Читаем без скачивания Битва за Францию - Ирина Даневская

— Я могу не бояться этого, пока у Франции есть деньги, чтобы раздавать их направо и налево тем, кто готов воевать против Габсбургов. Пистоли[91] с успехом могут заменить грохот пушек.

   — Где-то я уже это слышал, — усмехнулся Уолтер, вспомнив, как Бэкингем уговаривал короля оплачивать военные издержки Дании в войне с императором. — Но, — вслух произнёс он. — Швеция не смогла присоединиться к Гаагскому договору из-за своих распрей с Польшей, и поскольку польский король[92] всё ещё желает носить шведскую корону, то пасьянс у вашего преосвященства может и не сложиться.

   — Ну, так нужно их помирить, — небрежно бросил Ришелье, так, словно это было самое простое дело. — И кому, как не мне, кардиналу церкви, следует этим заняться.

   — И, заключив мир, польский король, женатый на сестре императора Фердинанда[93], тут же придёт на помощь своему шурину, — заметил Уолтер. — Если бы ларец так просто открывался, герцог Бэкингем, который предлагал вашему преосвященству этот план, давно бы подобрал к нему ключ.

Ришелье задумался.

   — Вы умный человек, господин Монтегю, — наконец сказал он. — Я стану ходатайствовать, чтобы именно вас, милорд, направили во Францию в качестве постоянного посла.

Уолтер поблагодарил его высокопреосвященство за добрые намерения, но про себя подумал, что ему найдётся занятие и в Англии, где за время его отсутствия произошли серьёзные перемены.

Во время парламентской сессии депутат Элиот не нашёл ничего умнее, как выступить в защиту церкви, предложив реформировать её, следуя канонам крайнего пуританизма[94], а также поднял вопрос о запрете взимать пошлину с веса и меры товаров, что являлось королевской привилегией, добавив, что всякий плательщик этого налога будет считаться врагом государства.

В ответ взбешённый король выслал солдат, чтобы распустить парламент. Но депутаты заперли дверь и не покинули зал заседаний до тех пор, пока не утвердили один за другим все пункты ранее подписанной королём «Петиции о правах», что вконец разозлило монарха, который надеялся, что этот позорный для него документ так и останется на бумаге. Парламент был распущен, чтобы собраться заново только через 11 лет.

Девять самых активных депутатов, среди которых находился и Элиот, были арестованы. Те, которые согласились признать свою вину в покушении на авторитет королевской власти, были отпущены, но для остальных непокорных потекли долгие месяцы и даже годы строгого тюремного заключения. Как и предсказывал Уолтер, многим пришлось с теплотой вспоминать время Бэкингема, который за время пребывания у власти не предал смерти ни одного своего врага, а те, кто и были заключены в Тауэр, оставались там очень недолго. Элиот так и умер в тюрьме, но его идеи остались жить, вдохновляя на борьбу новых противников королевской власти.

Вернувшись в Англию, Монтегю посетил королеву, которая отдыхала на водах в Танбридж-Уэллзе. Роды Её Величества, увы, оказались неудачными — после многочасовых мучений королева чудом осталась жива, родив младенца, который скончался, едва появившись на свет. После этого Генриетта тяжело заболела, и Чарльз не отходил от жены, проявляя такую заботу и любовь, что пробудил ответное чувство и в её сердце.

Несмотря на перенесённые горести, Уолтер нашёл Её Величество полной сил и энергии, и очень удивился, услышав причину хорошего настроения королевы.

   — К нам едет Рубенс! — радостно заявила она.

   — Рубенс? — удивлённо переспросил Монтегю.

   — Да, этот гениальный живописец будет рисовать мой портрет и портрет короля. Вы должны были видеть, как он великолепно расписал потолок в Люксембургском дворце! Думаю, я смогу его уговорить создать что-нибудь подобное и в Уайт-холле. Может, что-нибудь из жизни римских богов? Что вы на это скажете?

Женщина, будь она хоть трижды королевой, всегда остаётся женщиной, когда дело касается нарядов, драгоценностей и всего прекрасного. И Генриетта тут не была исключением.

   — Так что вы скажете, милорд? — удивлённо проговорила она, заметив, как напряглось лицо её секретаря. — Не скромничайте, я же знаю, что вы обладаете прекрасным вкусом!

   — О римской мифологии Вашему Величеству лучше поговорить с королём, так как Его Величество обладает более изысканным вкусом, нежели ваш скромный слуга, — поклонился Монтегю. — Я же сейчас способен думать только о том, что именно в то время, как господин Рубенс расписывал потолки во Франции, французская политика неожиданно повернулась лицом к Испании, вопреки заветам Генриха IV.

   — Уолтер, я вас умоляю, — простонала королева. — Не надо политики, иначе я с ума сойду... Вы ведь не хотите этого, не правда ли?

   — Ни в коем случае, — улыбнулся молодой человек, целуя руку Генриетте.

Но улыбка тут же слетела с его лица, едва Монтегю покинул королевский дворец. Возвратившись в гостиницу, откуда он, не теряя времени попусту, собирался выехать в Лондон, Уолтер улёгся на кровать и глубоко задумался. Мысли, бродившие в этой умной голове, оставляли след и на лице, которое всё больше и больше мрачнело.

   — Неужели Испания хочет мира? — тихо спросил он у себя. — Неужели у Оливареса открылись глаза, и он разглядел двойную подкладку во французской политике? И это после того, как Бэкингем и я сам положили столько сил, чтобы заставить испанцев предпочесть англичан французам? Нет, не может быть. Если бы король Филипп жаждал мира, он бы прислал полномочного посла с вверительными грамотами и полномочиями для подписания мирного договора. Значит, Рубенс едет сюда не как дипломат, а как шпион, посланный доносить Мадриду о подробностях жизни английского двора. И, чёрт его возьми, опаснейший шпион, поскольку его нельзя будет выпроводить из Англии раньше, чем он распишет потолок в Уайт-холле, напишет несколько портретов короля и королевы и перерисует всех вельмож при английском дворе. А на это потребуются месяцы, если не годы... Проклятье! Видимо, всё же придётся последовать совету Её Величества и освежить в памяти знания римской мифологии...

Разыскав в своём дорожном сундуке томик Вергилия и улёгшись поудобнее, Уолтер действительно занялся этим делом.

Англия стояла на пороге больших перемен, и лорда Монтегю ждали впереди великие дела.

Примечания

1

Тампль  – средневековая крепость в Париже, основана в 1222 г.

2

Д'Орнано Жан-Батист (1581–1626) – маркиз Монтлор, маршал Франции. С 1 октября 1619 – воспитатель Гастона Орлеанского.

3

Арма́н Жан дю Плесси, герцог де Ришелье , (9 сентября 1585, Париж – 4 декабря 1642, Париж) – французский кардинал, аристократ и государственный деятель. Был государственным секретарём с 1616 года и главой правительства («главным министром короля») с 1624 года до своей смерти. Главный итог государственной деятельности Ришелье состоит в утверждении абсолютизма во Франции.

4

Мари Эме де Роган-Монбазон, герцогиня де Шеврёз (декабрь 1600 – 12 августа 1679) – представительница высшей французской аристократии, одна из центральных фигур в водовороте придворных интриг Франции 1‑й пол. XVII в.

5

Генрих II де Бурбон (1 сентября 1588 – 26 декабря 1646), 3‑й принц де Конде. Кузен короля Людовика Тринадцатого, глава протестантской партии во Франции. Если бы прервалось потомство Генриха IV Бурбона, следующим претендентом на корону становился Конде.

6

Людовик де Бурбон, граф де Суассон (1604, Париж – 1641), сын Карла де Бурбона и Анны де Монафи. После смерти своего отца в 1612‑ом году стал губернатором провинции Дофинэ, а в 1631‑ом году – губернатором Шампани. Участник многочисленных заговоров против кардинала Ришелье.

7

Людовик XIII Справедливый (27 сентября 1601, Фонтенбло – 14 мая 1643, Сен-Жермен-ан-Лэ) – король Франции с 14 мая 1610 года.

8

Гастон, герцог Орлеанский (25 апреля 1608, Фонтенбло – 2 февраля 1660, Блуа) – младший сын короля Генриха IV и Марии Медичи. До 1626 известен как герцог Анжуйский, затем ему присвоены титулы герцога Орлеанского, графа Шартрского и графа Блуа. Носил при жизни брата, Людовика XIII, титул «Месье» и «Единственный брат короля», до рождения будущего Людовика XIV (1638) являлся престолонаследником. После смерти брата титуловался «Монсеньёр», как это обычно для герцогов. Всю свою жизнь вёл интриги против короля и кардинала Ришелье, позже – против кардинала Мазарини.