Читаем без скачивания Грешная жизнь герцога - Лаура Гурк

Грешный герцог выбирает любовь, а не деньги!

Пруденс задержала взгляд на заголовке, потом посмотрела на Риса:

– Что это?

– Я сказал вам, это будет в утреннем выпуске «Соушл газетт». – Он кивнул в сторону виконта. – Я дал газете Марло эксклюзивное интервью, публично заявив, что если вы согласитесь выйти за меня замуж, я не получу ни пенни из вашего наследства.

По комнате пополз шепот удивления, однако Пруденс только сложила на груди руки и накинулась на него:

– Мне все равно, какую ложь вы напишете в газете. Я не выйду за вас замуж! Зачем мне это?

– Не знаю ни одной причины, – согласился он. – Признаю, я лгал вам и вел себя дурно, у вас есть все основания ненавидеть меня, но при всем том я сказал вам одну истинную вещь. Я люблю вас. – Он протянул ей газету. – Вот единственный способ, который я смог придумать, чтобы доказать это.

– Я вам не верю. Опять какая-нибудь уловка.

– Это не уловка. Прочитайте интервью и убедитесь. Пожалуйста, Пруденс, – добавил он, видя, что она не собирается выполнять его просьбу. – Просто прочитайте.

Она неохотно взглянула на первую страницу самой крупной газеты издательства «Марло паблишинг», но прежде чем начала читать, в поле ее зрения появилась рука Риса, указывающая на один абзац.

– Здесь я заявляю, что если мисс Абернати согласится выйти за меня замуж, свадьба состоится шестнадцатого апреля будущего года.

Она подняла на него глаза, неуверенная, что расслышала правильно:

– Шестнадцатого апреля?

– На день позже срока, указанного в завещании Генри Абернати, – продолжил он. – Деньги, разумеется, будут потеряны.

Она хмуро смотрела на него, все еще не доверяя.

– Вы собираетесь исполнить это?

– Это единственный способ, который я смог придумать, чтобы доказать свою, искренность. Я мог бы согласиться дать вам полный контроль над наследством, оформив соответствующие бумаги, но мои кредиторы все же потребовали бы уплаты долгов, так что у вас все равно остались бы сомнения в мотивах моего поведения.

– Особенно если сразу после свадьбы вы бы начали сладкими речами добиваться, чтобы я передала все в ваши руки, – обвиняюще сказала она. – Вы бы продолжали обманывать меня.

– Я знаю, что вы так думаете, именно этим объясняется мое предложение – чтобы не осталось сомнений в моей искренности.

Пруденс продолжала сомневаться. Она изучала его, и хотя на этот раз не видела ни обворожительной улыбки, ни самоуверенности, она знала, что он может лгать с выражением искренней сердечности, и ей по-прежнему было больно от его обмана.

– Неважный вариант для такого очаровательного охотника за приданым, как вы, – сказала она. – Почему бы вам не найти другую наследницу? Леди Альберта выйдет за вас замуж, не сомневаюсь.

– Мне не нужна леди Альберта. Мне не нужна любая другая наследница. Мне нужны только вы. Я говорил вам раньше, что с самого начала хотел вас, с того самого момента, когда увидел вас на балу, но мне отчаянно были нужны деньги, и я знал, что для меня единственная возможность выбраться из ямы – жениться на богатой невесте. Когда я увидел вас в опере и Кора рассказала мне о вашем наследстве, это было все, что мне нужно было знать. С этого момента мысль о женитьбе на другой женщине – пусть и богатой невесте – никогда не приходила мне в голову.

Пруденс фыркнула:

– Полагаю, вам никогда не приходила в голову мысль быть честным со мной относительно ваших мотивов?

– Учитывая вашу романтическую натуру, мне не хотелось этого делать. Я знал, что в вашем воображении я безупречный рыцарь, и посчитал, что лучшей стратегией было бы добиваться вас красивым ухаживанием.

– Ложь никогда не бывает лучшей стратегией, а вы лгали. – Пруденс взяла газету. – После всего, что вы сделали, вы думаете, этого достаточно, чтобы вернуть меня?

– Нет, но я надеюсь, что следующих десяти месяцев будет достаточно, чтобы убедить вас в моей искренности. Я знаю, что никогда больше не буду рыцарем в ваших глазах… – Он замолчал и отвел глаза, приложив ко рту сжатые пальцы. Потом он прочистил горло и снова взглянул на нее. – Я знаю, я сам разрушил все шансы на это, но надеюсь, что смогу, по крайней мере, заслужить ваше уважение. – Он склонился над газетой и указал на другой абзац: – Вот здесь я пишу, что с этого момента намерен сам зарабатывать себе на жизнь. Я буду писать книги для издательства Марло.

Пруденс посмотрела на виконта Марло, который кивнул, подтверждая, потом снова взглянула на Риса:

– Вы собираетесь стать писателем?

– Я напишу путеводители по Европе. Остроумные книги для аристократов о том, как объехать все страны, совсем не имея денег, и серьезные книги – куда пойти и что следует посмотреть. Что-то вроде Бедекера, ну, знаете. Я понимаю, что много не заработаю, – добавил он, потому что Пруденс в совершенном удивлении молчала, – но это единственное, чему я обучался, и, я надеюсь, это убедит женщину, которую я люблю, что я не так бесполезен, как библейская полевая лилия.

Пруденс сглотнула и закрыла глаза, вспомнив, как обвиняла его в том, что он бесполезный человек. Она сказала это, чтобы сделать ему больно, чтобы ранить его так, как он ранил ее. Он заслужил это, напомнила она себе.

– Об этом тоже есть, – сказал он, побуждая ее открыть глаза.

– О чем? – спросила она. – Что вы полевая лилия?

– Об этом и о том, что я люблю вас, а не ваши деньги. Я не любил вас, когда все начиналось, это правда, но я люблю вас сейчас и буду любить, пока не умру. И о том, что если вы когда-нибудь согласитесь выйти за меня замуж, вы сделаете меня счастливейшим человеком в мире.

Пруденс смотрела на печатные строчки, которые он читал, и они поплыли у нее перед глазами. Внутри у нее что-то задрожало, потому что появилась надежда, что он говорит правду, и это испугало ее. Боль была еще слишком сильной, и она боялась, что надежда сделает ее еще более уязвимой.

– Как я могу выйти за вас замуж? – воскликнула она. – Вы так много обманывали меня, как я могу быть уверенной, что вы не будете лгать мне снова, преследуя какие-то свои цели? Как я могу доверять вам снова?

Деликатное покашливание не дало ему ответить. Пруденс огляделась, вспомнив, что они не одни. Перевела взгляд на герцога и решительно заявила:

– Я хочу, чтобы вы ушли.

Ее подруги поднялись, как будто она обратилась к ним.

– Нет, – в испуге сказала она, когда они одна за другой пошли к двери, – я не вас имела в виду. – Она показала на Риса: – Я имела в виду его.

Ее подруги, кажется, вдруг оглохли, потому что продолжали выходить за дверь. Эмма, замыкавшая процессию, задержалась и взглянула на Риса:

– Сент-Сайрес, я выступаю в роли чаперон Пруденс. Я буду тут рядом, за дверью.