплая, даже душноватая спальня, Джоан рядом, даже этот кот, меньше всего на свете похожий на кота.

Конечно, было понятно, что понедельник всё-таки наступит, а Себу лучше бы успеть на последний поезд до Лондона. Но пока можно было притвориться, что за пределами спальни мира вообще не существует.

Однако он существовал.

Звонок телефона оказался слишком резким и совершенно чужеродным. Джоан дёрнулась, потом пробормотала:

 — Это твой.

Себ вылез из постели, достал телефон и прочитал неизбежное: «Номер скрыт».

 — Я сейчас, — бросил он и вышел из комнаты, притворил дверь и ответил: — Сэр?

 — Себастиан… — голос Джима был тихим, хриплым, сорванным, — ты мне нужен… здесь…

 — Я в Плимуте, сэр.

— Мне плевать! — взвизгнул Джим, и тут же прошептал: — Прости, детка… не хотел кричать… поезд… Плимут? «Плимут—Лондон», семнадцать пятьдесят две. Ты успеешь… — и он положил трубку. Себ стиснул зубы, чтобы не выругаться вслух.

Он не хотел ехать — и, при этом, отчаянно желал оказаться в Лондоне немедленно. Зачем? Было очевидно, что его ждёт не работа, а ещё одна ночь в роли няньки для сходящего с ума босса, но Себ понимал, что он там нужен. Должен поехать, чтобы…

Что?

Привести Джима в порядок и получить новое задание.

Чтобы уже оставить позади тупое ничегонеделание неделю за неделей. Если ради этого нужно перенести приступ безумия у Джима — что ж, так тому и быть.

Он вернулся в спальню — и Джоан сразу поняла, что его вызывают на работу.

 — Понедельник раньше срока, — проворчала она, и Себ порадовался, что ему не нужно перед ней извиняться. Она отлично понимала, что работе плевать, сколько сейчас времени и какой день недели.

 — Мне чертовски жаль, — сказал он почти искренне, ещё раз поцеловал Джоан и быстро оделся.

Джоан тоже собралась и пояснила:

 — Отвезу тебя на вокзал. Такси ты здесь не поймаешь.

Оказалось, что Джоан неплохо водит подержанную «Хонду», и Себа это почему-то умилило. Хотя, казалось бы, глядя на Джоан, можно было догадаться, что у неё есть своя машина. И разрешение на оружие. И боксёрская груша где-нибудь на чердаке. Но, странная штука, это делало её только более привлекательной в его глазах.

Если бы не капризы Джима, он едва ли сумел бы заставить себя уехать сегодня.

 — Когда у тебя выходной? — спросил он, пока Джоан парковалась возле станции.

 — Наверное, в субботу.

Они долго целовались на парковке перед станцией, и Себ едва не опоздал, но всё-таки успел купить билет и запрыгнуть в вагон на пару мгновений до того, как двери закрылись.

Глава 30

В квартире Джима снова, как в прошлый раз, было совершенно темно. Но Себ предусмотрительно подсветил стены фонариком и всё-таки нашёл выключатель.

Едва загорелся свет, от дивана донеслось сдавленное шипение, тут же перешедшее в стон, который резко оборвался на высокой ноте.

Себ приморгался и огляделся.

Квартира-комната никогда не была образцом порядка, но сейчас выглядела так, словно в ней проводили тактические учения для отряда штурмовиков: всюду грязь, подпалины на стенах, нагромождения обломков непонятно откуда взявшейся мебели.

Джим лежал на диване, опять почти голый, и закрывал лицо руками. Подойдя чуть поближе, Себ увидел, что его колотит крупная дрожь, а кожа блестит от пота. Как в лихорадке.

 — Свет… больно… — простонал он почти неживым голосом, — погаси…

Ещё одна ночь в темноте рядом с безумцем? Чёрт побери, Себ этого не хотел — но был вынужден подчиниться, причём не только потому что это был приказ начальника, но и потому что видел — свет действительно причиняет Джиму огромные страдания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Едва комната снова погрузилась во мрак, Джим облегчённо выдохнул. Себ с помощью фонарика подобрался к дивану и присел на пол рядом.

В голову лезли странные мысли — темнота заставляла думать о близкой опасности, а пальцы зудели от желания сжать оружие. Если бы призраков этой комнаты можно было разогнать несколькими выстрелами — было бы круто. Но увы, все они лезли из головы Джима.

 — Он видел, как всё горит… — пробормотал Джим. — А я видел его лицо. Такой ужас. Такой сладкий страх. Я хотел большего. 

Себ поостерёгся задавать лишние вопросы, но не понял вообще ничего. 

 — Я мог бы заставить. Но ещё рано. Он такой хрупкий. Я хочу, Себастиан... — он захлебнулся словами и добавил что-то на ирландском, — Не спросишь, о ком я? 

 — О ком вы?

Джим засмеялся. 

 — Ты не спросил бы, если бы я не предложил… Ты скучаешь по работе, мой дорогой?

Джиму этого лучше было бы не знать, но Себ сомневался, что даже сейчас, в состоянии, близком к полному сумасшествию, Джим не разгадает его ложь, так что сказал:

 — Да.

 — У тебя чешутся руки. Ты не находишь себе места. Смотришь на телефон, ждёшь звонка или сообщения. Чем ты наслаждаешься, Себастиан?

Себ промолчал, а Джим повторил громче и настойчивее:

 — Чем?

 — Я не… — Себ помотал головой, сгоняя дремоту, — не понимаю вопроса.

 — Ты не любишь убивать, дорогой мой, мы оба это знаем, — в речи снова прорезался ирландский акцент, — этот упоительный момент прекращения жизни… ты даже не видишь. Ты никогда не смотришь на своих жертв дольше нужного, я замечал. Убеждаешься, что попал — и всё. Тогда чем ты наслаждаешься? — он закашлялся и захрипел, резко выдохнул: — Чем?

Кажется, длинная речь его утомила, но Себ не был так наивен, чтобы ожидать, что он забудет вопрос.

 — Я отвечу на любой твой вопрос, если скажешь…

Дались ему эти вопросы.

 — Я меткий стрелок, — проговорил Себ, немного подумав. — Мне нравятся сложные цели, опасные ситуации. Это…

 — О, адреналин…

 — И ещё понимание, что я делаю сложную работу. Выполняю приказ. 

 — Спрашивай…

Себ, наверное, пару минут смотрел в темноту прямо перед собой, а потом всё-таки решился спросить:

 — Что с вами?

 — Оу… неплохой ход, детка. Неплохой. Мне интересно… У тебя много привязанностей: эта женщина-полицейский, седой инспектор, люди, которые заходят к тебе в гости. Мне интересно, что будет, если я прикажу тебе убить кого-то из них? Скажи мне, дорогой, что ты сделаешь, если я прикажу убить Грегори Рассела?

Твою мать. Себ сжал одну руку в кулак — разжал. Немного помолчал, выравнивая дыхание.

 — Вам нет необходимости убивать Грега или кого-то ещё из моих друзей, сэр.

 — Но если она появится?

 — То это будет последний раз, когда я выполняю ваш приказ… сэр.

 — Не бойся, — произнёс Джим серьёзно, — мне нужен мой снайпер. Ты спрашивал, что со мной. Прости, я не могу ответить. Доктора, который готов был поставить мне диагноз, я велел растворить в кислоте по кусочкам, а остальные не вникали в тонкости. Так что я не знаю. 

Очаровательно.

 — Себастиан? Расскажи мне сказку.

 — Я вам лучше телефонный справочник почитаю.

Джим засмеялся, но смех очень быстро оборвался и затих.

 — Не надо справочник. Расскажи ещё раз… «Гулял мышонок по лесу…».

Поломанная игрушка Джима Фоули

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

2005 год

Полупустой лысый Норфолк-сквер, расположенный в паре минутах ходьбы от Паддингтонского вокзала, и летом не был туристической достопримечательностью. А в конце сентября и вовсе не представлял ни для кого никакого интереса. В нём, на лавочке, огибавшей единственный толстый каштан, сидел мужчина, к которому мало кто захотел бы приблизиться.