Читаем без скачивания Путь Инкуба - Энди Чамберс

Было уже слишком поздно: из сплетений алого света что-то поднималось — темное, изломанное тело, распростертое, будто на дыбе. Оно взмыло в воздух, покоясь на голове змееподобного потока красной энергии, которая поворачивалась туда и сюда, как будто что-то выискивая, прежде чем остановиться напротив Караэиса. Пещеру мгновенно объяла тишина, словно она втянула воздух в середине первобытного рева. Инкуб, парящий на голове алого змея, безжалостно рассмеялся над чародеем, а потом заговорил сухим шепотом миллиарда мертвых душ.

— Глупец. Глупо было приходить сюда. Глупо применять свои силы против дракона. Твоя спесь стала твоей погибелью.

Каким-то образом Караэис смог выдавить, несмотря на ужас:

— Это… это невозможно, как…

Смех Морра был словно раскат далекого грома. Багряные энергии извивались вокруг его конечностей и истекали с кончиков пальцев волнистыми каскадами пламени. Он свел ладони вместе, и между ними из ниоткуда возник крутящийся шар огня.

— Я уже давно научился повелевать гневом, создавать из него оружие, — прошептал инкуб. Когда он развел руки шире, шар огня разросся в миниатюрную звезду. — С учением Архры я впитал, как направлять гнев и придавать ему цель. Я не могу подчинить дракона, но я могу помочь ему направить свою ярость. Ты разгневал дракона, и поэтому теперь я могу направить его неистовство на тебя… и благодаря твоей жертве этот мир снова исцелится.

Морр раскрыл руки, и огненная сверхновая со стихийной мощью обрушилась вниз, на Караэиса. Чародей собрал всю свою защиту в искрящуюся полусферу противодействующей силы, которая возникла вокруг него. Барьер задрожал от удара, но выстоял. Адское пламя омыло его со всех сторон, и он затрещал, словно стекло, покрытое изморозью, превозмогая грубую и мощную атаку. На миг Караэис позволил себе надежду. Инкуб не был боевым провидцем. Хотя темного и питал бесконечный потенциал мирового духа, Караэис все еще мог победить, выждав подходящий момент для ответного удара.

Однако поток пламени не кончился, вместо этого он лишь усилился, перейдя в ревущую огненную бурю. Караэис вспотел под маской, бросая всю свою психическую силу на удержание барьера. Он чувствовал себя так, словно прижался к дверям крепости, трясущимся под натиском монстра снаружи. Чародей стал вытаскивать из мешочка руны, чтобы они помогли ему туже стянуть защитные преграды из психической энергии, и, сбиваясь, начал выстраивать вокруг себя созвездие из крохотных парящих символов. Руны сыпали искрами, пытаясь развеять опасные эфирные энергии, протекающие мимо барьера.

И все равно буря продолжала бесноваться и реветь с нисколько не меркнущей мощью. Бессвязно бормоча от отчаяния, Караэис потянулся глубже внутрь себя, за пределы своих возможностей, чтобы почерпнуть силы и выстоять. Откуда-то из глубокого запретного уголка его разума ему ответил шепот некоего присутствия, которое, как он теперь понял, всегда было с ним. В сознании стремительно вздулось нечто громадное, нечто невыразимое, древнее и сверхъестественное. Он почувствовал, что и сам искажается, чтобы вместить эту сущность, и понял, что ее прибытие уничтожит его, как ветер гасит пламя свечи. Эта идея наполнила разрушающийся разум провидца идиотской радостью.

— Караэис! Нет! — закричала Аиоса поверх яростной бури.

Мысленный крик доносился откуда-то вблизи, от знакомого источника, но подобные вещи теперь ничего не значили для Караэиса. Его разум умалился, превратившись в рассеченный надвое круг, и в нем были только необходимость поддерживать барьер и неописуемое, почти оргазмическое страстное ожидание прибытия Повелителя Перемен. Он не оглянулся, чтобы увидеть своими изменяющимися глазами, как Зловещие Мстители в сапфировой броне наводят звездометы на его спину, не почувствовал, как мономолекулярные диски, вращаясь, пробивают его мутирующую плоть, когда Аиоса приказала аспектным воинам сразить ту мерзость, в которую он превращался.

Простые физические ранения уже не могли убить Караэиса. Он стал каналом, сквозь которое проходило нечто столь грандиозное, что его нельзя было так просто остановить. И все же его смогли отвлечь внешние сигналы от рассеченных нервов и истекающих кровью сосудов, и смертные инстинкты нарушили целостность его концентрации. Психический барьер задрожал, на миг лишившись поддержки его воли. Колоссальная мощь натиска мирового духа, усиленного теперь его страхом и гневом от приближения Повелителя Перемен, нуждалась только в этом мгновенном колебании, чтобы начать преодолевать защиту Караэиса.

Психический барьер сколлапсировал, и порожденный душами огонь хлынул вниз, на Караэиса и его созвездие вращающихся рун. Гнев и жгучая ненависть излились на чародея бесконечным потопом, и он один за другим затушил и рассеял каждый из слоев обороны, которыми Караэис окутал свою душу. Прежде чем вспыхнуть и сгореть, каждая защитная руна впитала немыслимое количество психической энергии, — столько, что хватило бы уничтожить целые города и континенты — но гнев Лилеатанира невозможно было остановить, невозможно утолить. Слой за слоем, руна за руной он содрал с него защиту. И в конце концов дрожащая, пронизанная порчей душа чародея была обнажена и полностью уничтожена с триумфальным ревом, от которого содрогнулась земля.

Аиоса и ошеломленные Зловещие Мстители побежали из трясущегося зала, преследуемые дождем камней и лавы. Стены туннеля, ведущего на выход, дрожали и медленно смыкались все ближе, как будто твердо вознамерившись раздавить аспектных воинов в своих неумолимых объятьях. Аиоса гнала свой отряд вперед, и они мчались перед ней, как испуганные животные, пока не ввалились обратно в Мировой Храм.

Позади них, в ныне запечатанном глубинном зале, светящийся прилив гнева начал утихать, стекая обратно вниз по склону и постепенно тусклея. По отступающим бестелесным щупальцам проходила рябь, меняющая цвет, из багровых они медленно перешли в пурпурные и синие, а затем окрасились в чистую, здоровую зелень. Там, где стоял Караэис, теперь был только шрам на скальной породе, освещенный танцующими огнями. Ни от чародея, ни от инкуба не осталось никакого видимого следа.

В первый раз за много лун в Мировом Храме Лилеатанира настала спокойная тишина. Кланы, ждущие возле священной горы, снова увидели в ночном небе звезды и движущиеся огни, которые были кораблями, летящими на помощь.

Несмотря на предостережения Безиет, ур-гули им в туннеле не попались. Она не могла избавиться от чувства, что всех чудовищ что-то напугало, поэтому они убрались отсюда. Может быть, маленькая машина-убийца прогнала их из этих мест, но хищных троглодитов не так-то легко было устрашить. Когда они подошли ближе к вертикальной шахте, которой Харбир так отчаянно пытался избежать, она увидела более вероятную причину их бегства.

Там, откуда-то снизу, поднимались громадные, сотканные из теней ложноножки, почти нежно ощупывающие устье туннеля. Беллатонис приказал Ксагору отнести его прямо к краю, не обращая никакого внимания на то, что зловещие чернильно-черные щупальца извивались всего в нескольких метрах от них. Безиет неохотно присоединилась к ним и испытала редкий для нее приступ головокружения, когда вгляделась через край в многокилометровую бездну. Щупальца, похоже, тянулись на невероятную длину, исходя из смутной, заполненной тьмой пропасти на дне туннеля.

— Взгляните на это, — сказал Беллатонис. — Аэлиндрах, царство теней. Оно расширилось за время Разобщения, втянув в себя часть города.

— Тогда нам лучше бы идти в другую сторону! — прорычала Безиет, многозначительно подняв свой клинок-джинн.

— Нет, вовсе нет, моя дорогая леди-архонт, — невозмутимо возразил Беллатонис. — В Аэлиндрахе у меня есть друзья и связи, близкие к самим королям мандрагор. То, что вы сочли нападением, на самом деле было попыткой дотянуться до меня, вернее, до того, кого они тогда посчитали мной. Во время Разобщения царство теней предоставляет убежище для всех нас, уж поверьте мне.

— Среди мандрагор? Они выпьют нашу кровь и пустят черепа на украшения, — сказала Безиет.

— Что ж, выбирать вам, — ответил Беллатонис. — Либо вы доверитесь мне и пойдете со мной, либо пойдете дальше сами, для меня нет разницы. Вперед, Ксагор.

Развалина повернулся и бестрепетно шагнул через край, по-прежнему неся Беллатониса, вцепившегося ему в спину. Оба мгновенно исчезли из виду, легко подхваченные одним из ищущих щупалец. Безиет неуверенно помедлила, выжидая, пока не увидит их падающие тела и услышит вопли. Ничего.

— А, к чертям все это, — пробормотала про себя Безиет, осторожно отходя от провала. — Я лучше попытаю удачу с ур-гулями.

Теперь ее кабал состоял лишь из одного члена — ее самой. Двоих, если считать дух Акзириана, но она его не считала. Сек Магера обещала стать не самым плохим местом для набора рекрутов, и уж точно намного лучше, чем Аэлиндрах.