Читаем без скачивания Ужас глубин - Карен Трэвисс

— Слушай, у нас у всех дома бабы командуют, забыл? — сказал Чо. — Так что мы и не заметим разницы.

Лау был прав. Новость о Шаваде угнетала. Картинки помогали Баю понять торопливую речь диктора. Он не знал, чем сможет быть полезен на подобной войне он, человек, привыкший ездить на телегах и неделями обходиться без электричества.

После обеда — в КОГ он ел четыре раза в день, что тоже было поразительно, — снова была тренировка на стрельбище. Бай пожалел о том, что съел вторую порцию. Лежать на животе и стрелять на полный желудок было неприятно, но ошибка была уже сделана, и оставалось только не повторять ее в будущем.

Он старался не показывать своего облегчения, когда сержант приостановил стрельбу. Он внимательно следил за жестами инструкторов, потому что не до конца понимал иностранцев, говоривших на различных диалектах, но жесты были недвусмысленны. Он понятия не имел, почему остановили тренировку. Для него это был просто благовидный предлог, позволяющий перевернуться и немного расслабиться. Он смотрел, как офицер в громоздких металлических пуленепробиваемых пластинах — майор — шагает по траве к сержанту, затем офицер обернулся к людям, сжимавшим в руках незнакомое оружие и терпеливо ожидавшим сигнала стрелять.

Этот майор хорошо говорил по-песангски.

— Мне нужны добровольцы, — произнес он громко, и голос его разнесся по полю. — Мне нужны шестеро человек, привыкших незаметно передвигаться в горах и выслеживать людей. Я знаю, что многие из вас умеют это делать. На территории действует противник, и вам придется пробыть в горах без всякой поддержки несколько недель.

Чо лежал через два человека слева от Бая. Он сел на корточки и поднял руку.

— Сэр, я могу делать это, — произнес он. — С винтовкой или без.

Бай медленно повернул голову и взглянул на Лау, чтобы посмотреть, не хочет ли тот взяться за необычное задание. Еще несколько человек подняли руки. Бая внезапно охватило отчаянное желание отправиться со своими новыми товарищами; и еще почему-то он чувствовал, что, оставаясь на базе, упустит нечто важное.

«Нет смысла сидеть на заднице. Если уж я солдат, то до конца».

Бай поднял руку:

— Сэр, я родом из пограничной провинции. У нас было много неприятностей с шаоши, которые приходили красть у нас скот. Я хорошо умею устраивать засады.

Офицер улыбнулся:

— Ага, вы, видимо, уже поняли, в чем будет состоять задание. Хороший солдат. Кто-нибудь еще?

Лау явно не хотел отставать от других:

— И я, сэр. Я могу выслеживать людей. И хорошо лазить по скалам.

Офицер потер руки:

— Вот это мне в вас нравится, ребята. Вы всегда готовы взяться за опасную работу. Отлично, через полчаса явитесь к интенданту и заберете снаряжение. Вы отправляетесь в Кашкур.

До Бая не сразу дошел смысл этих слов. В этом и была проблема, когда вызываешься добровольцем. Сначала совершенно не представляешь ситуацию в полном объеме. Он постарался не показывать потрясения и поднялся на ноги.

«Ну послушай, разве это так уж сложно? Конечно, я записался в армию, не подумав как следует. Война — опасная штука. Харуа все равно будет злиться, так или иначе. Но для этого задания мне не нужна подготовка. Отец говорил, что всегда вызывался добровольцем. И никогда хуже от этого не становилось».

— Ты с ума сошел, — прошептал ему Чо, когда они стояли в очереди на получение нового снаряжения. — Ты даже с «Лансером» еще не научился обращаться.

— Майору это, по-моему, все равно. — Бай заметил впереди Лау, которому вручали огромный рюкзак — казалось, больше его самого. — И ты сам вызвался первым.

Лау прошел мимо них с новым вещевым мешком.

— По-моему, это больше похоже на гамак, — сказал он, возясь с ремнями.

Сенг, брат Бая, многое повидал и участвовал во многих боях, и он часто говорил, что большинство людей похоже на овец: они пойдут за тем, кто хотя бы сделает вид, что знает, куда идти. Бай чувствовал, что он тоже скорее относится к овцам, чем к волкам. Чо и Лау отправлялись на задание, и он не может подвести друзей.

Он никогда раньше не летал на вертолете. Он никогда не покидал Песанга. Он не освоился с «Лансером» — по крайней мере, не мог обращаться с ним так же ловко, как со своим мачете. Но час спустя он уже сидел в открытом отсеке невероятно шумной машины, которую ему велено было называть вертушкой или птичкой, и пыль, смешанная с парами горючего, летела ему в лицо; внизу проносились горы Кашкура. Вертолет был крошечным, не таким, как огромные черные штуки, виденные им по телевизору. На боку было написано: «Управление дорожным движением».

Он даже не мог познакомиться с другими добровольцами. Было слишком шумно, для того чтобы разговаривать. Он не привык к непрерывному реву моторов, точно так же как не привык к ослепительному электрическому свету в каждой комнате.

И эта чертова штука, рация, — от нее чесалось ухо.

— Мы должны явиться к какому-то лейтенанту Хоффману, — сказал Чо. — В крепость.

— А где мы сядем? — спросил Бай.

— Там, где сможет сесть вертолет. На Анвегад напали инди.

— Думаю, солдаты там не говорят по-песангски.

— Нет.

— Да, это будет забавно…

— Они просто покажут нам, куда идти, мы будем искать врагов, а потом покажем на карте, где враги, или убьем их. — Чо пожал плечами. — Сколько слов тебе для этого нужно?

Бай до сих пор не задумывался о том, что ему придется убивать врагов. Ему никогда не приходило в голову, что у него не хватит на это духу, потому что он убивал коров и овец, когда было нужно. И ему казалось, что гораздо тяжелее лишить жизни ничего не понимающее, ни в чем не повинное животное, чем человека, готового прикончить тебя, если ты не выстрелишь первым. Когда настанет час, он не растеряется. Отец говорил, что в этом нет ничего особенного.

— Вон Анвегад, внизу! — Голос, раздавшийся из динамика, был едва слышен из-за шума вертолета. Пилоту приходилось кричать. — Посмотрите на юг — там завод по переработке топлива, занятый инди. Из-за обстрела придется сесть с северной стороны крепости. Дальше вы пойдете пешком.

— Просто возьмем и войдем в крепость?

— У вас есть рация. Свяжитесь с фортом, сообщите свои позывные, чтобы вас не пристрелили.

Бай слышал, что солдаты КОГ часто пользовались одним словом, когда были испуганы, удивлены или огорчены — в общем, для выражения сильных чувств. Оно могло означать все, что угодно.

Они говорили «черт».

— А… черт! — воскликнул Бай.

Вертолет сел на выступе, на котором едва хватало места для того, чтобы солдаты вылезли и вытащили свои вещевые мешки. Затем он улетел, и они остались одни, глядя в затянутые дымом фиолетовые сумерки на дикий пейзаж, напоминавший им родину. Крепость представляла собой черный силуэт, явственно виднелись два гигантских орудия.

По крайней мере, они видели, куда идти. Они начали спускаться по камням.

Чо поднял руку, давая сигнал остановиться:

— Слышите?

Бай слышал — шуршание гравия, как будто во тьме кто-то полз. Инстинкт приказал ему схватиться за мачете. Шестеро песангов устроились среди камней в ожидании неизвестного, но Бай не был уверен в том, что к ним приближается враг. Однако он приготовился взмахнуть клинком.

«Ботинки». Эти идиотские, шумные, неуклюжие солдатские ботинки. Он слышал, как скрипят кожаные ремешки и шуршит о камень металл.

«Это солдат, такой же как я».

Затем сильная вспышка на миг осветила небо. Прямо над Баем застыл человек в полном солдатском снаряжении, готовый наступить на него. Бай успел рассмотреть рыжие волосы и лицо, покрытое голубыми узорами. Он чуть не закричал. Он никогда не видел ничего подобного.

— Чтоб тебя! — произнес человек. — Я едва в штаны не наложил из-за вас. Вы, маленькие засранцы, совершенно бесшумно двигаетесь.

Баю не хватало познаний в чужом языке, для того чтобы сообщить рыжеволосому гиганту с татуировками, что он сам едва не обгадился от страха. Он отдал честь, потому что не знал, что еще делать.

— Рядовой Бай Так, сэр, — сказал он. — Мы песанги. Шесть песанги. Вы хотите помощь?

— Хотим, черт побери, да еще как, сынок. Пошли. Пошли, познакомитесь с командиром. Кстати, я Пад. То есть рядовой Салтон. — Он развернулся, повел их вниз по склону и ухмыльнулся, взглянув на мачете Бая. — А это правда, что, после того как вы вытащите нож из ножен, вам запрещается прятать его, пока вы не снесете кому-нибудь голову?

Бай понимал большую часть из того, что говорил Пад, но составить вразумительный ответ было гораздо сложнее. Он просто сделал то, что все делали при встрече с дружественным иностранцем. Он ухмыльнулся ему в ответ.

— Черт, вижу, вы любите свое дело, — произнес Пад. — Значит, мы с вами поладим.

ГЛАВА 14

Я могу иметь дело с Хоффманом. Он не будет мне лгать — просто не умеет. Он слишком большой фанатик правды. Думаю, ему нравится, что правда шокирует людей. И он знает, что, пока он является открытым поборником правды, никто не станет обременять его опасными секретами.