Читаем без скачивания Всадник на белом коне. Пробуждение - Юрий В. Морозевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наконец-то дошло, – Йола горько усмехнулась. – Мог бы и раньше догадаться. Ну же, напряги извилины... Вспомни мои усилия по разблокированию твоей памяти... массовый гипноз в Зоне мониторинга... Надо же умудриться до сих пор не замечать очевидного.
– Так ты...
– Ну да, я не землянка, – устало произнесла Йола. – Моя родина – Новастра. Это что-то меняет?
Вит долго молчал, приходя в себя.
– Нет, – твердо сказал он. – Не меняет. Я люблю тебя по-прежнему, кем бы ты ни была. Можешь стать Царевной-лебедью или Царевной-лягушкой... как тебе больше по вкусу. А для меня ты навсегда останешься Йолой... моей Йолой...
– Может быть, Натальей? – лукаво прищурившись, спросила она.
– Может быть. Но Йола мне нравится больше.
– Согласна и на то, и на другое.
Вит снова умолк, собираясь с мыслями, а потом спросил:
– Слушай, а что мы забыли у... э-э... твоих соплеменников?
– Все очень просто. Ни один из террористов не посмеет осуществить налет на резиденцию грагалов. Даже твои преследователи.
– А, собственно, почему? – пожал плечами Вит. – Не постеснялись же они разрушить Зону мониторинга.
Йола загадочно усмехнулась:
– Поверь, нам есть чем себя защитить.
Вит промолчал. Отчего-то он не испытывал подобной уверенности. Видимо, события последних дней приучили его не слишком доверять заверениям в полной безопасности. Бандитские налеты на концерн «Артемида» и Зону мониторинга служили убедительным тому подтверждением. Но, с другой стороны, – грагалы...
Далеко впереди вдруг показались огни крупного города. Йола сверилась с показаниями навигатора и уверенно произнесла:
– Александрия. А чуть дальше – аэропорт Борг эль-Араб. Нам туда.
***
Аэропорт Борг эль-Араб встретил беглецов обычным многолюдьем и деловой суетой. Вит, подсознательно ожидавший повторения истории с Куябой, был приятно удивлен: никаких толп, штурмующих билетные кассы, никаких полицейских кордонов... все чинно-благородно, как и положено любому уважающему себя крупному транспортному узлу. Единственное, что поразило его – весьма однородный состав пассажиров: высокие темноволосые бородачи с горящими глазами и огромное количество закутанных в черное по самые брови женщин. Количество малолетних детей вообще не поддавалось никакому исчислению. Впрочем, вели они себя на удивление благопристойно: ни шумных игр, ни беготни по залу ожидания, ни громких криков... Быстро создалось впечатление, что все, – и дети, и взрослые – находятся в состоянии ожидания крутых перемен в своей жизни.
Вит повернулся к Йоле. Оказалось, что его жена уже успела достать откуда-то широкий темный платок и замотаться в него так, что видимой осталась лишь узкая полоска вокруг глаз. На роскошные темно-каштановые локоны не осталось никакого намека.
– Зачем? – удивленно спросил он.
– А ты посмотри вокруг, и сразу поймешь. И без того мы привлекаем к себе слишком много внимания.
Вит обвел глазами зал ожидания и понял, что она, безусловно, права. На них глядели все, и мужчины, и женщины. И даже дети провожали незнакомцев внимательными взглядами, на время отставив в сторону игры. Там, где проходил Вит со своей спутницей, тут же стихали всякие разговоры.
«Кажется, я понял, – подумал он. – Как бы Йола ни старалась, буквально все выдает ее принадлежность к белой расе. Начиная от наряда и кончая уверенным независимым взглядом. И никакой платок не в состоянии этого скрыть. А к белым у них отношение особое.»
Он подчеркнуто демонстративно осмотрел жену с ног до головы. Обтягивающие брюки... свободного покроя светлая блузка... Трудно вообразить более разительный контраст с единообразием строгого черного канона...
– Похоже, твой платок выглядит не слишком убедительно, – заметил он. – Можно было и не утруждаться.
– Ошибаешься, – заявила Йола. – Без него мы вообще здесь шагу бы не ступили, чтобы не нарваться на неприятности. Взгляни на здешних мужчин... Любую женщину с непокрытой головой они воспринимают как личное оскорбление.
Вит тут же убедился, что если она и преувеличивает, то самую малость. Они пробирались по залу, сопровождаемые десятками горящих глаз.
– Но ты же их всех загипнотизируешь, если что? – с тревогой спросил он.
– Вряд ли, – усмехнулась Йола. – На такую толпу моих способностей будет маловато. Так что давай попробуем обойтись без лишних эксцессов.
Вит не возражал. Он сильно подозревал, что случись какая-нибудь заварушка – их просто задавят числом и порвут на куски.
– Кто эти люди? – спросил он. – На местных не очень-то похожи. Я всегда считал египтян довольно терпимыми к чужой культуре.
– Так и есть. Это беженцы, в основном из Европейского халифата. После изгнания коренного белого населения там установились почти средневековые порядки, причем самого радикального толка. По мнению новых хозяев Европы абсолютно все, независимо от происхождения, воспитания и вероисповедания, обязаны строго следовать раз и навсегда установленным канонам и предписаниям. Причем, не имеет значения, в какой части света они пребывают... хоть на Аляске. Хорошо, что в последний момент я вспомнила про платок.
– И куда же они теперь бегут?
– Туда же, куда и мы, – в голосе Йолы послышалась усмешка. – На Мадагаскар.
– Вот как? Тоже ищут убежища у грагалов? Сомневаюсь, что они там поместятся.
– Угадал, но не совсем... Мадагаскар, действительно, лишь перевалочная база. Слышал что-нибудь о программе переселения на планеты Дигеи?
Вит отрицательно помотал головой.
– Даже о Дигее не имею никакого понятия. И уж тем более о каких-то там программах. Видимо, слишком много зачерпнул воды из Леты. А Мнемозина, как тебе должно быть известно, посетила меня совсем недавно. Так что смело можешь начинать с самого начала.
Йола стрельнула в него удивленным взглядом.
– А весь последний год ты тоже черпал из реки забвения? – язвительно осведомилась она. – Об этом трубят на всех перекрестках.
– Я редко выбирался на перекрестки, – немного обиженно заявил Вит. – Большую часть года меня занимали куда более важные темы. Например, субкварковая энергетика...
– Ладно, не дуйся, – примиряюще сказала Йола. – Если вкратце, то дела обстоят следущим образом...
Вит слушал внимательно, не перебивая. Он шагал мимо сурово поглядывавших переселенцев, стараясь не оскорбить их чувств ни движением, ни взглядом.
Практически все, о чем поведала жена, было для него внове. Добровольное затворничество в стенах концерна «Артемида» и маниакальная сосредоточенность на проблемах утилизации
