Читаем без скачивания Франт - Иван Солин

Похоже, Рози хотят взять живьем. Нахрена? Так, потом. Всё потом. Пора душегуба встречать!

Глава 19

ГЛАВА 19

Пока я предавался планированию предстоящей операции, к изломанному экипажу приблизился олицетворяющий ту самую отделившуюся красную точку на миникарте господин, внешний вид которого можно было бы описать единственным словом: неприметный. Хм.

Однако это лишь на первый взгляд. При более же внимательном рассмотрении, что легко обеспечивал дрон, которого отныне я нарекаю «Вжух», можно было отметить множество характерных черт сего занятного субъекта. Щегольски сбитый набок серый полуцилиндр. Как я называю эти ихние смешные шляпы, что суть помесь не менее забавного котелка с совершенно курьезнейшей высоченной дурой, в детище же которых сочетаются вот: высота от первого и резкость форм от второго. Примечателен был и необычного вида сюртук, пусть и такого же цвета. Заключалось это в куцести от новомодных пиджачков, наряду, однако, с немодной нынче длиной, которая достигала едва ли не колен. При том он не был, как совсем уж устаревший фасон, то есть полностью застегнутым и двубортным, а хоть и являлся по моде однобортным, но все же и не застегнут лишь на одну-две верхние пуговицы, как сейчас носят. Этот его лапсердак, так сказать, был полностью нараспашку и словно бы узок в спине, отчего являл на всеобщее обозрение двубортную жилетку, угадали, серого цвета. Даже карманы с клапанами его находились не впереди и даже не по бокам, а едва ли не сзади.

Я к чему вообще так на этом заострил-то внимание? Субчик этот: ой не прост. И каким бы «серым» он не ставил цель казаться, однако идеально пошитый по его меркам и, главное, предпочтениям наряд, так игнорирующий моду и чужие авторитеты, весьма настораживал.

Так вот, обычная белая сорочка с отливающим шелком шейным платком-галстуком, внезапно синего цвета, но и с серебристой вышивкой. Брюки как брюки, узкие. Серые, понятное дело. А вот сапоги, а на нем были именно сапоги, пусть и упрятанные под штанинами, были наиболее примечательны из всего образа данного скрытного модника.

Он мне ими — прямо какого-то персонажа из сериала про мексиканский наркокартель напомнил. Короче, эти его «казаки» были из кожи некой рептилии и со слегка вздернутыми островатыми носами. Каблук высоковат, как по мне.

Вот такой вот, право слово, франт, вовсе не скрываясь, топал сюда. А окрестности, что характерно, словно бы вымерли. От шума и даже грохота нападения и последующей аварии — тут уже должны были бы быть толпы зевак. Сразу же после визгов и воплей навроде «караул» и «ой что ж это делается». Но, увы, тишина. Занятно.

И вот, сижу это я сижу, планирую операцию.

Перед этим, правда, успел прилепить Вио на затылок аптечку, которая позволяла такое проделать, несмотря на отсутствие каких-либо видных элементов крепления. Аптечка, увы, была так себе, и диагностику делать не умела. Следовательно, кроме примитивных показателей вроде пульса, температуры, давления и прочего — большего на нейросеть мне с неё и не поступало. Но хоть так, да и я теперь был более спокоен, надеясь, что девчонка должна продержаться подольше.

Помимо этого, я сумел вооружиться, ибо был совершенно без всего. Трость с Когтем — где-то погребена в той груде, некогда бывшей модным экипажем, а Красавица и, главное, пистоль, который был бы востребован в виду полной и явно искусственной обезмагиченности окружающей местности — упрятаны в багаж и также не доступны мне. Но, оказывая первую помощь Виолет, я вынул-таки из ее ножен Молниеносного, которого она, похоже, любила больше чем меня, и с которым прям не расставалась.

Так о чём это я? А! Вот злодей приближается к беззащитной крошке Рози и с мерзкой ухмылкой тянет к ней свои грязные лапы. Но в этот момент я выскакиваю из-за кареты, где всё это время прятался, и кричу подлецу:

— Руки прочь от нее, мерзавец! Скрести клинки с тем, кто тебе по силам!

— А-ха-ха-ха-ха-а, мальчишка! — злодейским голосом отвечает негодяй, а выхватив свою катану, принимает пугающую в соей вычурности позу. — Я изрублю тебя на кубики, а потом... нет, я отсеку тебе конечности и заставлю смотреть, как стану надруги... надруга... овладевать столь невинным цветком. Ха-ха-ха-ха-а!!!

— Ты не посмеешь, я победю... побежу... одолею тебя, не будь я Франт Молниеносный! Запомни это имя, сволочь, так как это будет последним, что сорвется с тво...

— Довольно! Защищайся, щенок!

В этот миг мы срываемся с мест, оставляя трещины на брусчатке и тучи разлетающихся осколков с клубами каменной пыли позади, а наши тела размазываются в пространстве и со звуком пулеметной очереди встречаются.

Закат.

Я замер с опущенным клинком, враг позади и в той же позе, оба наших взора направлены в противоположные стороны.

Тишина.

Но вдруг, откуда-то с крыши одного из домов срывается и улетает вдаль крупный старый ворон, и в тот же миг с кончика моего Молниеносного падает тяжелая тягучая капля алой крови, а позади слышится звон роняемого клинка и распадающихся на ломти фрагментов плоти.

Стряхнув свой клинок, я переключаюсь на управление Вжухом, который теперь, под «Полет Валькирии», падает в пике на замерших в изумлении соучастников только что поверженного Мечника. А именно таковым он был и именно с большой «Мэ», ибо победа над столь жестким противником далась мне не легко.

Только сейчас я выдыхаю и тонкая струйка крови стекает из уголка моих резко очерченных губ. Но не время!

Пронесясь над кучкой негодяев и подлецов, Вжух выпускает несколько зарядов, от чего трое падают без чувств. Мой маленький, но могучий друг уходит на второй заход, однако в этот миг: вырвавшаяся наконец из оцепенения ошарашенная магичка посылает ему в след огромный фаерблол.

— Не-е-е-е-ет!!! — с болью в голосе кричу я, тяня... тяну... протягивая в бессилии руку к павшему смертью храбрых Вжуху. — Ты ответишь!

Над моею головой сгущаются тучи. Темнеет. Но молнии, которые вырываются из них, достаточно освещают округу.

Подлая магичка, презрительно оскалившись, кричит:

— Тебе не одолеть командора Кремовото́ртскую. Великий Дом Кре́мовых вновь поднимет голову и встанет с колен! — а в следующий миг еще более внушительный огненный снаряд срывается с ее рук и мчит в меня.

Время замирает, руки сами складываются в неведомый жест и рождают древнюю технику, позабытую вот уже сто, нет, триста тыщ лет! Кровь не водица! Наследие древних сильно́ во мне, и в