Читаем без скачивания У волшебства запах корицы - Надежда Мамаева

Окончания этого чисто мужского диалога дожидаться не стала, проделав на четвереньках задним ходом обратный путь до тюфяка. Единственное, что сделала почти на автомате, — сняла башмак, чулок и добытый перстень. Положила артефакт под тюфяк. Обувалась уже с закрытыми глазами, а потом провалилась в сон.

Утро началось с поцелуя. Нежного, невесомого, как перышко на воде. И шепота на ухо:

— Просыпайся, май тем юра тем.

— А что это обозначает? — Я высунула любопытный нос из-под одеяла.

— А это ты узнаешь, если согласишься позавтракать со мной.

— А аванс?

— Какой аванс? — недоуменно уточнил супруг.

— Ну хотя бы как переводится первое слово?

— С такой женой я точно не пропаду, — рассмеялся дракон. — Никто не говорил, что у тебя хватка, как у настоящего торговца?

— А кто-то мне говорил, что он ни в коем разе не дипломат, но сейчас виртуозно уходит от ответа…

— Хорошо, — сдался Арий. — «Май тем» — это «моя нареченная».

— А дальше?

— После завтрака. Сегодня утром я свободен, но, увы, скоро нужно будет идти в штаб, поэтому…

— Поняла, твоя соня уже встает. Отвернись!

На «твоя» улыбка расползлась по лицу Ария, как масляная клякса на воде: ни с чем не перепутаешь и не скроешь.

— И пропустить самое интересное? Ни за что!

— Ах, так, ну держись, — почему-то захотелось подурачиться, запустить в наглеца подушкой.

И тут мысль словно наткнулась на стоп-кадр: «подушка — вечер — кольцо Ария». Потом я сообразила глянуть под одеяло: на мне не было ничего, кроме мужской рубашки.

— Кажется, кто-то все самое интересное уже рассмотрел… — протянула я.

— И поверь, остался весьма доволен!

А у меня в этот момент ладони вспотели, и вовсе не от стыда: вовремя я успела снять кольцо. Усилием воли совладала со своим лицом, оставив на нем уже маску беззаботности: дракон не должен ничего заподозрить. Игриво повела плечом, так что слишком широкий ворот рубахи съехал набок.

— И что же больше всего понравилось моему супругу? Это? Это? Может быть, это?

По мере перечисления взору Ария предстало плечо, голень и бедро, показавшиеся из-под края одеяла.

— Ты не поверишь, но все.

Супруг все же отвернулся, дав мне возможность переодеться. А я, натягивая платье и глядя на поднос с едой, заботливо принесенный мужем, подумала, что жизнь чем-то похожа на пресловутый шведский стол. Одни берут столько, сколько могут унести, другие — сколько позволяет наглость, а иные — совесть. Вот только, как много бы ты ни брал, но с собою ничего не вынесешь. Вот и мне, как бы ни хотелось, но унести из этого мира я не смогу ничего.

Палатка была залита солнечным светом, Арий беззаботно улыбался, и я решила для себя, что из этой реальности возьму хотя бы воспоминания. Вот эти. Поэтому стоит здесь и сейчас наслаждаться каждым коротким мигом счастья, не думая, что завтра будет лучше. Не будет. Потому как это самое пресловутое счастье — в каждой секунде, в каждом вздохе, в том, кто рядом. Во всех красках и полутонах чувств: любви, радости, боли, ненависти. А если жить лишь ожиданием, что вот-вот, еще чуть-чуть, и за горизонтом появится оно, дарёное фортуной, никогда не будешь счастлив. Никогда.

Так остро жить, как в эти мгновения, мне не хотелось никогда. Даже когда летела из чертова окна на февральский снег в канун Дня святого Валентина.

— Обещай, что этот день, это утро останется у тебя в памяти. — Я подошла к Арию со спины и обняла его.

— У нас еще впереди много…

— Просто обещай, и ничего больше.

— Обещаю.

Наш завтрак получился с настроением ранней осени, когда лучи солнца играют в золотистой листве, заставляя ее, еще не опавшую с деревьев, шуршать и перешептываться. Разговор о мелочах и шутки. Попытка Ария измазать мой нос джемом (блинчики, оказывается, могут быть весьма коварны в ловких мужских руках) и мое неистребимое желание смеяться незнамо чему, видя на лице мужа ответную улыбку.

Но все, имеющее начало, имеет и конец. Супруг тяжело вздохнул и произнес нехотя:

— Извини, но мне пора.

— Я понимаю.

— Прошу, дождись меня. Зная неуемный нрав моей любимой жены и то, что ограничивать ее бесполезно, я полагаюсь лишь на благоразумие оной, — полушутя-полусерьезно закончил он.

С этими словами муж целомудренно поцеловал меня в лоб, а потом, накинув китель, вышел.

— Эй, я понимаю, он-то влюбленный идиот, но тебя куда несет, напарница? — Голос таракашки был созвучен с мыслями, бродившими в моей голове.

— Знаешь, Фир, давай покончим с нашим расследованием как можно скорее, а то чем дольше я тут, тем тяжелее будет возвращение.

— Я только за. Тем более что, судя по последнему сообщению господина, которое я получил намедни, как раз когда шнырял по тайникам Мериуса, Кассандриола уже почти поправилась…

Я решительно вздохнула и направилась к тюфяку. В топку романтику и чувства. На пятки наступает суровый реализм.

Под подушкой ждал артефакт.

— Давай так, — начала озвучивать свой план Фиру, — одеть кольцо на палец не могу, потому как не хочу, чтобы мои респонденты видели реакцию камня на их слова. Но знать, когда он засветится в ответ на ложь, должна. Так что придется тебе быть рядом с артефактом.

— Да нет ничего проще: кольцо на длинный шнурок, так, чтобы его не было видно в вырезе платья, а я уж, так и быть, поболтаюсь на нем, — выдал решение членистоногий напарник.

Ощущения от присутствия таракашки в районе груди были далекими от релакса, но пришлось потерпеть.

По обоюдному согласию с членистоногим Ватсоном начать решили с господина Зура. Предлогом же, избранным для сего рандеву, явился разговор об особенностях воспитания Пайрем с пожеланиями семейного счастья, что было одобрено важным кивком Фира, когда я озвучила эту идею.

Искать нашего тайного любителя БДМС пришлось долго, прямо как профессионального резидента. Расспросила не меньше дюжины офицеров, невинно хлопая глазками и кося под альтернативно одаренную (почему-то чем женщина глупее, тем мужчины охотнее с ней общаются), прежде чем удалось обнаружить Ронгвальда в оружейном павильоне.

Дракон увлеченно копался в каком-то странном механизме, напоминающем многоствольный мушкет, не иначе. Таких я в этом мире еще не видела.

— Простите, но вы — Ронгвальд Зур? — постаралась придать голосу как можно больше мягких нот.

— Да, чем могу быть полезен? — Мужчина выпрямился.

Высокий, с волосами, отливающими чернотой обсидиана, морщинами в уголках глаз и умным взглядом — действительно, он был та еще темная лошадка.

— Меня зовут Кассандриола Дирриетгинг, мы с вашей женой… — оборвала себя на полуслове, делая вид, что не знаю, как закончить фразу, и давая мужчине возможность почувствовать себя хозяином ситуации.