Читаем без скачивания Меровинги. Король Австразии - Ольга Крючкова

– Господа, мы рады приветствовать вас в Виенне! Я – дефенсор Эйнар Мудрый, а это моя жена Клерет.

Женщина улыбнулась и смущенно поправила лежавшие на груди тяжелые косы, оплетенные кожаными шнурками.

Теодорих украдкой вздохнул: увы, время не пощадило ни его самого, ни его друзей. Однако глаза отважной дочери кузнеца, подарившей ему когда-то свою первую девичью любовь, светились по-прежнему молодо.

Теодорих спешился, подошел к супружеской паре, снял с шеи золотую цепь и накинул ее Эйнару на шею.

– Как военачальник и регент Ахенского домена, дарую тебе сей подарок в знак нашей прежней дружбы. Не узнал меня, Эйнар Мудрый? Я – Теодорих.

Эйнар от неожиданности застыл, не в силах вымолвить ни слова. На широко распахнувшиеся глаза Клерет навернулись слезы.

– Сколько лет прошло! Как же нам теперь к вам обращаться, господин регент? – спросила она.

Теодорих улыбнулся:

– Называйте как и прежде, просто по имени, Теодорихом.

– Господин Теодорих, – вышел из состояния оцепенения Эйнар, – вы к нам надолго? – Лицо его буквально сияло от радости.

– Мои люди устали, так что, думаю, переночуем. А на рассвете – снова в путь.

Вплоть до поздней ночи друзья вспоминали дни минувшей молодости и делились рассказами о событиях последних лет. Оказывается, сразу после того как Теодорих покинул Виенн и отправился в Ахен навстречу неизвестности, Клерет, будучи девушкой умной и практичной, поняла, что ее возлюбленному предначертана иная судьба, с нею, увы, не связанная. Поэтому быстро приняла предложение Эйнара стать его женой и за годы совместной жизни успела родить ему уже трех сыновей, одному из которых супруги дали имя Тьерри.

Теодорих, в свою очередь, поведал друзьям о безвременной кончине жены и сыне Теодебере, новом законном правителе Ахенского домена, а также о получении им от Марка Левия Сегноция, ныне покойного, статуса регента. О женитьбе на бургундской красавице Суавеготе умолчал, ибо сей вопрос еще не был до конца решенным: вдруг Сигизмунд откажет ахенским посланникам?

Когда поток воспоминаний и обмена впечатлениями о последних годах жизни иссяк, Теодорих перешел к делу, ради которого, собственно, и завернул в Виенн.

– Эйнар, ты помнишь старинный торквес, доставшийся мне от матери?

– Помню, конечно. А что, тебе удалось вернуть его?

– Увы… Но именно это и намереваюсь сделать. Напомни: когда мы с тобой покинули Суассон, то первое время двигались ведь в сторону долины Эны, так?

– Верно, – квнул Эйнар.

– Просто слишком уж много лет прошло с тех пор, боюсь ошибиться. Да и людей не хочется обижать понапрасну… Возможно, в тех краях появились ныне и другие селения – как бы не перепутать! Вот и решил попросить тебя составить мне компанию и помочь найти верную дорогу. Ты как, не против?

– О, Теодорих! Буду счастлив оправдать твое доверие!

На рассвете кортеж Теодориха, увеличившийся на одного человека, двинулся в путь.

– А вот и холмы Эны! – воскликнул Эйнар первым. – Нет, все-таки невозможно забыть место, где тебя бессовестно обокрали и ни за что ни про что унизили!

– Да, я тоже припоминаю здешние места, – откликнулся Теодорих. – Хотя они и здорово изменились.

Вскоре впереди показалось селение, но друзьям оно показалось незнакомым.

– Может, отстроилось совсем недавно, – предположил Эйнар. – Но заехать, думаю, стоит. Чтобы выяснить у местного дефенсора о соседних селениях, которые существуют тут уже более десяти лет.

Теодорих согласился:

– Пожалуй, ты прав.

Селение, к которому они приблизились, было обнесено одним лишь плетнем: сказывалась близость Суассона и Лютеции – под защитой короля в здешних краях царило спокойствие. Навстречу, сгорбившись под тяжелой охапкой хвороста, шел по дороге старик. Завидев богатых господ, он скинул с себя перевязанную пеньковой веревкой ношу и поклонился почти до земли.

Отделившись от кортежа, Эйнар направил лошадь прямо к нему.

– Скажи-ка, старик, будь добр, – он извлек из напоясного кошеля медный денье, – как давно ты живешь в этих местах?

– Да почитай всю жизнь, добрый господин, – ответил старик, жадно поглядывая на зажатую в руке всадника монету.

– Тогда не помнишь ли ты стоявшее где-то здесь лет десять назад селение, которым управлял обиравший путников дефенсор по имени… Датис… Или Думрис… А, вспомнил! Давис!

– Был, был такой дефенсор, как не помнить, – услужливо затряс головой старик. – Да только убили его уж пять лет тому как… Нехороший был человек, корыстный… А вот сын его, Малистар, нечета отцу: честный и справедливый. Теперь он у нас правитель. И жена у него, Теса, красавица.

– Держи, отец, – Эйнар бросил монетку к ногам старика.

– Благослови тебя Господь, благородный господин, – снова низко поклонился селянин, заодно подобрав с земли награду.

– Так как, говоришь, добраться до селения, где правит справедливый Малистар?

– Сперва езжайте прямо, господин, а от развилки сверните направо, на старую римскую дорогу. Там и увидите нужное вам селение…

Старая римская дорога и впрямь привела кортеж к тому самому селению, где много лет назад Теодориха и Эйнара не только обокрали, но даже пытались обратить в рабов. Селение было окружено все той же каменной стеной, возведенной, видимо, еще в эпоху Авиты. Правда, бросалось в глаза, что время от времени ее все-таки латали: камни в кладке заметно отличались по цвету и способу обработки.

Изумленные видом богатого кортежа стражники без лишних вопросов распахнули ворота настежь и учтиво поклонились всадникам. На улицу высыпали любопытствующие селяне, преимущественно дети и молодежь.

Теодорих и Эйнар спешились и огляделись. В сопровождении нескольких стражников к ним уже приближался статный мужчина средних лет. Подойдя, он вежливо поклонился и представился:

– Приветствую вас, благородные господа. Я – дефенсор селения Малистар. Чем могу быть полезен?

Теодорих внимательно оглядел его: высок, хорошо сложен, приятное располагающее лицо, честный открытый взгляд. «Что ж, тем легче, надеюсь, сложится наша беседа», – удовлетворенно полумал он, а вслух сказал:

– Я регент и военачальник Ахенского домена. Имею к вам весьма деликатный разговор.

Малистар удивился: действительно, штандарт кортежа изображал орла, что само по себе свидетельствовало о важном статусе гостя.

– Вы хотите сказать, что прибыли сюда исключительно для встречи со мной? – недоуменно спросил он.

– В каком-то смысле: да, – подтвердил Теодорих. – Так вы соблаговолите принять нас?

– Прошу в мой дом, – дефенсор изобразил широкий приглашающий жест и вновь поклонился. – О вашем кортеже тоже позаботятся, не извольте беспокоиться. Мы – люди гостеприимные.