Читаем без скачивания Война и любовь - Сергей Павлович Бакшеев

— Ты сказывся? Колени мои побач. Шею сверну, тока присыпать останется.

— Вы еще меня переживете, — подбодрил бабушку Мешков.

— Типун тебе на язык, дурень! — обиделась баба Тоня и осенила майора крестным знамением.

Старушка похромала в дом. Олег сжал автомат и осмотрел улицу. Встречные автомобили, завидев горящую «газель», расстрелянных полицейских и вооруженного человека, в страхе разворачивались.

В машине патрульных зазвучал зуммер служебной рации. Мешков принял вызов:

— Майор Мешков на связи.

— Мешков, где тебя носит! — возбужденно говорил Гамаюн. — Передай Молодцову и Горбачу, шо обращение губера — фейк! Брехня! Понял? Пусть едут на автостанцию и сообщат людям.

— Ребят больше нет.

— Шо? Где они?

— Молодцова и Горбача расстреляли предатели из Росгвардии во главе с Бахтиным. В упор, в голову!

— Твою ж мать! — растерянно выругался Гамаюн.

Мешков направил злость в деловое русло:

— Гамаюн, прибери сопли! Срочно сообщи военным, шо в городе диверсанты, нужна помощь! Понял?

— Так точно, — пролепетал дежурный.

Майор отключил связь и поехал к автовокзалу. Впереди на дороге раздался взрыв, и ехавшая навстречу машина остановилась.

Мешков узнал белый «Лексус» Синицы. Бросился к машине, открыл водительскую дверцу. Смертельно бледная Мария Федоровна дергала ремень безопасности, вывернув шею назад, чтобы разглядеть внука. Губы шептали:

— Федя, Феденька…

Олег увидел, что женщину не задело, и распахнул заднюю дверь, пробитую осколками. Там восьмилетний Федя с ошеломленным лицом смотрел на окровавленные пальцы, которыми только что коснулся ноги. На голубых джинсах пацана вокруг рваной дырки расплывалось кровавое пятно. Федя пережил первый шок и готов был завыть от боли и ужаса.

Мешков пресек панику:

— Солдаты не плачут. Ты ведь почти солдат, Федор?

Пока мальчишка осмысливал услышанное, мужчина действовал:

— Мария Федоровна, где аптечка?

— В багажнике.

Олег сдвинул поврежденные осколками чемоданы, нашел аптечку, вытащил жгут, перетянул мальчику бедро и скомандовал:

— Мария Федоровна, быстро в мою машину! Я отвезу в вас в больницу.

Сам подхватил Сашу на руки и перенес в УАЗ. По пути в больницу Синица сокрушалась:

— Хотела раньше в Белгород уехать, ждала пока рука заживет.

— Всё будет хорошо, — успокаивал Мешков. — Федор, ты как?

— Я сейчас как солдат «триста»? — неожиданно спросил мальчик.

— Ты настоящий солдат! — подбадривал Мешков.

— В ноге осколок. Мне его отдадут?

— Обязательно! А когда подрастешь, получишь автомат и бронежилет, солдат.

— Бабушка, сфоткай меня, чтобы ногу было видно. Мне больно, но я не плачу. Почти совсем-совсем не плачу. — Федя размазал по щекам предательские слезы.

— Держись, солдат! Уже приехали.

Мешков на руках перенес бледного мальчика в приемное отделение. Передал врачам, дал воды Синице и поехал к автостанции.

Рейсовые автобусы уже покинули город и людская толпа шарахалась в поисках администрации.

— Где автобусы? Нам обещали! — истерично вопил краснолицый мужчина, крутясь вокруг своих баулов.

Запыхавшаяся женщина выронила сумку, схватилась за дерево, чтобы не упасть, запричитала:

— Лекарство позабыла. Люди добрые, у кого есть от давления?

Ей освободили место на скамейке, дали воду и таблетки. Двое мужчин ожесточенно спорили: разведка проворонила нападение или Генштаб доклады профукал. Мальчишки-сорванцы бегали, озорничали. Растерянные родители старались держать их при себе. Девочка с большими глазами прижимала к груди рыжего котенка.

Олег надавил на клаксон «Патриота». Все повернулись на звук, узнали майора. На лицах собравшихся читалась обида, будто полицейский во всем виноват.

Мешков выступал, как с трибуны:

— Товарищи граждане и гражданки! Расходимся по домам. Сообщение губернатора — это подделка. Фейк! Скоро будет опровержение.

— Мы уехать хотим! Дай автобусы! — кричали люди.

— Вы шо не понимаете, толпа — это жирная цель. Глаза не мозольте вражеским дронам. А ну, как прямо сюда шарахнут.

Все с тревогой посмотрели в небо, но звук мотора пришел с улицы. К автовокзалу подъехал автобус «Ритуал». Из ПАЗа вышел Лев Маркович Жинкин. Люди уставились на похоронную команду.

— Что на меня глазеть, смотрите на технику. Вот транспорт. Заходим, чтобы ехать, — призвал собравшихся Жинкин и попросил полицейского: — Олег Николаевич, сделайте, чтобы семьи с детками были первыми. Кузьмич отвезет их в Борисовку и вернется.

Мешков помог организовать посадку в автобус и удивился, что Жинкин остался в городе.

— А вы, Лев Маркович?

— Мне тут работы много. Чтоб она к чертям провалилась!

Мешков обратился к оставшимся:

— Граждане, расходимся. Семеним ногами в разные стороны. Находим укрытия, где вы раньше ховались. Наши воины разобьют врага, как немцев в сорок пятом.

— Когда?

— Как прежде, так всегда! — решительно ответил Мешков и указал на Мемориал Славы в сквере напротив.

Вечный огонь в основании памятника не горел. Оптимизма на лицах людей не прибавилось. Мешков рубил ладонью воздух и выкрикивал:

— И газ будет! И свет будет! И новый день победы обязательно будет!

К автостанции выехал корейский кроссовер с вооруженными предателями и остановился метрах в пятидесяти перед «Патриотом» полицейского. После слов о победе из окон кроссовера высунулись стволы автоматов. Люди попятились и побежали, бросая вещи. Мешков прикрылся дверцей УАЗа и упрямо смотрел в глаза Бахтину, пока площадка перед автостанцией не опустела.

Борьба взглядов надоела Наследнику. Он скривил улыбку и кивнул подручным. Тут же прозвучали выстрелы. Пули пробили дверцу УАЗа и ударили полицейскому в грудь. Мешкова отбросило в кресло.

Глава 74

Олег не может вздохнуть, в груди расцветает бутон боли. В глазах мутнеет, руки цепляются за руль. С губ слетает мучительный выдох, рот малыми глотками хватает воздух, пальцы ощупывают вмятины на груди. Он жив! Две пули бронежилет выдержал, но если последует автоматная очередь…

Враг перед ним. Наследник наблюдает из кроссовера за выжившей жертвой и готов отдать новый приказ. Убежать не получится. А надо ли?

Мешков нажимает педаль газа. Выбора нет — только таран в надежде, что «Патриот» окажется крепче корейской машины. Рев двигателя, стремительное сближение — и струсивший «кореец» виляет назад, уклоняется от удара.

Начинается погоня. Предатели «садятся на хвост» «Патриота», стреляют вслед Мешкову. Чтобы уйти с линии огня, Олегу приходится маневрировать, сворачивать на каждом перекрестке то вправо, то влево. В какой-то момент он понимает, что угодил на малую улочку, заканчивающуюся тупиком.

В отчаянии резко выкручивает руль, сносит пролет штакетника, въезжает во двор частного дома и прячет машину за сараем. Из дома никто не выходит, жильцов нет. Мешков успевает прислонить пролет забора обратно и тыкается лицом в землю.

Враги проезжают мимо, не заметив его. Упираются в тупик и двигаются обратно. Двое диверсантов возвращаются пешком по обеим сторонам узкой улочки, кроссовер медленно едет следом.

Водитель взорванного на АЗС бензовоза шагает вдоль забора, замечает сломанный пролет. Но смотрит не вниз, а вглубь двора, куда уводят следы