Читаем без скачивания Кукла старого Адама - Марина Владимировна Болдова

клинику, но это уже неважно, главное, что восстановят ей в памяти кусок потерянной жизни, ее счастливого детства. То, что оно было счастливым, Варя даже не сомневалась. Дарья не раз говорила, что Варя была балованным ребенком. Значит, родители ее любили. «И бросили… теперь муж бросил. Что со мной не так?» – в который раз задалась вопросом она. Но на этот раз в вопросе не было горечи, она вспомнила Строкова, его жадный взгляд, который и смущал, и будоражил, неожиданную его нежность, его слова, каких никогда не говорил Варе муж. И откровенный испуг после ее слов, что у них еще может и не быть будущего. «Как это? Я не согласен!» – вцепился он тогда в ее обнаженные плечи твердыми пальцами, резко разворачивая Варю к себе. Она больше не произнесла ни слова, но он все понял по ее глазам, полным слез. И она тоже не была согласна на будущее без него! Прижал к себе крепко, долго не отпускал, дыша в ухо, а она чувствовала, как отдыхает в его объятиях ее напряженное тело.

Они сегодня еще не виделись, а Варе его не хватало… так, чтобы совсем рядом. Коротким был телефонный разговор, Строков отключился, даже не попрощавшись. Ей бы обидеться, а она, дурочка, была рада уже тому, что услышала его голос… «Совсем стыд потеряла, мать. Лет-то сколько, чтобы влюбляться? Господи, да знала бы, что от этого так глупеют, сто раз бы подумала – а сдалась тебе, Варвара, эта поездка на огород с почти незнакомым мужиком? С такими-то последствиями. Куска памяти с детства не хватает, а теперь еще и половины ума недостает. А у тебя, Варя, дети. Девочка и мальчик. И у Строкова мальчик. И еще имеются его жена, твой муж, и с ними тоже нужно что-то решать», – вновь одолеваемая сомнениями, обратилась она сама к себе. И тут же улыбнулась, бросив взгляд на часы – до встречи с Анатолием осталось два часа. А потом они перекусят у нее дома, там еды со вчерашнего вечера осталось на полк, и поедут в клинику за куском Вариного детства…

Варя уже вышла из учительской, когда вновь ожил мобильный… «Ну вот, не стать мне сегодня счастливым ребенком хотя бы на время и под гипнозом», – грустно подумала она, услышав от Строкова, что поездка в клинику отменяется.

Она любила быть дома одна, но такое случалось редко, буквально считаные разы. Сейчас же Варе было подарено почти три часа до возвращения Стаси и Андрейки из школы. Наскоро пообедав, она решила, что лениво поваляться в постели, включив на ноутбуке фоном какой-нибудь легкий фильм, позволить себе может. И не заметила, как заснула…

Дверной звонок был настойчив, Варя, решив, что это Строков, поторопилась в прихожую и, отодвинув защелку замка, распахнула дверь. От неожиданности, увидев за ней незнакомца, она отступила назад. Тот сразу шагнул в квартиру и ногой захлопнул дверь.

– Давай знакомиться, сестрица. Я – Григорий Коваль, твой родной брат, сын Тихона от первого брака. – Мужчина протянул к ней руки, словно собираясь обнять. Но Варя отшатнулась. – Да… теплый прием. Вот только лишних телодвижений не совершай, и все будет хорошо. Одна дома? – добавил он с легкой усмешкой.

– Я сейчас вызову полицию… – произнесла твердо Варя, но поняла, что этого говорить не стоило. Ее шею тут же обхватили жесткие пальцы, а рот был закрыт мужской ладонью.

– Дура, – спокойно произнес Коваль. – Я сейчас руку уберу, а ты не будешь орать, лады? Варь, ну чего ты так переполошилась, я же не чужой человек тебе. Старший братик… Бояться меня не нужно. Ну, если договорились, кивни. Молодец. Давай веди куда-нибудь, поговорим. Может, накормишь?

– Проходи на кухню. Вон туда, прямо, – взяла себя в руки Варя, украдкой бросив взгляд на часы. «У меня час, а потом вернутся дети… и что тогда будет? Нет, им не нужно сюда…»

– Как-то ты бедненько живешь, Варвара. С двумя детьми в такой тесноте. Что, муж не обеспечивает совсем? Кстати, где он? Когда вернется?

– Он не вернется, Одинцов нас бросил.

– Ух ты. Давно? – расстроился, как показалось Варе, Коваль.

– Вчера, – коротко ответила она.

– И куда отправился?

– Наверное, к своей любовнице, не знаю. Вещи забрал. А вот дети придут из школы с минуты на минуту, – немного приврала она. – Давай я позвоню дочери, чтобы они после занятий ехали к родственникам за город.

– Это к Дарье? Да пусть едут, только не звони, а напиши СМС. Где, кстати, телефон твой?

– В спальне, на комоде. Сейчас принесу, – вскочила она. Сердце колотилось от страха: только бы Коваль не догадался, что ее смартфон в кармане домашних брюк, которые на ней. И очень хорошо, что звук она выключила, когда легла отдыхать. Если кто и позвонит, даже виброзвонок отключен. А там, в спальне, старый мобильник Андрейки. И, слава богу, с работающей сим-картой с прежним его номером.

– Я сам. Пошли со мной, покажешь.

Варя набрала сообщение, показала Ковалю текст, отправила дочери. Он тут же отобрал у нее телефон и вынул из него сим-карту.

– И мобила у тебя дрянь, только в мусор. Впрочем, учитывая, как живешь, оно понятно.

– Ну, уж что есть…

– Варь, прекращай дрожать. Вот те крест, ничего плохого не сделаю, если ответишь на один вопрос. Всего один, и я уйду. Чаю налей, не на сухую же бутерброды жевать, – приказным тоном попросил он, а Варя молча подчинилась. «Самое главное, не раздражать его. Брат так брат. Кушайте, Григорий, хоть подавитесь», – мысленно пожелала она ему.

– Анну ты убил? – как можно равнодушнее спросила она.

– Догадливая… Ба… да тебе никак жаль эту старую шлюху? Ну, Варвара, ты даешь! Она же, сучка, тебя бросила. И с нашим папашей сбежала. И как! Типа, сдохли оба. Мы с Лизкой всю жизнь думали, что наша мать оплакивает его. Всю жизнь! И только перед смертью она нам все рассказала. Умерла в нищете, в бабкином деревенском доме с толчком на улице и колонкой с водой за забором. А могла стать миллионершей. Не смотри на меня так, наш папаша был бандитом, но каким-то лохом. Ему богатство в руки прямо упало, а он не понял. Зато у меня вся картина сложилась в целое, – и он замолчал, словно ожидая от Вари, что та начнет задавать вопросы.

– О чем ты? – спросила она, хотя видела, что его и так уже распирает от желания выговориться.

– Ты понимаешь, что после того, как все узнаешь, тебе придется быть со мной до конца? Или не быть