Читаем без скачивания Четыре сестры-королевы - Шерри Джонс

Теперь отсутствие его голоса угнетает больше, чем шум ветра, который только усиливает молчание – но хотя бы заглушает болтовню Матильды. Жена Роберта говорит только о еде и оставленных на родине детях, да еще о том, что ее муж – самый чудесный человек на земле.

– Ты знаешь, что его прозвали Робертом Добрым? – спрашивает она каждый день.

Маргарита не знала, но теперь ей это известно.

Она думала, что Беатриса составит им компанию. Но сестра тяжело переносит беременность: она так часто засыпает, что Маргарита опасается, не болезнь ли это какая-то, занесенная роями мух. Когда они беседуют, за каждой произнесенной фразой таится каверзный вопрос, и когда он неизбежно выплывает, Маргарита поднимает брови в ожидании, что Беатриса раздраженно фыркнет и поспешит к себе.

Нелады закончились, когда Беатриса разрешилась от бремени. Маргарита оставалась рядом в течение всех долгих и тяжелых родов, держа сестру за руку, вытирая пот с ее лба, призывая быть молодцом и поздравив, когда дитя наконец появилось на свет. Затем Беатриса с полными слез глазами и Маргарита ворковали над ребенком – чудной малышкой, ни капли не похожей на Карла.

– Я не думала, что тебе есть до меня дело, – сказала Беатриса.

– Это смешно. Мы же сестры.

– Я никогда не чувствовала себя одной из вас.

– Увидев твое мужество сегодня, могу с уверенностью сказать: ты точно одна из нас.

– Ты придавала мне сил. – Беатриса заплакала. – Я хотела сдаться. Если бы не ты, мой ребенок мог умереть. Чем я могу тебе отплатить? – Маргарита отвела глаза. – Наверное, это у меня бред. Конечно, знаю, чего ты хочешь больше всего на свете. И, конечно, я дам тебе это.

Маргарита глубоко вдохнула, стараясь унять сердцебиение. Сестра действительно могла просто бредить.

– Но ты не можешь себе позволить лишиться десяти тысяч марок. Так ты сказала вчера.

– Я сказала, что нам нужен каждый грош, чтобы защищать наши замки. Но нам не нужны все эти замки. Нам не нужен Тараскон.

– А мне нужен, и больше, чем ты можешь представить. Но нет – ты не можешь отдать его.

– Могу. Ведь он мой, верно?

– Ты говорила, Карл не позволит.

– Он говорит, что от тебя он никогда ничего не получал, кроме расстройства желудка, – усмехнулась Беатриса. – Но изменит свое отношение, когда узнает, как ты заботилась обо мне сегодня.

Теперь уже у Маргариты глаза наполнились слезами.

Тараскон будет ее. Наконец-то она получит свое приданое. Наконец-то сможет назвать что-то своим. Если Людовик умрет раньше ее, она не останется ни с чем. Ей не придется уйти в монастырь – обычное прибежище вдовствующих королев, чьи мужья не обеспечили их. Людовик не завещал ей ничего.

Мужчина обретет покой,найдя, что долго так искал.

Строки Гильома Трубадура звучат правдиво. Получив наконец Тараскон, Маргарита чувствует в груди покой, он робок и трепетен, как кролик.

Ветер стихает, доказывая непрестанность чудес. Изнутри слышны мольбы Беатрисы:

– Плачь, моя прелесть! Это улучшает характер.

Лихорадки и странная сыпь начали преследовать девочку всего через несколько дней жизни, и она так ослабла, что не могла даже хныкать. Но теперь Маргарита слышит плач, а также крики бургундских рыцарей и солдат из Генуи и Пизы за городскими стенами. Она смотрит на скалистый берег и видит Орифламму, болтающуюся на ветру, как хвост, а за ней скачут рыцари Людовика и бегут пехотинцы, подняв щиты и потрясая копьями. Маргарита издает крик. Их приближение может означать лишь одно: победу Франции.

– Vive la France! – кричит она, и весь сонный город начинает звенеть жизнью. Жены баронов, с голыми до плеч руками, высыпают из домов на апрельский зной и, как питаемый талым снегом ручей, устремляются к воротам.

– Хвала Господу! – кричит стоящая на балконе вместе с Маргаритой Матильда и обхватывает ее руками, а та обнимает Беатрису, чья малышка тоже издает долгожданный крик.

Но их радость длится недолго.

– Сарацины! – вопит герцог Бургундский. – Всем во дворец! Скорее! Нас атакуют.

Когда солдаты приближаются, Маргарита видит, что, хотя на их оружии и щитах королевские лилии и гербы Франции и ее соседей, кожа их цвета миндаля. Сарацины с французским оружием! Значит, не победа, а сокрушительное поражение. Ее колени подгибаются. Страшно хочется сесть. Но она королева и должна подавать пример стойкости.

– Внутрь, быстро! – командует она Беатрисе и Матильде, чьи лица вытянулись от обнаружившейся ошибки.

Они спешат внутрь, в Маргаритины покои, где, глядя в пол, словно что-то уронил, их ждет сеньор Жан де Бомон. Он опускается перед королевой на колено:

– Госпожа, я принес в высшей степени печальное известие.

Неужели мгновение назад она ждала, чтобы хоть какая-то весть нарушила молчание? Теперь ей хочется заткнуть уши.

– Пожалуйста, встаньте, мессир Жан. Вы уже поели? Не угодно ли вам поесть хлеба и выпить вина, а потом мы можем поговорить.

– Нет, госпожа. – К нему вернулся рык, которым он славился – и которого боялись. – Мне надо доставить послание. Время очень дорого.

– Король! Он ранен?

– Он попал в плен, госпожа. Захвачен турками и доставлен к египетской царице.

Маргарита прижимает руки к груди. Если Людовик умрет, они все здесь погибнут.

– Кто еще?

– Его брат граф Анжуйский, госпожа. Его брат граф Пуату. Граф Бретани. Сеньор Жоффрей Саржинский. Сеньор Готье Шатильонский.

– А сеньор Роберт, брат короля? – В дверном проеме стоит Матильда, молитвенно сцепив руки. – Что с ним?

Сеньор Жан снова смотрит в пол:

– Убит, моя госпожа. Мне очень жаль.

Матильда кричит, ее голова запрокидывается. Маргарита ловит ее, когда она падает в обморок. Вокруг порхают фрейлины. Они кладут Матильду на кровать, и Маргарита встает рядом на колени, опустившись ниже сеньора Жана, но ей все равно. Правила изменились – ей больше нет дела до того, кто есть кто.

– Мессир Роберт погиб с честью, моя госпожа, – говорит сеньор Бомон. – Он уже почти взял Мансуру. Но появились турки, тысячи турок, и началась страшная резня.

– Благодарю вас, сеньор Бомон, – прерывает его королева, чтобы не услышала Матильда.

Думая, что его отпускают, он шагает к двери, но Маргарита вздергивает голову и говорит громче, чем собиралась:

– Сеньор Бомон! – Он останавливается и поворачивается к ней. – А что с мессиром Жаном де Жуанвилем? Вы его не упомянули.

Увидев скорбно опущенную голову Бомона, она благодарит Бога за то, что уже на полу. Жан тоже убит? Но нет.

– Он попал в плен, моя госпожа, – отвечает посланник. – Вместе с королем.

Раз Людовик в плену, она берет командование на себя. Сеньор Бомон предлагает советы, но она отмахивается. Ей и так ясно, что делать. Она отправляет рыцарей и пехоту задержать наступление сарацин и узнает, что царица Египта, предвкушая легкую победу, послала лишь небольшой отряд. Ха! Сейчас сарацины узнают, что такое французский дух! Маргарита приказывает доставлять на лодках провизию с кораблей. Когда дело касается выгоды, генуэзские и венецианские купцы прорвут даже турецкую блокаду. Она совещается с боевыми командирами, как защитить город, – ведь если они потеряют Дамьетту, у них не останется ничего для выкупа пленников. Тогда Людовик пропал, а вместе с ним и все они. Она посылает сеньора Бомона на корабле в Париж потребовать от Бланки денег на выкуп и с ним отсылает Матильду. Она отправляет посланника к тамплиерам, тоже прося денег, а также рыцарей для защиты города.