Читаем без скачивания Тайфун в закрытом секторе - Алина Болото

Дубок был вымазан орудийным маслом и порохом. Его команда тоже.

— Все в порядке, господин адмирал! — лихо вытянулся он.

— Ладно тебе, юморист нашелся средневековый. Шлюпку видишь, что с «Аркебузы» отчалила?

Дубок выглянул в орудийный люк.

— Баркас? Вижу. Стрелять по нему?

— Пусть поближе подойдет, успеем. Только ты не по нему бей.

— Чего?

— Народ там, матросики, они-то ни при чем. Чего им гибнуть ни за что. Да и нужны они, кто же тогда «Аркебузу» поведет? Ты рядышком с баркасом ядро положи. Сможешь? Одно слева, а другое — справа. А там поглядим.

— Рядом — это можно. Сейчас попытаюсь.

— Ты сколько пушек зарядил?

— Три пока…

— Хватит, думаю. И с двух раз поймут.

— А как не поймут?

— Ну, тогда… Да поймут, наверное. Не совсем уж дураки. Оливарес с ними, начальник ихний. Сообразит, поди… Словом, действуй. Больше у меня распоряжений не будет.

Винценто стоял на носу и тоже смотрел на идущий к «Санте» баркас. Разговора с Дубком он не слышал, однако особого беспокойства не проявил, только взглянул вопросительно на Клима, но тот промолчал, и Винценто ни о чем не спросил. Он не спеша выбил трубку, заправил новой горстью табаку, прямо из кармана. Раскурил трубку от обрывка пенькового конца, тлевшего тут же в ведерке с песком, пыхнул дымком, облокотился на фальшборт и сплюнул в воду. Клим подошел, молча стал рядом и тоже плюнул за борт.

Весь наличный состав их команды — два десятка матросов — собрался кучкой поодаль. Им люди Оливареса никаких неприятностей не несли, но они присутствовали при его визите и сейчас с любопытством ожидали, чем это все закончится.

Молоденький матросик с узким личиком тоже был здесь и с некоторым торжеством поглядывал в сторону Клима, как бы желая сказать: «Вот, теперь посмотрим!» Клим показал на него Винценто.

— Хуанито — слуга при жене Оливареса, — пояснил тот.

Ника тоже вышла на палубу, конечно, со шпагой — последнее время она с ней не расставалась. Она тоже заметила Хуанито и, точно определив причину его веселости, на ходу звонко шлепнула шпагой по заду. Он подскочил и спрятался за кормовую надстройку, провожаемый усмешками товарищей.

Баркас уже прошел половину расстояния, и можно было различить лица матросов, перышко на шляпе Оливареса, который время от времени посматривал в сторону «Санты». И тут над водой прокатился грохот орудийного выстрела, следом за свистом ядер взвился клубок дыма, и справа от баркаса метнулся вверх высокий столбик воды.

Гребцы на баркасе замешкались, два весла зацепились одно за другое. Оливарес повернулся, пристально разглядывая «Санту». Весла еще раз опустились в воду.

Второе ядро Дубок положил удачнее, чуть слева впереди носа баркаса, бурунчик воды хлестнул прямо на гребцов.

Оливарес вытер лицо ладонью, поправил шапочку. Трусом он не был, и до «Санты» оставалось с десяток хороших гребков, но он понимал, что третье ядро ударит по людям и прежде всего снесет его, Оливареса. Он что-то сказал гребцам, те дружно затабанили, быстренько развернулись, и баркас пошел обратно к «Аркебузе».

— Вот и все, — облегченно заметил Клим. — Молодец, Дубок!

— Молодец, — не мог не согласиться Винценто. — Я и не знал, что у нас в трюме плывет такой ловкий канонир.

— А я и сам не знал. Правда, Оливарес может повторить такой поход ночью. А в то же время, чего ему напрашиваться на неприятности сейчас, если у него остается надежда получить место капитана в Порт-Ройяле и без всякого риска.

— Видимо, считал более надежным прибыть в Порт-Ройял уже командиром «Санты». А может, кто его знает, направился бы на Тортугу.

— Вот этого я и побаивался, — заметил Клим. — А у меня дела в Порт-Ройяле.

В это время полотнище грота чуть шевельнулось над их головами. Реи скрипнули. По воде пробежала полоска ряби.

Винценто взглянул в сторону садившегося солнца, прищурился.

— Идет ветер, — сказал он. — Вы не дадите мне свою батарейную команду? У меня мало матросов, нужно поднять все паруса. Если все будет ладно, утром придем в Порт-Рой-ял.

Винценто перекрестился, затем посвистел и постучал по деревянному планширу костяшками пальцев, призвав сразу на помощь и христианских, и языческих богов, не обходя вниманием и существующие приметы.

Клим тоже посвистел и тоже постучал по планширу.

— Это зачем? — спросила Ника.

— Просьба к Нептуну, чтобы послал ветерок.

— И нашим, и вашим. И тебе не совестно?

— А чего же делать? Приходится! Кто-нибудь да поможет, пресвятая дева или Нептун.

— Послушали бы тебя твои благочестивые предки. Уж про святую инквизицию я и не говорю, за такое непотребное богохульство на костер бы попал, это уж обязательно.

Клим согласился, что святая инквизиция — организация серьезная и таких шуточек не прощает.

Ника пригляделась к «Аркебузе». Слабое течение несло и разворачивало корабли, и «Аркебуза» порядочно удалилась от «Санты». Но зрение у Ники было острое, она первая заметила шлюпку и красное пятнышко на ней.

— Клим, встречай гостью. К тебе едет Долорес.

— Почему ко мне? Наверное, к тебе — спросить что-нибудь по женской части.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— Конечно. Допустим, она интересуется, где это ты достала такую материю, что на твоей рубашке?

— Скажу, купила в ГУМе за пятнадцать рублей, готовую. Это сколько на здешние пиастры? Одной гинеи хватит?

— Хватит. Еще останется.

— Только ей такой капрон здесь придется поискать.

— Да, придется поискать. Лет триста.

— Зачем ей капрон? Да на ней ее шаль…

— Мантилья.

— Вот — мантилья, еще ручной вязки. У нас такую мантилью ни за какие пиастры не купишь. А едет Долорес, как я думаю, за своими вещичками. Она же с собой ничего не взяла, не рассчитывала на «Аркебузе» задерживаться. Принимать ее здесь будешь ты, я с ней и встречаться не хочу. Только смотри, не очень развешивай уши, а то как бы она письмо не прихватила по пути. Разведешь амуры.

— Какие амуры? Да у нее, поди, синяк вот такой на локте после того, как я ее за руку схватил.

— А может, она пожелала бы получить такой же синяк от тебя и на другую руку?. Ох, Клим! В политике твои предки-церковники разбирались, не спорю. Но что касается женщин… Да они их просто боялись. Даже святая инквизиция, такая могучая организация, а женщину побаивается.

— Из чего это видно?

— А как же. Как чуть что — ведьма! И на костер… Ладно, ты встречай гостью, а я у капитана в каюте отсижусь.

Как принимал Клим испанку, Ника не видела. Пробыла Долорес на «Санте», наверное, с полчаса. Ника слышала их беседу, но понять, о чем они говорят, естественно, не могла. Наконец в шлюпку поставили кожаный баул, Долорес спустилась по трапу — Ника наблюдала за ней в окошко каюты. И по тому, как та усаживалась, как расправляла платье, опираясь на борт лодки, и приветливо махала Климу на прощанье, Ника не могла не отметить определенное изящество в движениях, грациозность даже.