Читаем без скачивания Дендрофобия - Наталья Горская

– От кого, не сказали?

– Ха-ха, нет. Сказали, что Россия каждый год теряет по миллиону человек. Приводили в пример беднейшие страны мира, где рождаемость очень высока.

– Кто ж так бабу уговаривает? Всюду порнуху крутят, а элементарные вещи разучились делать. Как она «быстро» родит кучу? Кучу могут только мужики, извините, навалить. Но не детей, а говна. У нас вообще какие-то странные требования к слабому полу. Хотят, чтобы рожала, но быстро и без проблем для мужиков, которые ей этих детей сделали.

– А как надо уговаривать?

– Женщине вообще нельзя говорить про смертность, да тем более такую катастрофическую, как у нас. Ещё и графики какие-то показывать, вообще бред! Это же не агрегат, который по желанию выдаст нужное количество недостающих деталей: «Слышь, будь другом, выдай новых болтов, а то мы целую партию запортачили». Любая баба, когда слышит, что где-то погибает миллион человек, интуитивно представляет себе, скольких трудов это стоило: выносить и родить миллион младенцев, а потом их ещё и вырастить. И вот какие-то полудурки, как ни в чём ни бывало, заявляют: «Ой, мы их всех угробили не по делу, так что будь любезна ещё миллион роди по-быстрому». А понизить смертность они не пробовали? В Китае население за счёт низкой смертности растёт, как на дрожжах, хотя у них уже четверть века запрещено иметь более одного ребёнка на семью. У моего деда было двенадцать человек детей, он сам был пятнадцатым ребёнком у своих родителей. Где результаты такой ударной рождаемости, при которой население должно было бы вырасти в десятки раз, а оно у нас не может «догнать» численность царской России?

– Двенадцать детей – с ума сойти! У моего деда было только двое детей.

– И правильно. Зачем рожать много детей, если у нас выкашивается население миллионами, если у нас людей так «любят»? Теперь начнут призывать брать пример с беднейших стран мира, а почему никто с нашей страны пример не берёт? Чего-то никто не скажет: «Давайте жить, как в России». Потому что все страны живут своим умом, исходя из реальной ситуации. А у нас своего ума нет – только позаимствованный. Мы всё время крутим башкой по сторонам, как двуглавый орёл на гербе.

– Мне серп и молот больше нравился.

– Серп и молот сейчас не актуальны. Наши нынешние символы – болт и грабли. Их надо на герб. Наши государственные деятели заведут страну в тупик и начинают формировать комплекс вины у народа: «А вот, посмотрите, в Монголии в юртах живут – может, и нам, то есть вам так жить попробовать? А то вы оборзели, не по средствам жить хотите, в собственных квартирах!». Я согласен брать пример с других стран, но с богатых и высоко развитых, а не Буркина-Фасо какого-нибудь. Таков закон эволюции: выросшее дерево, у которого крона развилась выше пятого этажа, не сможет стать опять маленьким. Если россияне не хотят жить, как в Пакистане или Нигерии, то это говорит только в пользу их психического здоровья. Уже родившиеся граждане в стране никому не нужны, и верх идиотизма, когда начинают какими-то графиками трясти и призывать население спешно увеличить своё поголовье. Любая женщина, даже самого скромного интеллекта, когда видит таких полудурков, невольно в уме прикидывает, что её ждёт с ними, если у них такое отношение к человеческой жизни. И дело даже не в том, что она рожать не хочет, а прежде всего она не захочет рожать именно от бракоделов, у которых отсутствует программа бережного отношения к жизни. Женщина самой природой настроена всё время сканировать состояние общества, в котором живёт, стоит ли в нём давать жизнь своим детям, если оно зациклилось на соревновании за первые места в мире по смертности.

– Многие рожают, совсем не задумываясь об этом. Есть девки – иначе и не назовёшь, – у которых рождено с десяток детей, все распиханы по приютам и детским колониям, многие имеют серьёзные проблемы со здоровьем и развитием, потому что делали их в пьяном угаре. И им ничего не сказать, потому что на любые упрёки они пышут перегаром: «Зато я – мать-героиня!». У меня вон соседка…

– Я не пьяниц имею в виду, а пока ещё более-менее вменяемых людей. Пьяницы – это такой сорт живых существ, которых никогда не надо рассматривать в качестве примера человеческого поведения. Когда баба бухает с сожителем, да ещё детей спьяну плодит – этим должна наркология с психиатрией заниматься, а не демография.

– Сейчас как раз бьются за таких детей, потому что пьяниц всё больше, а нормальные люди рожают всё меньше. Как будто вырубили роскошный здоровый лес из корабельных сосен или крепких кедров, а теперь трясутся над редкими чахлыми деревцами, которые никогда уже не станут такими красивыми и высокими, какими были деревья в уничтоженном лесу.

– Хорошо Вы это сказали, про лес…

– А Вы так и не сказали, как Вам удалось жену уговорить родить так много детей в такое нестабильное время? Да ещё в городе, где даже нет родильного отделения.

– Ограждал от этой несуразной жизни, как мог. Женщину надо ограждать от грубого мужского мира. Почему на Ближнем Востоке много рожают? Потому что женщина там гарантировано защищена от нестабильного внешнего мира, которым правят мужчины. Она привыкла, что рядом всегда есть мужик, который решит любые проблемы. Если это не муж, то отец, брат или ещё какой-то опекун – одна женщина там никогда не остаётся. Если муж не справляется и не может обеспечить чьей-то дочери, племяннице или сестре достойный уровень жизни, то отец, дядя или брат могут её забрать у него. А на Востоке это для мужика – позор несусветный, если у него бабу забрали, потому что он не сумел обеспечить ей нормальную жизнь. У нас сейчас много придурков развелось, которые в своих алкогольно-половых фантазиях грезят гаремами и женской покорностью, но даже не понимают, что сами не потянут такую модель общества. И проблема не в женщинах, а как раз в мужиках – спившихся, глупых и инфантильных. Они мечтают о тихой и покладистой овечке с поволокой в глазах, которая никогда не спорит и не перечит. Но не понимают, что она не делает этого только потому, что ей глубоко безразлично, где мужчина достанет денег на содержание семьи, как будет выкручиваться из самой сложной ситуации. Родился с яйцами – будь любезен знать. Они не замечают, что сами похожи на этих пассивных восточных баб – ничего не хотят решать, ни за что отвечать. Наш мужик бежит к своей маме жаловаться: «Там какая-то корова опять говорит, что от меня беременная». И в тридцать лет к маме с этим бегают, и в пятьдесят. Мама за него, за взрослого кобеля, который уже вовсю баб огуливает, идёт разбираться – с ней свекровь в своё время точно так же «разбиралась», когда она её придурковатого сыночка на себе женила. На Востоке такое невозможно, у нас – почти норма. Отовсюду слышна заветная мечта таких лохов: кабы кто пришёл и решил разом все их проблемы, а им самим не надо никаких прав и свобод, лишь бы телевизор и дешёвую водку оставили. Мечтают о бабе-овце, но делают всё для того, чтобы она превратилась в ломовую лошадь или даже быка. И тут начинается самое интересное: они требуют, чтобы бык вёл себя, как овца.

– Зато у наших женщин больше прав. Восточные жёны даже деньгами не распоряжаются, мужчины покупают и утварь, и продукты, и одежду. Проси вот у него… на трусы!

– На трусы надо просить у наших доморощенных «шейхов» и «султанов», которые сейчас повадились разыгрывать шариат со своей конопатой картофельной рожей, но получается какая-то фигня. Где-то услышали, что при таких отношениях женщина боготворит мужчину, а им, ущербным, этого как раз и не хватает. Но вот как себя вести, чтобы это поклонение получить, они не знают. Жене дадут денег на хлеб и наблюдают, когда она на трусы запросит, чтобы была возможность изобразить из себя мудрого падишаха, который решает государственной важности проблему: великодушно дать или не дать за недостатком почтения со стороны недостойной рабыни. В конце концов, до того доиграется, что она его пошлёт куда подальше и пойдёт сама работать – это гораздо проще, чем ждать каждые три рубля от такого мудака. Естественно, «падишах» в недоумении: где ж он ещё такую дуру себе найдёт для новой игры?

– Ха-ха-ха!

– У нас менталитет не тот, поэтому не получится так, как на Востоке. У нас могут спустить всю зарплату за один вечер, если жена у кассы комбината не перехватила. А если перехватит, то будут орать, что все бабы – транжиры. Пропить за вечер несколько тысяч – это нормально, а если жена сковородку купила за триста рублей, чтобы на ней тебе же жратву готовить, это уже дорого. И именно жена будет думать, как выжить семье ещё один месяц, если «глава» пропьёт семейный бюджет. Вот и все её «бо́льшие права». При столкновении западного и восточного взгляда на женщину всегда возникает этот парадокс. Западу кажется, что восточную женщину угнетают, но на практике она, как это ни странно для европейского уха звучит, лучше защищена в социальном и финансовом плане. Она никогда не останется матерью-одиночкой без средств к существованию, она никогда не окажется в доме престарелых при живых детях-эгоистах. Европейские слабые мужики всучили своим бабам право рожать без семьи и мужа как «высшие завоевания демократии», а восточная женщина на такую лажу вряд ли поведётся. Многие думают, что она, бедняжка, бьётся там за свои права, но она не хочет ничего решать и за что-то отвечать. Это настолько равнодушное ко всему происходящему создание, что даже при собственном убийстве молчит, потупив взор. Типа, пусть мужчины сами всё решают, а меня оставьте в покое. Она не борется за свои права, потому что они ей не нужны. Её устраивает право прятаться от жизни за теми, кто оградит от всех невзгод.