Читаем без скачивания Не смей меня касаться. Книга 3 - Марина Дмитриева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ага, я супермачо, женщин меняю как перчатки.
– Ни то, ни другое.
– А что тогда, Саш?! Мы так хотим, чтобы ты вернулся к нормальной жизни, был наконец-то счастливым. А Машенька, она и мне, и твоей маме показалась очень подходящей кандидатурой.
– А вам с Екатериной Юрьевной не говорили, что если кажется, креститься надо, – это раз, и два – терпеть не могу, когда меня сватают.
Невольно включил командный голос, Никитка опять удивился – вот, оказывается, как ты умеешь говорить.
– Саш, ну все же, что тебя смущает? Может, ты не хочешь с ней сближаться из-за наличия у нее маленькой дочки? Понимаю, это большая ответственность – растить чужого ребенка.
– Совру, если скажу, что ребенок меня не смущает. Но в данном случае это совершенно не главное. Машенька мне понравилась, служба безопасности говорит, чиста, как стеклышко. Но ты понимаешь, Мил… не вспыхнуло ничего… У меня было довольно много женщин, чаще всего они вызывали чисто постельный интерес, тех, к кому я чувствовал нечто большее, можно по пальцам пересчитать. И только Таня Лазарева обрушилась на меня целым ураганом эмоций, как только ее увидел, случайно коснулся, понял, что влип по полной в настоящую любовь. А Маша, я решил, что обязан пригласить ее в кафе, поскольку она навещала меня в больнице, приносила гостинцы и так далее. Признаться, Мил, я тоже надеялся, что найду в ней женщину, которая мне нужна. Но, блин, нет… словно со своей секретаршей поужинал, она, кстати, тоже очень милая девушка.
– А вот Машеньку ты очень сильно впечатлил, – грустно сказала Мила.
– Я прекрасно это понял, она смотрела на меня глазами, полными щенячьего восторга, еще когда первый раз пришла в больницу. Видимо, на Машино очарование мной повлиял тот факт, что я как бы ее спаситель. Признаться, восхищенные взгляды англичаночки мне польстили, после семейства Лазаревых, которые смотрели на меня исключительно как на богатого говнюка, ее восторг показался приятным разнообразием.
– Сашка, ты действительно богатый говнюк. Все ясно, интерес пропал, поскольку с Машей ты не почувствовал азарта охоты… Она и так уже почти на все готова. Мужики – создания примитивные, действуют на уровне инстинктов.
– Возможно, – равнодушно пожал плечам я, не став отстаивать честь мужского рода, – а возможно, еще не отошел от чувств к… своей Розе.
– Саш, да сколько можно о ней думать! Сколько можно?! – взбеленилась Мила, а сын, которому она переодевала распашонку, снова удивился ее недовольству и даже, словно возмущаясь, что-то замычал, размахивая во все стороны руками. – И ты туда же, подумаешь, на крестного голос повысили. Саш, нет в ней ничего такого, чтобы так убиваться, видела я твою Розу, ну красивая, и что?.. Разве от такой дождешься женского участия? Постоянно бы бодались, кто главнее в семье. Ты ей слово, а она тебе десять.
– Где видела? – насторожился я.
Мила ловко застегивала кнопки на детской кофточке.
– Где-где, на твоих фотографиях со второй свадьбы, Екатерина Юрьевна когда-то показывала.
– И по фотографиям ты смогла определить Танин характер.
– Нет, характер я определила из твоих слов, если помнишь, ты мне кое-что рассказывал. Слушай, а может, твои чувства к так называемой Розе из-за того столь сильные, что тебе не удалось завершить охоту?
Грустно ухмыльнулся.
– Это тоже возможно, Мил. Хотя мне думалось когда-то – мои чувства такие сильные, потому что я встретил свою вторую половинку.
Голос предательски захрипел в конце фразы. Роза, роза… какого черта ты так надолго задержалась в моем сердце!
– Саш, но зачем Машу отталкивать, может, пообщаетесь немного, поближе, так сказать, глядишь, постепенно чувства появятся. Ведь она такая милая девушка.
– Милая, именно поэтому я счел необходимым прервать на корню наше общение. Была бы она стервой… Я, возможно, поигрался с ней немного, сделав, пока не надоест, своей любовницей. Но она, блин… хорошая девушка, точнее женщина – правильная, в каких-то взглядах похожая на Таню Лазареву, только не такая упертая.
Андалузская красавица никогда бы не стала звонить первой, даже если бы мужчина очень-очень понравился.
– Совесть не позволяет мне играть чувствами англичаночки, поскольку восхищение в ее глазах легко может перейти во влюбленность, а я вряд ли отвечу тем же. Не хочу чувствовать себя козлом. Лучше прекратить все на начальном этапе.
– Жалко девушку, – сказала моя бывшая жена, снова беря ребенка на руки.
– Если я ее брошу после того, как пару раз трахну, жалко будет меньше?
– Больше, – согласилась Мила, целуя в лобик своего самого любимого мальчика.
– Но нам с Екатериной Юрьевной так хочется видеть тебя счастливым.
– Я обязательно буду счастлив. Только на данный момент, мне кажется, будет честнее вернуться с женщинами к простым горизонтальным отношениям. Я ей деньги, шмотки и неплохой секс, она мне тело да совместный досуг. Мы с Колесовым собираемся на выходных тряхнуть стариной и выбраться в один элитный ночной клуб, может, там присмотрю себе кого-нибудь.
– Димка постоянно только и делает, что трясет всеми частями тела... Так до старости и останется вечным зайчиком-побегайчиком, – Мила показно тяжело вздохнула, – и ты тоже говнюк жестокосердный, такая хорошая девушка даром пропадает.
– Я не в силах осчастливить собой всех хороших девушек. Впрочем, можно, конечно, попытаться, но тогда, боюсь, они перестанут считать меня хорошим.
В новой должности на новом месте есть один неоспоримый плюс, если, конечно, не считать высокой зарплаты и приятного бонуса в виде служебного транспорта, мне просто совершенно некогда думать о том, чье имя для спокойствия моих нервов лучше не называть. Вот такой любовный Гарри Поттер по-лазаревски. Чтобы понять, как работает филиал, войти в курс дела, приходится крутиться как белка в колесе и везде совать свой любопытный нос. Понятное дело, не всем пришлась по душе моя дотошная любознательность. Хорошо, что директор филиала встретил меня довольно ласково, разрешил задавать ему неограниченное количество вопросов, поднимать любые документы и вызывать к себе для получения информации всех сотрудников компании без исключения. Причем самое главное, Владимир Анатольевич был примерным семьянином (удивительно, но такие тоже встречаются в наше время), во всяком случае, он не смотрел на меня
