Читаем без скачивания Четыре сестры-королевы - Шерри Джонс

Она открывает глаза.

– У меня не хватит денег, чтобы всем вам выплатить жалованье.

– Тогда до свидания, желаем удачи.

Он скрещивает руки на груди. У нее в голове стучит кровь.

– Если я заплачу тем, кто сейчас в этой комнате, это вас устроит?

– Мы честные люди и не можем принять это предложение. Мы пришли от имени всех, а не от себя.

– Значит, вы уйдете, чтобы нас перерезали? – возвышает голос королева. – Да простит вас Бог!

Он разводит руками:

– Посмотрите на меня, госпожа. Некогда я был толстячком. А теперь кожа да кости. Мое брюхо жалуется день и ночь. Я почти неделю толком не обедал. И все мы в таком положении.

– Вы голодны. Жизель! Жизель!

Появляется служанка; солдаты смотрят на нее, и обостряется аппетит не только на еду.

– Скажи поварам, пусть приготовят обед еще на шесть персон.

Переговорщик прочищает горло.

– Мы не можем принять ваше предложение. Это будет нечестно по отношению к остальным. Сотня других так же голодны, как и мы.

Она размышляет вслух, хватая идеи из воздуха:

– Почему бы вам не принимать пищу здесь, во дворце? Вам всем, за мой счет. Три раза в день. – Она прикидывает в голове – сто человек, а у нее в сундуках еще несколько сот тысяч ливров.

Солдаты переглядываются. Двое из них, включая главного переговорщика, улыбаются, но третий стоит, скрестив руки на груди. Они перешептываются, потом главный обращается к ней:

– Неожиданное предложение. Нам нужно обсудить его с друзьями.

Ее сердце падает. Набив брюхо, мужчины вряд ли согласятся на ее условия.

– Сейчас, в эти минуты, я веду переговоры с царицей Египта об освобождении моего мужа. – Это, может быть, и ложь, но очень скоро может оказаться правдой. – Она ждет немедленного ответа на ее условия, поэтому мне нужен ваш ответ сейчас.

Он кланяется:

– Наши люди ждут в зале результата наших переговоров. Я вернусь в течение часа.

Когда они уходят, Маргарита делает знак Жизели подойти.

– Скажи поварам, я хочу пообедать сейчас, – шепчет она. – Скажи, пусть приходят не обычным путем, через заднюю дверь, а через этот вход, чтобы с накрытыми блюдами прошли через зал.

Вид и запах пищи может соблазнить наемников остаться здесь, где им обещана еда, а не возвращаться на корабли, где без выплаченного жалованья им будет трудно прокормиться.

Жизель убегает, а Маргарита закрывает глаза. Она словно чувствует лезвие ножа, слышит плач своего ребенка. Открыв глаза, она видит кормилицу, принесшую Жана-Тристана, чтобы позабавить ее его красным личиком и сжатыми кулачками. Кормилица подносит младенца к сгибу ее локтя, прикладывает к голой коже.

– Не надо так кричать, – шепчет она.

Мальчик смотрит на мать и перестает плакать.

– Вот-вот, не надо волноваться. Мама позаботится о тебе.

И тут прибывает египетский посланник и на безупречном французском передает приветствия от султанши Шаджар ад-Дурр. Она прислала ответ на Маргаритино послание, написанный ею собственноручно и по-французски.

Людовик в безопасности, написала она, как и его братья. Их содержат в комфорте в доме известного судьи. Она может освободить их за выкуп в пятьсот тысяч ливров. Маргарите дается один месяц, чтобы собрать деньги, и в течение этого месяца она должна также вернуть Дамьетту египтянам. А пока султанша приказала своим военачальникам приостановить осаду – на время.

Пятьсот тысяч ливров – это вдвое больше, чем есть у Маргариты. Нужно убедить египетскую царицу снизить выкуп – но как? Не успевает она сочинить ответ, как возвращается представитель наемников, его взгляд ласкает ее блюда с едой: жареный ягненок, рис с шафраном, горох с кардамоном, свежая морская рыба.

– Моя госпожа, запах вашей еды соблазнил нас принять ваше предложение. К сожалению, мы можем остаться только на месяц, иначе опоздаем на корабли, отбывающие домой. Мы верим, что все это время вы будете платить нам наше жалованье – целиком.

– Конечно, – говорит Маргарита с улыбкой облегчения, и в то же время лихорадочно подсчитывая, складывая и умножая. Пятьсот тысяч ливров. И, кроме того, продукты, которые она только что закупила, и жалованье наемникам. Что-то нужно придумать, и поскорее. Когда генуэзский представитель уходит, она снова зовет Жизель.

– Мне нужны три лодки, – говорит королева. – Еще нужны лошади и сарацинская мужская одежда. И еды и воды на несколько дней.

– Но куда вы собрались, госпожа? Вы же не можете ехать…

– Пожалуйста, вызови мессира Жана, лекаря, а также папского легата.

И еще ей понадобится чародей, но этого она не сказала.

– Но вы не можете сесть на лодку или скакать на коне. Вам нужно набраться сил, – хмурится Жизель.

– Набираться сил нет времени. – Маргарита с трудом встает, морщась от боли во всем теле. – У нас всего месяц, чтобы добиться невозможного. Добудь мужскую одежду также для себя и для графини Беатрисы.

Сестре будет неплохо оставить больного ребенка на несколько дней.

– Но куда мы собираемся, госпожа?

– Вверх по Нилу до Мансуры. На встречу с египетской царицей.

Санча

Ночные столкновения

Беркхамстед, 1250 год

Возраст – 22 года

Она не может удержаться, чтобы не сравнить эту поездку в Беркхамстедский замок с первой, семь лет назад, после свадьбы. Тогда Ричард ехал с ней в карете, обнимая за плечи. Его пальцы касались ее волос. Его глаза долго не отрывались от нее. Улыбка вызывала морщины у глаз, отчего он казался добрым. Он звал ее «моя киска» и «куколка». Когда они приехали, он смеялся над ее восторгами при виде великолепного château.

– Замок чудесен, потому что здесь ты, моя милая.

А потом он схватил ее в охапку и понес внутрь, поднял по лестнице в ее золотисто-белые комнаты, как в сказочную страну, где нежно раздел ее.

Сегодня они молча едут с Жюстиной, которая всю дорогу спит, и кормилицей Эммой, которая, слава богу, все время молчит. Санча всегда держит ее под рукой и не выносит ее болтовни. Эдмунд тоже молчит, что обычно беспокоило ее, потому что маленький Ричард был тихим ребенком и долго не прожил. Когда он умер, то вызвал блеск в глазах отца. Санча не любит задумываться, какой потерей может стать для Ричарда смерть и этого сына.

Карета останавливается. Слуга, а не Ричард, ждет ее, протягивая руку. Она выходит и озирается в поисках мужа. Его лошадь в голове процессии стоит без всадника, нет его и среди рыцарей. Что ж, ладно. Чего она ожидала? Что он внесет ее внутрь на руках, когда давно почти с ней не разговаривает?

Она находит его в зале, он здоровается с евреем Авра-амом, чья борода немного поседела, и с его женой Флорией, которая выглядит еще лучше, чем раньше, лицо и фигура стали более женственными. Ричард, судя по всему, тоже так считает. Поахав над ребенком, Флория протягивает к нему руки, но Санча, прижав сына, отступает назад.