Читаем без скачивания Ведьмы с Восточного побережья - Мелисса Де ла Круз

— Ладно. Значит, пусть они думают, что наша мать — убийца? Она, видимо, по ночам бродит по пляжу и бьет стариков по головам? А мы с тобой — гадкие злые ведьмы? — сердито уставилась на сестру Фрейя и, повернувшись к Форсети, спросила: — И что вы нам теперь посоветуете?

Адвокат неторопливо сделал еще пару глотков кофе.

— Значит, вы все-таки хотите выслушать мою идею? Ну, разумеется, иначе Джоанна вряд ли стала бы звонить мне в два часа ночи. Выход есть, и он очень прост. Готовы?

Девушки кивнули.

— Вы отвечаете на все вопросы и рассказываете все, что знаете. Но постарайтесь донести до их сознания мысль, что магии не существует! Используйте внушение. Вы должны стоять на своем — горожане просто с ума сошли. Твои напитки, Фрейя, представляют собой умело составленные легкие коктейли на основе целебных трав. Ингрид — малость странная особа, библиотечная дамочка, начитавшаяся работ по зороастризму. — Форсети пожал плечами. — Нортгемптон — не Салем, объятый безумием. И время теперь иное. Светское.

— Звучит весьма разумно. — Джоанна кивнула. — А вы, девочки, как думаете?

Фрейя вздохнула:

— Наверное, мистер Форсети прав. Пожалуй, я с ним согласна. И разве могут подобные обвинения найти сильную поддержку в суде? Однако…

— Что?

— Меня по-прежнему терзает беспокойство!

— Естественно, — улыбнулся Форсети. — Допрос в полиции еще никому не давал повода для веселья. Кстати, и мне совсем не смешно. Но, детка, я думаю, что дело у нас в шляпе!

Ингрид хмуро молчала. Форсети, безусловно, выглядел иначе, чем в тот последний раз, когда они с ним виделись. Хотя, с другой стороны, он оставался все тем же, включая собственную нелепую уверенность в справедливости судебной системы.

— Я очень ценю вашу помощь, мистер Форсети, но вынуждена заметить, — сухо произнесла Ингрид, — что и в Салемском процессе отстаивали тезис, что никакой магии не существует. Но вы, вероятно, помните, что Фрейю и меня повесили.

— Но что в таком случае вы собираетесь говорить в полиции? — обиженно спросил адвокат.

Ингрид посмотрела на мать и на сестру. Джоанна, казалось, за одну ночь постарела лет на сто, а у Фрейи был такой вид, словно она вот-вот упадет в обморок.

— Мы скажем правду, — заявила Ингрид. — Мы признаемся, что наша магия вполне реальна. И мы — действительно ведьмы. Но мы не имеем ни малейшего отношения к случившимся смертям. Мы не занимаемся черной магией. Наши действия даже косвенно не являются причиной гибели Молли или самоубийства мэра.

Фрейя слушала сестру, медленно кивая в знак согласия. Щеки девушки вновь порозовели.

А мистер Форсети пробормотал:

— Весьма рискованно…

— Ты уверена, Ингрид? — растерялась Джоанна. — Надеюсь, ты понимаешь, к чему все может привести?

— Да, и я совершенно уверена, — кивнула Ингрид. Она никогда не забудет и крошечную темницу, куда их заточили. Восемь месяцев на черством хлебе и воде. Скольких ведьм она провожала глазами, когда этих женщин под улюлюканье толпы везли на Висельный Холм? И ни одна не вернулась обратно. Сколько раз, сидя в зале суда, она слышала, как самых близких ее друзей клянут самыми черными словами.

Несчастных обвиняли в том, что они насылали болезни и неудачи многочисленным «потерпевшим». А «свидетели» ухитрялись превратить даже самые простые и полезные советы в жутковатые истории об использовании черной магии. Каждый день Ингрид с замиранием сердца ждала стука колес повозки, которая повезет ее к месту казни. Смерти она не страшилась, но безумно боялась боли. Теперь бесконечная череда допросов только начинается. Вскоре последуют аресты, судебные разбирательства, а затем и приговор. Им следует быть осторожными. Виселица осталась в прошлом, но и сейчас можно угодить в тюрьму. Пожизненное заключение — для бессмертных нечто совершенно иное, чем для людей.

Возможно, мать была права, когда говорила, что бегство — единственный шанс на спасение. Исчезнуть, спрятаться в тени, переждать… Но ведь в Нортгемптоне ее дом! Ингрид вспомнила друзей и Мэтта, который, когда ее уводили, успел шепнуть ей на ухо: «Я тебе верю».

Она снова взглянула на мать и сестру:

— Время настало. Когда они нас спросят, мы им все расскажем. Мы признаемся, кто мы и чем занимаемся. Как считаешь, Фрейя?

— Согласна, — произнесла сестра. — Не вижу иного выхода. Не хочется и дальше жить во лжи. Да и что мы, собственно, теряем?

Все, мысленно ответила Ингрид. Но на этот раз ей хотелось испытать судьбу и рискнуть.

Глава тридцать девятая

КОРОТКАЯ ЧУДЕСНАЯ ЖИЗНЬ ТАЙЛЕРА АЛЬВАРЕСА

Поскольку Форсети вел переговоры с полицией, уславливаясь относительно даты очередного допроса, Джоанна решила воспользоваться передышкой и навестить Тайлера. На следующий день она отправилась в больницу. Детское крыло выкрасили в веселые голубые и розовые цвета, но Джоанне показалось, что никогда в жизни она не попадала в более мрачную обстановку. Ее окутала атмосфера фальшивых обещаний и несбывшихся надежд. Все вокруг словно пропиталось угрозой смерти. Совсем рядом находилась граница того страшного царства, где исчезали юные — самые драгоценные! — жизни. Нельзя допускать, чтобы дети болели или умирали! — с гневом думала Джоанна. Следовало бы принять закон, запрещающий людям вообще покидать срединный мир, пока они не прожили определенную часть отпущенных им лет. Хотя бы до восемнадцати. Нет, лучше до тридцати! Или даже до шестидесяти! Время ничего не значит для бессмертных созданий, но оно так дорого смертным, у которых количество дней строго ограничено.

Когда-то Джоанна пообещала себе, что никогда больше не полюбит ни одного ребенка. После утраты собственного сына она отлично понимала: еще одной подобной трагедии ей не вынести. Как же она допустила, чтобы это снова случилось? А девочки? Джоанне даже подумать было страшно о судебном расследовании и допросах, которым подвергнут дочерей. Она очень надеялась, что они поступают правильно, но сильно тревожилась. Слишком оптимистично они обе настроены, да и адвокат чересчур уверен в благополучном исходе. Но ничего не изменилось. Джоанна прожила достаточно долго, чтобы это понимать. И дети в этом мире по-прежнему умирают. Либо на виселице, либо в больнице.

Джоанна стояла у просторной больничной постели и смотрела на маленькую скорчившуюся фигурку. К рукам и ногам Тайлера присоединили множество проводков и капельниц, а по обе стороны от его подушки застыли Грацелла и Гектор, не спавшие уже несколько суток. Мать все время держала мальчика за руку. Ребенка перевели в эту палату после того, как ему стало хуже. Когда Фрейя и Грацелла отвезли Тайлера в больницу, он вроде бы начал чувствовать себя лучше. Врачи были уверены, что он поправится. Но потом состояние мальчика начало стремительно ухудшаться. Доктора беспомощно разводили руками. Специалисты не могли объяснить, что за странная инфекция его поразила. Во всяком случае, бактериального заражения явно не было. Ни одно противовирусное средство не помогало и не приносило облегчения. Помимо Тайлера, в палате находилось еще двое детей с аналогичными симптомами, а в главном корпусе — несколько взрослых, страдавших тем же недугом. У всех был мучительный кашель с обилием мокроты и тяжелое прерывистое дыхание. Причем неведомая болезнь сначала напоминала легкую аллергию или обычную простуду. Но всем пациентам уже спустя несколько суток становилось значительно хуже. Осложнения затрагивали не только легкие, но и головной мозг. Заболел и владелец бара Сол МакЛафлин. Он лежал в палате для взрослых на том же этаже, что и Тайлер. Фрейя решила навестить босса. А Джоанна случайно столкнулась в больнице с Дэном Джерродзом и узнала, что его жене Аманде настолько плохо, что ее подключили к аппарату искусственного дыхания.