Читаем без скачивания Надежда - Макс Каменски

– Ну! Борис! Я тебя сейчас…

Диполь договорить не успел. Его дыхание перехватило от накатившего ужаса, когда после оглушающего хлопка кабинет озарил нестерпимый свет, а перед глазами возникла странная фигура в чёрном. Агент Ордена подскочил, выхватывая дагу из-под полы балахона, но два аккуратных болта из самострела незамедлительно опрокинули его на спину.

Неизвестный, сделал несколько быстрых шагов, и, зависнув над Диполем, неуловимым движением пригвоздил того к креслу длинным мечом. Душераздирающий вопль члена торговой гильдии булькающим хрипом просочился сквозь вмиг перерезанное горло.

Тем временем тёмный агент не собирался так просто сдаваться. Медленно поднявшись, он взялся за торчащие концы болтов и потянул из себя. Его противник, поначалу заколебавшись, отбросил сомнения, в два прыжка оказался рядом и снёс тёмному голову. Безвольное тело, потеряв интерес к болтам, свалилось на мягкий пушистый ковёр.

– Уродство, – проговорил убийца. Склонившись над мёртвым агентом, он внимательно осмотрел рану. Странно, кровь запеклась. В лучах догоравшего «светляка», зависшего под потолком, она слегка отливала изумрудом. – И где вас таких делают?

Достав из кармана небольшой свёрток, неизвестный обсыпал кабинет ярко-оранжевым порошком, затем забросил несколько щепоток в комнату с мёртвыми слугами, и, отряхнув руки, как ни в чём не бывало, покинул злосчастный дом. Через пару минут деревянная хата торговца вспыхнула словно факел и непривычно быстро сгорела. Золотишко, предназначенное предателю, неизвестный вполне заслуженно присвоил себе. Зачем пропадать добру?

Когда Ромунд открыл глаза, на него накатили сразу три неприятных чувства. Первое – ужасная боль в висках, резь в локтях и запястьях, второе – ужас неизвестности, а третье – дурацкая обида. Ну, прям как дети малые попались. Дротики! Надо же…

С трудом перевернувшись с завязанными за спиной руками, он обнаружил Альму, безвольно лежащую в углу неподалёку. Руки девушки были так же жёстко и больно связаны. Их импровизированной темницей, очевидно, выступал кабинет очередного регистратора, заваленный множеством бумаг, покрытых аккуратным каллиграфическим почерком. В качестве источника света им любезно предоставили огромную свечу, полыхающую словно факел. Ещё бы кровать с подушкой да одеялом – и вышли бы серьёзные апартаменты!

Альма не просыпалась. Видно, сразу взяли сонного порошка под расчёт на больших мужиков. Интересно, он провалялся без сознания ровно шесть часов, как и рассчитано?

Замочная скважина тяжёлой двери, ведшей из кабинета, вдруг заскрежетала и створка резко открылась. На пороге стоял огромный, в два метра ростом, детина, заросший до невозможности. Есть такой вид обезьян, гориллы называются, но они не носят звериных шкур в качестве одежды и топора не знают. А этот гость знаком с оружием вполне сносно.

– Проснулся-таки. – пробурчал он. Со стороны его слова показались рокотанием грома.

– Да? – донеслось из-за его спины. – Сейчас погляжу.

Ромунд, по-дурацки улыбнувшись грозной обезьяне, поудобнее устроился на холодном полу, прислонившись спиной к неровной стене. Интересно, они играть в доброго и злого будут?

Пошаркивая, в кабинет протиснулся маленький худосочный человек в белой замусоленной мантии и больших некрасивых очках. Волосы на его небольшой голове слиплись, а лицо покрывали неглубокие ссадины. Остановившись в нескольких шагах от Ромунда, он внимательно изучил его, затем посмотрел на Альму, чья попка удачно приветствовала со стороны, а затем, опустившись на корточки, спросил:

– Ты кто?

– Солдат регулярной армии. – пожал плечами маг. – Хотя в статусе студента.

Очкарик нахмурился.

– Ты служил на Шестнадцатом Вале?

– Нет. Я пришёл с отрядом разведки.

– Что? – изумился тот. – Ты слышал, Вольфрам? Разведки! И кто же прислал?

– Командование экспедиционного корпуса.

– Какого корпуса?

– Экспедиционного. А точнее, тринадцатого легиона в составе союзных сил.

– Ни черта не понимаю. Ты чей солдат-то?

– Республики.

– А-а-а. И куда же ваша экспедиция?

– На Кандур.

– Что? – брови Вольфрама грозно сдвинулись к переносице. – На Кандур?!

– Успокойся, друг, – сделал останавливающий жест Очкарик. – Сейчас выясним. Ты говоришь, с войны прибыл сюда?

– Можно сказать и так.

– И что хотел разведать?

– По поручению – ситуацию на Шестнадцатом Вале, от которого перестали приходить какие-либо вести, – спокойно ответил Ромунд. Он делал всё возможное, чтобы не выдать своё волнение. – А вы, случаем, не воины Таргоса?

– Мы? – улыбнулся худощавый. – Нет, мы точно нет. Меверик вроде служил там, но сейчас он при смерти. Увы, поделиться с тобой ничем не сможет.

– Увы, – согласился Ромунд и услышал недовольное шипение варвара. Интересно, он не из Восточных?

– Так что с Кандуром? Вы снова пошли войной на нас? – горячился он.

– Постой, Вольф. Не суетись. Сейчас нужно понять, враги они нам или друзья.

– Да башку им с плеч.

– В нашем положении каждый на счету, – спокойно проговорил очкарик, и детина поубавил пыл. Похоже, худощавый был за главного. – Итак, как тебя, кстати, зовут?

– Ромунд.

– Хорошо, Ромунд, мы застали вас в Архивах. Что вы там делали?

– Хотели узнать правду.

– Правду значит. Интересно. А её не знали до этого?

– Нет.

– А с големом как управились? А? – привязался варвар. – Только не ври, что победили в честной схватке.

– В честной, – резко сказал Ромунд и хмуро поглядел на варвара. – Один из наших товарищей там погиб.

– Видели. – согласно покивал худой. – Двоих наших эта тварь несколько дней назад размазала по стенам. А потом сожрала. Мы еле ноги унесли.

– А мыего одолели. И раскрыли страницы Архива.

– И что же там?

– Колонки с именами тысяч людей, подвергнутых уничтожению.

Очкарик поджал губы и посмотрел куда-то в сторону.

– А ты знал, что здесь творилось?

– Если б знал, шага не ступил бы.

– Тоже мне, солдат. – усмехнулся Вольфрам.

– Я призван защищать закон, а не чьи-то тёмные дела. Если тебе это не понять, то лучше закрой пасть, – вдруг выпалил Ромунд и изготовился получить тяжелейший удар в лицо. Но варвар, поджав губы, смолчал.

– Ты, она и тот несчастный – весь отряд?

– Нет. Было больше, остальные погибли. кроме ещё одного. Он оказался предателем и устроил на нас охоту.