Читаем без скачивания Ночи Виллджамура - Марк Ньютон

Прошлой ночью ему снилась смерть – по крайней мере, он так думал. В его сне солнце из красного стало серым и мутным, пока не погасло совсем, и улицы какого-то города вокруг него, может быть Виллджамура, погрузились во тьму. Зажглись бесконечные ряды фонарей, и со всех сторон к нему потянулись окоченевшие руки. Тут он проснулся и, как не раз уже бывало раньше, ощутил свою глубокую связь с миром, чувствуя, что и тот тоже близок к концу.

Выше по берегу завыли собаки.

В компании Верэйн и двух своих доверенных адептов, Тоди и Туунга, Дартун шел на северо-восток Бореальского архипелага, прорываясь сквозь поля ледяных торосов, насколько хватало сил. Опасное путешествие, полное рискованных моментов. Тоди был молод, светловолос и непоседлив, ему не терпелось делать дело, что доказывало его преданность. Туунг, напротив, был пожилым лысоватым коротышкой, достаточно повидавшим на своем веку, чтобы стать циничным и завести обыкновение дважды подумать, прежде чем что-то сделать; выражением лица он неизменно напоминал рассерженную черепаху. Однако коренастость обоих и нечто общее в характерах заставляло Дартуна предположить, что они могли быть отцом и сыном.

Продолжать путь можно было лишь на санях, поскольку у него не осталось реликвий, обеспечивавших передвижение. Последнюю он потратил на то, чтобы попасть из Виллджамура на Й’ирен, сэкономив таким образом на путешествии, которое остальные должны были проделать с немертвыми. Но это означало, что он больше не может просто перелететь с одного края острова на другой, а должен ехать на собаках как всякий обычный, непосвященный человек.

–  Дело серьезное, – продолжало докладывать изображение на снегу, то становясь четким, то снова расплываясь, так что голос как будто раздваивался. – Она обвиняет вас в нарушении древних законов, запрещающих использование даунирских технологий во враждебных целях. Цитировала нам тут из сводов старых правил, да так злобно, чуть с катушек не сорвалась, но мы были осторожны.

–  Ничего страшного, – проворчал Дартун. – Завидует, и все, вреда от нее не будет.

–  Сэр, – возразил образ, – Гунтару грозят пытки, возможно даже смерть. Теперь они знают, что вы поднимаете мертвых. Она хочет объединить против нас все секты. Если это случится, нас всех поубивают. Что нам делать?

Он ждал чего-то подобного, догадывался, что Папус поведет себя так, будто она и есть мерило моральных устоев всего архипелага. И лениво подивился, как она узнала про оживление трупов. Тех, чья трансформация так и осталась незавершенной, он просто отпустил. Возможно, не самое мудрое из его решений, но ему не хватало духу их убить, ведь они были почти живыми. Одна беда с этими немертвыми – их разные стадии разложения так непредсказуемы! Но даже те, с кем он потерпел неудачу, отражали его великую цель – создание идеальных неумирающих мужчин и женщин.

Из которых будет состоять его личная армия. Его персональная охрана.

–  Сидите тихо и смотрите, что будет, – вздохнул Дартун. – Пусть Папус сделает первый ход, если сможет. Она не много выгадает от этого.

–  И еще кое-что, годхи, – продолжал образ сквозь треск помех. – Тут был некий Рандур Эстеву, сказал, что собрал деньги. Полагаю, это какое-то ваше частное дело.

–  Да-да… – Озабоченный своими мыслями, Дартун почти забыл юношу, который просил его найти способ помочь его матери выжить.

–  Так вот, он… хочет знать, когда можно заплатить… – Изображение замигало, голос исказился, потом снова стал узнаваемым.

–  Ты сказал, он хочет знать, когда можно расплатиться?

–  Да, – подтвердило изображение.

–  Ясно. Значит, сначала найдите кого-нибудь, кто сможет войти в мои личные покои.

Затем Дартун проинструктировал его, как собрать определенные реликвии таким образом, чтобы он даже издалека смог заставить даунирские технологии работать по своему желанию. Ирония положения состояла в том, что запустить механизм, продлевающий жизнь, было совсем несложно, просто никто, кроме него, не знал, как именно это делается, а он, сколько себя помнил, держал это знание в секрете. Поэтому ни один адепт, действуя по его инструкциям, не мог догадаться, что именно он делает. И хотя его метод оказался не столь совершенным, как он считал раньше, однако продлить жизнь бедной бабе он все же сможет.

–  Если он придет, – продолжил Дартун, – скажи ему, что процесс будет готов к запуску дней через десять. А с остальными членами ордена, которые должны доставить мне немертвых, проблем, как я понимаю, нет?

–  Нет, все идет по вашему плану.

–  Очень хорошо. – Дартун подвигал руками, и проекция образа из медной тарелки исчезла, а в воздухе повисла абсолютная тишина.

Почему-то ему было не по себе, – наверное, предчувствие скорого достижения цели, к которой он так долго стремился, заставляло его нервничать. А еще его мучило подозрение, что в конце пути его худшие опасения подтвердятся: вечной жизни нет, как бы он ни старался ее изобрести.

Тинеаг’л – шахтерский остров к северу от Й’ирена, где находящиеся близко к поверхности залежи рудных ископаемых силами долготерпеливых рабочих и рабов издавна обеспечивали империю металлами. Снег равномерно покрывал тундру, и нетронутую безмятежность нарушали лишь гагарки, вспархивающие с лиственниц, чьи резкие силуэты вырисовывались на горизонте. Весь северный берег острова был некогда занят многочисленными шахтерскими поселками, выходившими далеко за пределы Железного Кольца, как обычно называли самый крупный промышленный регион империи. Здешние города и деревни застраивались приземистыми и длинными деревянными постройками, каменных домов, как в Виллджамуре, здесь не было. Мужчины, чьи глаза были навечно подведены черным, в заскорузлых робах нехотя тащились к воротам шахты, пока их вульгарные, одетые в цветастое тряпье жены пытались наскрести достаточно монет содержанием дешевых лавчонок, трактиров и борделей. С рабами здесь обращались бережно, и, как не уставал подчеркивать Совет, их жизнь была несравненно лучше той, какую они вели бы, получая тощую зарплату вольнонаемных. По мнению Дартуна, это еще не давало одному человеку права владеть и распоряжаться другим, но так уж была устроена Джамурская империя.

Горы пустой породы – следы многовековой добычи – были повсюду, а дороги, соединявшие поселения шахтеров, представляли собой не более чем хорошо протоптанные тропы, петлявшие между ними. Постоянным источником проблем были волки, которые без конца рылись в кучах отбросов, и Дартун не уставал дивиться тому, что люди добровольно приезжали сюда жить, хотя, безусловно, лучше работать в шахте, чем вообще не иметь источников дохода.

Его отряд обогнул уже несколько подобных селений, но больше ни одного видно не было. Такого Дартун не ожидал. Неужели это из-за Оледенения? Неужели в последнее время здесь стало так холодно, что даже местные вынуждены были срочно эвакуироваться? Маловероятно, думал он. Те, кто побогаче или поотчаяннее, могли, конечно, податься в Священный город в поисках убежища, но всегда найдутся те – хотя бы румели, – чья толстая кожа выдержит и не такие испытания. Вокруг в изобилии встречались олени, так что проблема поисков пропитания оставшимся явно не грозила. Куда делись люди – вот загадка.

–  Дартун… – Верэйн пробиралась к нему, увязая в глубоком снегу и элегантно балансируя руками. Ее глаза восторженно сияли. – Мы встретили двух охотников из племени аэз там, чуть выше по берегу. – Она махнула рукой по направлению к морю. – Думаю, они знают, почему на острове никого нет, только мы с ними не понимаем друг друга.

Дартун взял ее одетую в рукавицу ладошку в свои ладони:

–  Спасибо, что сказала мне о них. – Он поднял реликвию-тарелку и спрятал ее под плащ.

Молодая женщина улыбнулась. Его эксцентричность начинала вызывать у нее сострадание.

То и дело поскальзываясь, Верэйн повела его вниз по склону, покрытому снегом, и ему пришлось хвататься за кусты дрока, чтобы не потерять равновесие. Он увидел Тоди и Туунга, они говорили с двумя дикарями. Те были укутаны в меха. И вооружены луками и охотничьими ножами. Широкие лица загорели и обветрились от жизни на снегу и под солнцем.

–  Приветствую вас, воины, – обратился к ним Дартун на зула, языке аэзов. – Погода повернулась к худшему, не так ли?

–  Ты говоришь на нашем языке, маг, – сказал охотник повыше ростом. Похоже, они были братья. Дартун почти не видел разницы между ними, только у того, что помоложе, скулы выделялись сильнее. – Это удивительно.

–  Я разумно использовал свою долгую жизнь, – отвечал Дартун. – Что нового у вас на острове?

Высокий абориген поглядел на низенького, тот едва заметно кивнул, показывая, что из них двоих решения принимает именно он. Внезапно налетел порыв ледяного ветра, и оба воина слегка склонили голову, точно прислушиваясь к звукам снежной пустыни.