Читаем без скачивания Мифы и легенды Древнего Востока - Александр Немировский

Вместе с псевдопророком Ионой читатель попадает в странный мир добрых людей. Это корабельщики, выбрасывающие виновника своих бед за борт со словами сожаления, а затем обращающиеся в истинную веру. Это ниневийцы во главе со своим царем, облачающиеся в траур и приносящие покаяние. Это Иона, проявляющий непослушание Господу. Да и Яхве, проповедующий идею всепрощения, не похож на знакомого нам бога-воителя, непримиримого к своим врагам.

Странная книга — так иногда называют книгу Ионы вместе с некоторыми другими книгами Ветхого завета. Сам ее сюжет не имеет ничего родственного в библейской литературе. Близкую ему параллель мы обнаруживаем в греческом мифе об этрусках (тирсенах), захвативших бога Диониса. Совпадение имен владельцев корабля (тирсены и таршиш), близость имен героев (Дионис и Иона), а также сказочный сюжет, связанный с крупными морскими животными (рыба, проглотившая, а затем выплюнувшая Иону, и дельфины мифа о Дионисе), — все это говорит о знакомстве автора книги Ионы с греческим мифом, изложенным в одном из гомеровских гимнов, или с его устным вариантом филистимского происхождения.

Исследователи обратили внимание на карикатурные черты в облике Ионы. Трудно сказать, с чем они связаны — с аллегорическим характером произведения или с противоречиями среди отдельных групп пророков? Во всяком случае, книга не противоречит идее всемогущества Яхве, что гарантировало ей включение в канон.

Точное время написания книги Ионы не может быть установлено. Полемика против иудейской обособленности среди народов как будто делает невозможной ее создание в период до вавилонского пленения. Ниневия, столица могущественной Ассирии, павшая в 612 г. до н. э., к тому времени была уже давно исчезнувшим городом. В тексте книги попадается много следов арамейского языка, вошедшего в употребление у евреев после возвращения из Вавилона. Встречается выражение «Бог небес», часто употребляемое в книгах Хроник. Это позволяет отнести написание книги Ионы к V–II вв. до н. э.

И обратил Бог к Ионе, сыну Амафа, слово свое:

— Встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй там, ибо я узнал о его злодеяниях.

Встал Иона, но направил свои стопы в Таршиш, подальше от лица Божьего. Он прибыл в Иоппу, отыскал там таршишский корабль, отдал плату за проезд и отплыл.

Бог же, обнаружив непослушание Ионы, воздвиг на море бурю великую. Видя близкую гибель, устрашились мореходы. Каждый стал взывать к своему Богу, а когда это не помогло, они начали сбрасывать за борт кладь, чтобы облегчить судно. Иона же боялся обращаться к тому, от кого бежал. Он спустился вниз и заснул.

И явился к нему кормчий, чтобы сказать:

— Зачем ты спишь? Лучше бы помолился своему Богу, может быть, он вспомнил бы о тебе и о нас и мы бы остались живы.

Иона не тронулся с места, корабельщики же стали метать жребий, чтобы узнать, из-за кого их постигла беда. И пал жребий на Иону. Тогда они спустились за ним и подняли на палубу, заливаемую волнами.

— Скажи, — обратились они к нему, — из-за чего с нами эта напасть? Кто ты и откуда? Где твоя страна, из какого ты народа?

— Израильтянин я, — признался Иона. — Я чту Бога, сотворившего небо и землю.

Ужаснулись корабельщики, когда Иона поведал им, что бежал от такого великого Бога. В таких случаях они, не раздумывая, бросали человека за борт, но страх перед таким Богом заставил их спросить у несчастного грешника:

— Что нам с тобою сделать, чтобы море утихомирилось?

— Бросьте меня за борт, — ответил Иона, — и море утихнет. Я точно знаю, что эта буря из-за меня.

Но корабельщики все же не послушали Иону, а стали грести изо всех сил, надеясь пристать к берегу. Но море продолжало бушевать. Видя, что все их усилия напрасны, корабельщики обратились к Господу Ионы:

— Молим тебя! Да не погибнем мы за душу этого человека, да не вменишь ты нам в вину кровь невинного, ибо все в твоей воле и в твоих руках.

Сказав это, они схватили Иону и швырнули его в бушующие волны. Едва Иона коснулся воды, как ярость моря стихла так же внезапно, как началась. И напал на корабельщиков великий страх, и принесли они Богу жертвы, и дали ему обеты.

Недолго Иона барахтался в воде, ибо по воле Бога на поверхность моря поднялась огромная рыба и взяла тонущего в чрево свое. И был Иона в чреве чудовища три дня и три ночи, вознося в скорби своей жаркие молитвы о спасении.

— Ты слышишь ли меня, о Боже? Ибо из чрева я молю, из преисподней. Ты вверг меня в пучину, в самое сердце моря, и потоки окружили меня. Все воды твои и волны твои надо мною. Отринут я от очей твоих и не знаю, увижу ли твой храм. Проникли воды в мою душу, бездна обняла меня, обвита голова моя травою морскою. Спустился я до основания гор, земля своими запорами замкнула меня. Но ты, Боже, можешь извлечь душу мою из преисподней. Ибо я вспомнил о тебе, я верю, что мольба моя дошла до тебя, до святого храма твоего. Ибо я не из тех, кто почитает суетных и ложных богов, кто недостоин милосердия твоего. И обещаю я принести тебе жертву, а то, что обещал, выполню. Ведь у Бога моего спасение мое.

Слушая это, Бог приказал рыбе изрыгнуть Иону на берег.

Не успел Иона опомниться, как услышал обращенное к нему слово Божье:

— Встань, шествуй в Ниневию, город великий, проповедуй там то, что я тебе прикажу.

Встал Иона и отправился в Ниневию. Была же Ниневия у Господа городом великим. Для того чтобы ее обойти, понадобилось бы три дня. И стал Иона ходить по городу. Не останавливаясь ни на миг, он взывал:

— Знайте, что стоять вашему городу осталось сорок дней, после чего он будет разрушен.

Не усомнились ниневийцы в пророчестве Ионы. Они объявили пост, оделись в рубища от мала до велика. И царь их, услышав о вещании Ионы, покинул трон, снял царское одеяние, облачился в рубище и сел на пепле. И повелел царь Ниневии сказать от своего имени и от имени своих вельмож:

— Пусть люди не едят и не пьют. Пусть и скот не ходит на пастбище. Пусть люди облекутся в рубище и что есть сил вопят к Богу. Пусть они откажутся от нечестия, от насилия рук своих. Кто знает, ведь Бог может оказать нам милость свою, утолить свой гнев! И мы тогда не погибнем.

Бог все это видел и слышал. Пожалел он о том, что обещал навлечь на Ниневию беды, и не навлек их.

И стало обидно Ионе. Досада овладела им, и взмолился он Богу:

— Вот, говорил я еще тогда, когда был на своей земле, намереваясь бежать в Таршиш, что ты в благости своей, долготерпении, милосердии отменишь свою кару. Теперь же я вижу, что был прав. Поэтому возьми мою душу, ибо мне лучше умереть, чем жить.

Выслушав эти слова, Бог спросил:

— Почему это тебя так огорчило?

Иона же молча покинул Ниневию, устроил себе шалаш и сел, чтобы видеть, что станет с Ниневией.

Тогда вырастил Бог клещевину, и она поднялась над Ионою так, что его голова была закрыта тенью. Очень обрадовался Иона растению и забыл о своем огорчении. Но на следующий день Бог наслал на клещевину червя, и она засохла. Стало печь Солнце голову Ионы, так что он изнемог и снова стал просить себе смерти.

И снова спросил Бог Иону:

— Неужели ты так сильно огорчился из-за растения сего?

— Да! — ответил Иона. — Смертельная это горечь.

— Так вот, — продолжал Бог, — ты пожалел растение, над которым не трудился, которое не взращивал, какое выросло в одни сутки и в то же время, в те же сутки пропало. Как же мне не пожалеть Ниневии, города великого, в коем более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и притом много скота{249}?

Эсфирь

Книга «Эсфирь» посвящена драматическим событиям времен пребывания депортированного народа в Персии и связана с царствованием персидского царя Ахашвероша, которого часто отождествляют с Ксерксом (486–465 гг. до н. э.). Главные ее персонажи, наряду с царем: израильтянка Эсфирь, ставшая персидской царицей, ее родственник Мардохей, страж дворцовых ворот, и злой визирь Хаман, замысливший уничтожить ненавистный ему народ.

Несмотря на то, что эта новелла диаспоры привязана к определенному времени, ее историческая основа вызывает серьезные сомнения. Влияние царицы, тем более чужестранки, на решение государственных вопросов, как это рисуется в новелле, трудно представить. Израильтянин вполне мог находиться на царской службе и охранять ворота, но соперничество служителя такого ранга с могущественным визирем — явный вымысел.

Не оставляет сомнений, что новелла об Эсфири сконструирована для объяснения праздника пурим, впервые упомянутого во второй книге Маккавеев в связи с победой иудейских повстанцев над царем Сирии. Нет никакой уверенности в том, что этот праздник возник в персидскую эпоху. Он мог существовать в более раннее, вавилонское время. В греческом добавлении к книге «Эсфирь» в Септуагинте сообщается, что некий Досифей (иудей с греческим именем) доставил перевод книги Эсфирь в Египет для царя Птолемея. Под этим Птолемеем могли мыслиться Птолемей IX (правивший в 114–113 гг. до н. э.) и Птолемей XI (78–77 гг. до н. э.). Эти даты позволяют отнести время написания книги приблизительно к концу II в. до н. э.