Читаем без скачивания Хомячок на лезвии. Дилогия (СИ) - Лебедева Ива

— Ну вот, а я хотел посмотреть на сиськи. И чего ты, мразь, такой умный-то? — пробурчал Крыкс.

— Что ж, если это действительно так, картинка начинает вырисовываться. Но мнение древней этого мира тоже стоит услышать. — Я забрал круглую мутную линзу из рук Гатто и в качестве жеста благодарности передал ему буквально каплю скверны. А то его перекатывания по полу уже начинали раздражать.

К удивлению, енот этой каплей чуть не захлебнулся. Его там, на полу, выгнуло дугой. Я даже остановился, недоуменно глядя на эти конвульсии.

Правда, Скай быстро отдышался и почти сразу встал сначала на четвереньки, а потом и на ноги.

Лучше бы лежал! Потому что придурок одной рукой вцепился в мой рукав, другой сцапал за плечо Крыкса и хрипло заявил:

— Я с вами!

— Пошел в жопу! — моментально окрысился Крыкс, стряхивая с себя енотью конечность. Точнее, пытаясь стряхнуть. Чертов калечный артефакт вцепился насмерть, у него даже пальцы побелели.

— Да пусть идет. — Я поморщился. — До тех пор, пока я не найду своего Мастера и не осмотрю ее собственными руками и аурой, мне плевать, какое дерьмо прилипло к ботинку.

— А мне нет, — мотнул башкой Лесс. — Я этой гниде еще не припомнил сеструхины кошмары и истерики после них. И шрамы, которые после его «любви» она годами залечивала. И многое другое!

С этими словами Крыкс таки вывернулся из крепкой хватки и от души врезал еноту под дых. Тот задохнулся, но устоял.

— Лесс, я тебе потом сам помогу его раскатать, — хмуро пообещал я. — Ключевое слово — потом. После того, как мы найдем Лали.

— Строите из себя благородных героев и спасителей прекрасных операторов, а ведете себя… так же, как я, — хмыкнул Гатто, тяжело разгибаясь. — Вымещаете злость, нервозность и раздражение на тех, кто не может тебе ответить. Или просто не сопротивляется.

— Я — оператор, с которыми такие, как ты, обращались хуже, чем с животными. Выживал в самом низу и таки выжил. Где ты вообще заметил намеки на «блахородство»? — парировал Крыкс, снова замахиваясь.

— Хватит, Лесс. Повторю еще раз: все разборки — после. — Я остановил напарника от рукоприкладства, но сам тоже обратился к Скаю. — И я тоже далеко не воин света и добра. Ученые нашего мира решили, что я прекрасный объект для исследований и испытаний. С тех пор у меня нет рукояти. Зато появилось это. — Я провел ногтем с токсином по порванной занавеске, буквально плавя ее, как раскаленный нож масло. — И я бы не сказал, что благодарен за покалеченную душу. Так что не стоит взывать к нашей совести. Ее нет. Ни у кого из нас троих.

Енот изучающе оглядел меня с ног до головы и кивнул:

— Попробовать все равно стоило. И Лали я буду искать вместе с вами. Если вы думаете, что я так просто от нее откажусь…

— Да кто тебя спрашивать будет, блохастая тварь, — поморщился Лесс, но уже без злости. — Лали близко тебя не подпустит после того, что ты творил. Не обольщайся, моя сестренка хоть и добрая, но не дура. Впрочем, с паршивого гатто хоть шерсти клок. Может, еще что-то умное по делу сболтнешь.

В результате мы втроем отыскали Кобру, выслушали от нее лекцию о стационарных и мобильных телепортах древности, а также много другой сопутствующей информации. То, что хомячиха оказалась не просто зубастой зверюгой, а разумным существом, ее очень заинтересовало. Видно было, что девушка о чем-то глубоко задумалась. Но свои выводы Аола озвучивать не спешила. Встряхнулась и пнула енота по ноге, велев:

— Ты тут хозяин, вот и наводи порядок. У тебя куча операторов с детьми, все перепуганные, дом разрушен, кругом бардак. Какой мры торчишь без дела?

— Это было бы сложно осуществить, катаясь по земле как шушпан. Но сейчас, — Скай поднял руку, сжал и разжал кулак, — сейчас, благодаря мраа старшего, я кое на что способен.

— Пошел во ржу. — Сам не знаю, с какой стати я аж передернулся от этого «старшего». Да не дай прародитель! Ни. За. Что! И я верю, что Лали меня поддержит. Уши там у гада или хвост пушистый — не имеет значения. Мой Мастер на такую ерунду не поведется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я вот что думаю, — вдруг задумчиво сказал Лесс. — Ты! — Он невежливо ткнул пальцем в енота. — Скажи-ка, на какой срок вырубил сеструху? Что вообще ей вколол?

— Да ненадолго, — задумчиво почесал в затылке Гатто. — Уже должна прийти в себя.

— Значит, занимаемся делом и в то же время ждем, — кивнул Крыкс. — Зуб даю, сеструха в ближайшее время даст о себе знать.

Глава 29

Лали

— Неужели все из-за глупых детских игр? — тихонько спросила я у Пушишки, ворочаясь на узкой подвесной койке, которую она опустила для меня прямо из стены. — Глупо как-то…

— Нет, конечно. — Пушишка накрылась одеялом с головой и теперь выглядывала из-под него, как из норки. — Просто этот мир и правда умирает. А твой артефакт не очень хочет его спасать, он не за этим сюда пришел.

— Ну так сказали бы сразу, к чему было устраивать представление?

— А кто тебе сказал, что это было представление? — Сью пожала плечами, и ее одеяло-нора смешно встопорщилось. — Мы и правда немного психи, как и все в этом осколке. А еще Бельфегор действительно хочет допуск в большую сеть того мира и обожает компьютерные игры больше всего на свете.

— За исключением тебя. — Я перевернулась на спину и посмотрела в потолок. Звать Меза было бесполезно, ребята вполне логично объяснили, что после укуса чернуха наверху приходит в некоторое волнение и просто не пропускает сигнал ни в одну, ни в другую сторону. А мини-телепорту нужно время, чтобы подзарядиться. Короче, прыгать и дергаться смысла нет. Мез знает, что я жива, я знаю, что он жив, можно спокойно поспать и с утра заняться делами.

— Как же, за исключением… — пробормотала Сью себе под нос и недовольно покосилась на все еще уткнувшегося в экран парня. Только вот теперь на большом компьютере летали не пришельцы и роботы, а ряды цифр и знаков.

— Ну ты-то не строй из себя дурочку. — Мне слегка поднадоело играть по их правилам. — Просто ради интереса посмотри на хронометраж программ в его компе. На что спорим, когда тебя тут нет и ты шаришься по внешнему миру, этот твой фанатик игр ни одного уровня не проходит? Видимо, сидит по уши в камерах и отслеживает каждый твой шаг. И трясется, как бы с тобой чего-нибудь не случилось. Бдит.

— Ты правда так думаешь?! — Сью аж привстала и уронила одеяло.

— Зараза ты, — мрачно прокомментировал наш обмен мнениями Бельфегор. При этом он даже не обернулся.

— Кто из нас? — любезно осведомилась я, не скрывая ехидной улыбки. Тоже, знаете ли, не зря зовусь хомяком и умею выпускать ядовитые колючки в цель, а эти двое заслужили несколько уколов за свою инициативу с шантажом. Правда, с Пушишки все как с Крыкса вода, да и вообще она довольна моими разоблачениями. Ну, пусть ее оператор отдувается за двоих, мне не жалко.

— Да обе.

— Ах вот как… Пушишка, ты проиграла, а я угадала. Выберусь от вас к Мезу, ты времени не теряй, вали и насилуй. Он только меня и стесняется, а так вы б тут уже устроили сексуальные игрища наивысшего самоубийственного уровня.

— Надо тогда хоть кровать сделать. Ты можешь помочь? А то насиловать в гамаке я не умею, а на этой полочке мы вдвоем не поместимся.

— Глупая, постели что-нибудь на пол и не парься. Ронять, то есть валить, еще удобнее будет.

— О! Точно! Спасибо… Что ты хочешь взамен?

— Взамен ценного совета? Хм. Хочу знать, кто вы вообще такие и как тут оказались. Откуда взялась нора, почему сверху сидит чернуха. Ну и все такое прочее, сопутствующее.

— Ну… — Пушишка с вопросом посмотрела на своего оператора. Тот, не поворачиваясь, пару раз щелкнул манипулятором, и девочка снова взглянула на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вообще-то, я родилась в достаточно зажиточной семье. Если быть точнее, то в семье Крайт, если тебе это еще о чем-то говорит, — начала Сью.

— Серьезно? — Говорит. Еще как говорит. Ведь именно эта семья ранее, до апокалипсиса и пришествия чужих, была правящей. Типа как императорская в древности. А еще, несмотря на довольно хищную и звериную фамилию, души животных ее представители ели редко. Очень редко. Потому что питались они исключительно душами операторов и других людей. А еще в питомнике ходили слухи, что самой изысканной трапезой Крайты считают души таких же, как они, артефактов.