Читаем без скачивания След крови - Таня Хафф

— И он занимается садоводством.

— И тебе он нравится.

Женщина снова вздохнула, щелкая пультом кондиционера.

— Да. И он мне нравится. Он кажется по самой своей сути достойной личностью.

— Еще одно чувство?

— Отвяжись, Селуччи. — Из-за яркого солнечного света, вчерашней аварии и почти полного отсутствия сна, у нее разыгралась чудовищная головная боль. — При таком мерзком слизняке в качестве племянника, его едва ли можно обвинить в серийных убийствах. Я, тем не менее, намерена попросить Барри проверить на всякий случай мистера Уильямса. Если ты хочешь быть полезным, а ветер будет дуть в нужном направлении, мог бы провести ночь, наблюдая за деревом.

— Покорно благодарю за оказанное доверие. Именно об этом я всегда мечтал — провести ночь среди леса, чтобы меня живьем сожрали москиты. — «В то время как ты с Генри уютно устроитесь в какой-нибудь койке? Нет уж, черт побери, я на такое пойти не могу». Он искоса взглянул на Вики, затем снова сосредоточился на дороге. — Кто сказал, что снайпер, которого мы разыскиваем, снова вернется к этому дереву?

— Это самое удобное место, когда ветер дует с поля.

— В таком случае, почему бы тебе не срубить его? Я уже думала об этом.

— А имеются, между прочим, и другие возможности. Если ты так уверена, что он вернется к дереву, почему бы тебе не проследить за ним?

— Как? Ты же знаешь, что я ни черта не вижу с наступлением темноты! Кроме того, Генри выходил ночью…

— Ты позволила принять участие в деле гражданскому лицу!

— Он сам вызвался! — вспылила Вики, не обращая внимания на тот факт, что сама теперь была гражданским лицом.

— И он добровольно согласился стать на время мишенью?

— Генри — взрослый мужчина. Он понимает, чем рискует.

— Взрослый мужчина. Правильно. И еще одна деталь: согласно его водительским правам, мистеру Фицрою всего двадцать четыре года — Селуччи отвел взгляд с дороги и пристально посмотрел на нее. — Ты почти на восемь лет старше его, или это… Что я сказал смешного?

Вики не могла прекратить смеяться, несмотря на вызванную этим боль в голове. «Целых восемь лет, Боже милостивый». Наконец до нее дошло холодное молчание спутника, и ей удалось взять себя в руки. «Целых восемь лет… » Она сняла очки и вытерла глаза рукавом рубашки.

— Майк, ты даже не представляешь, как мало это значит.

— По-видимому, нет, — проворчал Селуччи сквозь стиснутые зубы.

— Эй! Мы что, преследуем кого-то или как? Ты только что увеличил скорость при движении на желтый свет. — Вики бросила один взгляд на выдвинувшийся вперед подбородок приятеля и решила, что настало время сменить тему: — Что мне могло быть вестно такое, из-за чего бы стоило меня убрать?

Это был не самый изящный способ изменения темы разговора, но Майк немедленно им воспользовался. Внезапно оказалось, что его вовсе не интересует над чем она смеется. Будучи на целых двенадцать чертовых лет старше этого проклятого Генри Фицроя, он не думал, что его эго может пострадать от подобного сравнения.

— Если бы я был на твоем месте, то уж точно взял бы за яйца Карла Бьена и его очаровательного племянника

— На каких основаниях?

— Некто считает, что ты находишься слишком близко, а они — единственные «некто», с которыми ты беседовала и с которых пока не сняты подозрения.

— Ну, ты — не на моем месте. — Вики почесала заднюю сторону лодыжки, куда ее укусил ночью москит. — И если ты еще не понял, дело не подлежит рассмотрению в полиции.

— Они уже вовлечены, или ты забыла отчет полиции об огнестрельной ране прошлой ночью?

— Квин-стрит. Поверни здесь. Многоквартирный дом номер 321. — Поправив очки, женщина добавила: — Полиция только думает, что она привлечена. У них нет ни малейшего представления о том, что происходит в действительности.

— А ты не думаешь, что они могут кое на что наткнуться? — спросил Селуччи, описывая широкую дугу, чтобы избежать столкновения с маленьким мальчиком на велосипеде.

Вики развела руками.

— Как им это может удаться? Или ты собираешься им о чем-то намекнуть?

— Они будут вести расследование.

— Конечно, будут. Полиция провинции Онтарио будет несколько чаще посещать территорию заповедника в течение примерно пары недель. А затем, в отведенные часы службы, они найдут нечто более важное, чем выяснение причин случайной стрельбы.

— Но ведь это был вовсе не несчастный случай, — заметил Майк, стараясь сдержать раздражение.

— В полиции этого не знают. — Вики заставила себя расслабиться. Стиснутые зубы только вызывали болезненное стучание в виске и не производили никакого впечатления на сидевшего рядом с ней болвана — Они и не собираются что-то выяснять.

— Ладно, они должны быть привлечены, когда ты выяснишь, кто совершил убийство. Или, — ехидно продолжил он, — ты задумала устроить свой несчастный случай, который все решит сам по себе?

— Сюда, — указала Вики. — Триста двадцать один. Знак указывает, что парковка для посетителей находится вон там.

Тишина, последовавшая за ее словами, усилила возникшее между ними напряжение.

— Матерь Божья, Вики. Ты не собираешься выносить это дело в суд, не так ли?

Она уставилась на носки своих кроссовок.

— Ответь мне, черт возьми! — Селуччи ударил по тормозам и, прежде чем машина остановилась, схватил подругу за плечо, поворачивая, чтобы взглянуть ей в лицо.

— Суд? — Она высвободила плечо. Господи, временами Майк Селуччи выглядит совершеннейшим тупицей. — И что произойдет с вервольфами на суде?

— Закон…

— Им не нужен закон, Селуччи, они хотят справедливости, а если убийца предстанет перед судом, они ее не добьются. Ты знаешь не хуже меня, что жертва предстает перед судом вместе с обвиняемым. Какой шанс будет у оборотней? Если ты не белый, или беден, или, Боже упаси, родился женщиной, система видит в тебе нечто меньшее, чем человека! Как, ты думаешь, система отнесется к ним? И что за жизнь ожидает Хееркенсов после того, как их тайна будет раскрыта?

Майк не мог поверить в то, что слышит.

— Ты пытаешься убедить меня или саму себя?

— Заткнись, Селуччи!

Он определенно не понимал ее. «Его уютный маленький мир разваливается у него на глазах, и он не может с этим смириться. Но это не моя вина».

Голос Селуччи окреп и звучал уже почти так же громко, как и ее:

— Я не намерен стоять здесь и наблюдать, как ты отбрасываешь в сторону все, во что так долго верила.

— Тогда убирайся!

— Ты хочешь быть судьей и присяжными — кто же будет палачом? Или ты собираешься исполнять и эту обязанность тоже?

Они какое-то время мерили друг друга яростными взглядами, затем Вики закрыла глаза. Стук ее сердца, отдававшийся в висках, превратился в ружейные выстрелы, а по другую сторону век она видела Дональда, истекающего кровью, затем по одному начали появляться другие члены стаи, распростершиеся там, где их настигли пули; их шкуры были забрызганы кровью, и только она одна осталась скорбеть по ним. Женщина с содроганием испустила длинный вздох, затем еще один и, наконец, открыла глаза.