Читаем без скачивания Тайнопись искусства (Сборник статей) - Делия Гусман

А любовь? Ведь мы и тогда, и сейчас ее ищем, влюбляемся и любим, страдаем, иногда обретая счастье и вдруг теряя его. Но спросим себя, а что делает возможным саму любовь? Взаимная страсть, общая выгода, обоюдная привычка? Есть ли нечто иное? Наверное. Мы могли бы порассуждать на эту тему, но она слишком глубока и величественна, чтобы рассуждать. Поэтому замолчим и всмотримся в таинственный знак, рисуемый девой на песке.

Дама с портрета

(Анна Сейфулина)

Увидев в детстве ЕЕ портрет, я подумала: «Когда я вырасту, то стану такою же красавицею, как ОНА». Кто ОНА и кто писал ее портрет — было неважно. Важно было впечатление, переживание, оставшееся на всю жизнь. Совершенно особое ощущение чуда, пронизывающее, словно поток света. Света ли, который излучали ЕЕ глаза, смотрящие спокойно и прямо, или света самой живописи — светлой, изысканной и благородной, которая сама по себе вселяет в душу праздник. Это чудо, не измеряемое ничем другим, а только лишь сердцем.

Позже я узнала, что ОНА — Зинаида Николаевна Юсупова, одна из самых обворожительных русских женщин рубежа XIX и XX веков, а художник, написавший ее портрет, — Валентин Серов.

Зинаида Николаевна Юсупова была единственной наследницей огромного состояния древнего аристократического рода Юсуповых и одной из самых богатых невест в России. Когда ей было шестнадцать лет, ее просватали за болгарского князя Баттенберга. Нареченные знали друг друга только по портретам, но переписывались и ничего против свадьбы не имели. Наконец жених прибыл в Петербург. По этикету полагалось, чтобы кто-то из русских офицеров представил его Зинаиде Николаевне. Оказать незначительную светскую услугу попросили Феликса Сумарокова-Эльстона. Увидев статного красавца, Зиночка сразу позабыла о болгарском искателе ее руки и сердца. Пришлось Баттенбергу возвращаться домой ни с чем… А Феликс тем же вечером записал в своем дневнике: «Кажется, ко мне неравнодушны…» Со свадьбой было решено не тянуть, и вскоре они поженились. Перед венчанием графу Эльстону-Сумарокову царским указом было предписано к собственному титулу добавить еще и «князь Юсупов», чтобы возродить древний род, который к концу XIX века стал угасать, и с тем условием, что титул будет переходить только к старшему сыну. Один за другим появлялись в семье Юсуповых дети, сын следовал за сыном. Ожидая четвертого ребенка, супруги мечтали о дочке. Но в 1887 году снова родился мальчик. Его назвали Феликс, что в переводе с латинского значит «Счастливый».

Зинаида Николаевна, необыкновенная красавица, без усилий отказалась ради семьи от светской жизни, всегда сопровождала мужа туда, куда требовала его служба, терпела ради него неинтересных ей знакомых и была снисходительна к мужниным чудачествам, резкости и солдатской прямоте.

Пластичная, высокая, изящная, княгиня Юсупова являлась украшением любого придворного приема. Но она была довольно равнодушна к пышности и роскоши. И уютнее чувствовала себя на выставках, в концерте, играла в благотворительных спектаклях и была не лишена комедийного дара. Станиславский, однажды увидевший такое представление, уговаривал ее идти на сцену.

А княгиня занималась домом, вела все дела многочисленных родовых имений, к которым муж был равнодушен, воспитывала сыновей, с которыми она была излишне терпелива и мягка. Сыновья считали ее своим другом и почитали лучшей из всех женщин на свете. «Моя мать была очаровательна, — писал Феликс Юсупов-младший. — Со стройной талией, тонкая, грациозная, с очень темными волосами, смуглым цветом лица и голубыми глазами, блестящими, как звезды. Она была не только умна, образованна, артистична, но исполнена самой обаятельной, сердечной доброты. Ничто не могло сопротивляться ее очарованию».

Одна из дам испанского двора оставила такой отзыв о Юсуповой: «Княгиня была очень красивой женщиной, она обладала такой замечательной красотой, которая остается символом эпохи».

Но чаша страданий не минула Зинаиду Николаевну. Подростками умерли двое из сыновей. Старший сын Николай, так похожий на нее, за полгода до своего 26-летия погиб на дуэли: отказавшись стрелять, был убит выстрелом в упор начальником дворцовой охраны Юсуповых графом Мантейфелем, приревновавшим к нему свою молодую жену. С тех пор Феликс навсегда стал самым близким для нее человеком. У них было удивительное родство душ. Когда перед революцией 1917 года Феликс организовал убийство Распутина, именно мать первой оправдала его: «Ты убил чудовище, терзавшее твою страну. Ты прав. Я горжусь тобой».

После смерти старшего сына Зинаида Николаевна почти полностью посвятила себя благотворительности. Только в Петербурге под ее покровительством находилось несколько десятков приютов, больниц, гимназий. Она делала крупные пожертвования в церковь и на культурные начинания, во время войны содержала на свои средства санитарные поезда и лазареты, в своих дворцах и имениях организовывала санатории и больницы для раненых. Была попечительницей приюта для солдатских вдов. Оказывала материальную помощь Елизаветинскому и Круповскому приютам, Ялтинской женской гимназии, школам в имениях, церквям, столовым для голодающих, выделяла пожертвования для семей черногорцев. За свою патриотическую деятельность Зинаида Николаевна была награждена дипломами и благодарственными письмами многих обществ и учреждений: «Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III», Российского общества Красного Креста, Елизаветинского благотворительного общества.

Портрет З. Н. Юсуповой. 1900–1902

Вместе с мужем Зинаида Николаевна владела уникальными художественными коллекциями. В 1900 году целиком на средства их семьи был создан греко-римский зал нового Музея изящных искусств в Москве (ныне ГМИИ им. Пушкина), который долгое время носил ее имя. Здесь нашли свое место уникальные художественные произведения из собственного собрания Юсуповых, которые несколько столетий занимались коллекционированием художественных шедевров со всего мира. Зинаида Николаевна и ее муж еще задолго до революции, в 1900 году, составили завещание весьма неординарное для своего времени, в котором говорилось: «В случае внезапного прекращения рода нашего все наше движимое и недвижимое имущество, состоящее в коллекциях предметов изящных искусств, редкостей и драгоценностей, собранных нашими предками и нами… завещаем в собственность государства в видах сохранения сих коллекций в пределах империи для удовлетворения эстетических и научных потребностей Отечества».

Портрет Зинаиды Юсуповой написал художник Валентин Серов. Мало кто в истории русского искусства получил такое категорическое признание с первой своей выставки. Он — первый в портретной живописи России конца XIX — начала XX веков. Как никто до него из русских художников, Серов знал мир своих современников. Говорили: «У Серова писаться опасно» — его портреты с небывалой остротой раскрывали души портретируемых, как бы искусно они ни прикрывали свое «я».

В 1900 году Юсуповы приглашают Валентина Серова в свое подмосковное имение Архангельское. Серов прекрасно чувствует себя у Юсуповых, хоть и в чуждой, но не давящей и не стесняющей обстановке, во многом определяющейся гостеприимством и тактом хозяйки. Серову не мешают, с его мнениями соглашаются, его работу хвалят. «Архангельское со статуями и выстриженными деревьями и с отличным видом на другую сторону реки Москвы — все же очень и очень великолепно. Прием весьма любезен. Княгиня славная, ее все хвалят очень, да и правда, в ней есть что-то тонкое, хорошее, кажется, она вообще понимающая», — пишет Серов.

Зинаида Николаевна подружилась с художником. Он не очень-то жаловал аристократию, но для княгини сделал исключение.

Находясь в Архангельском, Серов создает еще три портрета, два из которых считает своими удачами: Ф. Ф. Юсупов-старший на лошади и Ф. Ф. Юсупов-младший с бульдогом. «Меньшого написал или, вернее, взял хорошо. Вчера начал князя по его желанию на коне — отличный араб, бывший султана. Князь скромен, хочет, чтобы портрет был скорее лошади, чем его самого… Вполне понимаю. Тоже неплохо, кажется». Оба портрета были исполнены быстро, с подъемом, меньше чем за месяц. Портрет Н. Ф. Юсупова шел труднее: «А вот старший сын не дался… Оказывается, я совсем не могу писать казенных портретов — скучно. Впрочем, сам виноват, надо было пообождать и приосмотреться».

Октябрьский переворот застал Юсуповых в Крыму. Окажись они в Петрограде — разделили бы участь большинства Романовых… Юсуповы покинули Россию на крейсере «Мальборо», присланном английской королевой, чтобы спасти свою российскую родню. В 1920 году семья обосновалась в Париже. На чужбине княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой, прекрасной даме с портрета Серова, выпало прожить двадцать лет.