Читаем без скачивания Альковные секреты шеф-поваров - Ирвин Уэлш

— Да он мне и сейчас нравится. Только достает иногда. Учеба, учеба, учеба…— Она пожала плечами, на миг задумалась, потом хитро улыбнулась.— А бывает, хочется себя побаловать.

— Понятно. Вот и завела себе… его.

Кэролайн повернулась и смерила брата совершенно чужим взглядом. Брайан вдруг увидел себя ее глазами: уродец, плаксивый и требовательный неудачник, за которым тянется измочаленная жизнь, как слизистый след за улиткой.

За педофила меня приняли — там, в парке.

Кибби съежился. Из разверзшихся пор хлынул ледяной вонючий пот.

Но Кэролайн… Она уж так не считает! Кэр, сестренка…

Раньше они были так близки — брат и сестра. По-своему, не напоказ. Порой пугались накала эмоций, порой шарахались друг от друга… Очень по-шотландски.

Кэр, сестренка…

Брайану Кибби оставалось только сидеть и таращиться на сестру, которая отвернулась к телевизору. На экране американские войска готовились к штурму Фалуджи — подарок к президентским выборам. Диктор вскользь упомянул, что в результате боевых действий коалиционных сил погибло более ста тысяч мирных иракцев. Кибби нестерпимо захотелось обсудить это с сестрой. Раньше он избегал разговоров о политике, считал это пустой тратой времени: люди, дескать, должны радоваться тому, что имеют, а не роптать на государство. Однако он ошибался. А она была права. И сейчас ему хотелось сказать ей об этом.

Но связь между ними нарушилась, мостик обвалился, подточенный ненавистью к Скиннеру — ненавистью, которая жила и крепла сама по себе, независимо от разума, определяя каждую гримасу, каждый жест, каждое слово. Бороться с ней было бесполезно. Кибби открыл рот, словно марионетка, и ненависть захрипела изнутри:

— Он же злодей!.. Злодей!..

Кэролайн обернулась, посмотрела на брата, медленно покачала головой.

Ну все, крыша поехала.

Мы столько всего пережили. Вся наша семья. И вот результат… Блин, скорей бы свалить из этого дурдома, из этого плавильного котла страха и скорби! Порвать липкие нити, убежать без оглядки! Можно себе представить, что Дэнни про них думает… Да и про меня… Нам повезло, что он такой чуткий, понимающий. Переживает за нас…

— Брайан, у тебя заскок,— ровным тоном сообщила Кэролайн.— Дэнни только и делает, что пытается тебе помочь. Он за тебя на работе хлопотал, чтобы место сохранили, потому что понимает, как это важно — не только тебе, но и всей семье. Потому что он такой человек. Добрый, порядочный человек.

— Да ты не знаешь ничего! Ты не знаешь, какой он человек!— заверещал Брайан.

Лицо Кэролайн превратилось в злую пародию на само себя. Кибби много раз видел ее в ярости, от детских истерик до подростковых бунтов, но никогда еще красивая и спокойная сестра не выглядела столь уродливо.

— Я не могу это слушать, Брайан! Не могу видеть твоей глупой, жалкой ревности к Дэнни!

— Он не тот, за кого себя выдает!— заорал Кибби, воздев очи горе, словно призывая небеса в свидетели.

Но небеса остались равнодушными. Кэролайн начала ковырять заусенцы, потом одернула себя. Дурная привычка.

— Брайан, я Дэнни отлично знаю. Да, он любит иногда оттянуться, хорошо провести время. И он популярен, поэтому многие ему завидуют…

У Кибби вдруг заколотилось сердце. Поры выплеснули новую порцию зловонного пота. По комнате поплыл застарелый гадкий перегар. Скиннер, похоже, снова атаковал.

— Кэр, он тебя просто использует. Просто использует… Глаза сестры гневно сверкнули.

— Знаешь, Брайан, это не первый мой роман. Я кое-что понимаю. Ты собираешься меня учить?— Кэролайн не стала развивать мысль о некомпетентности брата в области романтических отношений, и так ясно.— И не вздумай сегодня сцену устроить,— предупредила она, понизив голос до угрожающего рычания.— Если тебе на меня наплевать, то хоть о матери подумай.

— Да не мне! Это ему на всех напле…

— Заткнись уже!— зашипела Кэролайн, услышав скрежет ключа.

Джойс Кибби ввалилась в коридор, плюхнула на пол набитые сумки — и улыбнулась при виде детей, мирно смотрящих телевизор. Прямо как в старые добрые времена.

Дэнни Скиннер не заставил себя ждать. Он заявился с букетом цветов и бутылкой отличного вина, купленной у «Валвона и Кролла». Букет был торжественно вручен Джойс, отчего у той брызнули слезы и едва не наступил оргазм.

Это был третий по счету визит Скиннера к Кибби. Первые два были слишком короткими, чтобы толком осмотреться, однако сейчас, слава богу, ничего не мешало. Скиннер спокойно и внимательно изучал обстановку. Старая, но ухоженная мебель подтверждала его догадку о прижимистости семейства Кибби: хозяева, похоже, не любили бездумной роскоши и беспечных вечеринок. В гостиной господствовала массивная стенка о трех секциях, делавшая комнату слишком тесной.

Озираясь по сторонам, Скиннер постепенно понимал, что оказался в жилище призраков, самым главным из которых был отнюдь не покойный глава семьи, чьи многочисленные изображения давно выцвели вследствие дурного качества старой фотобумаги. Главным призраком было прошлое благополучие. Скиннер с трепетом разглядывал карточки прежнего Кибби — здорового, худенького, энергичного и ненавистного.

Неужели он и вправду так выглядел?

Скиннер искоса посмотрел на растолстевшего мрачного врага, который как раз вошел, шумно отдуваясь, в комнату и сделал такую мину, словно собирался уличить гостя в покраже столового серебра. Никакого сходства с живым парнишкой на фотографии!.. Скиннер выдавил скудную улыбочку.

Стол был накрыт в соседней комнате. В центре красовалась бутылка вина. Смущенно улыбаясь, Джойс поставила рядом с ней вторую, принесенную Скиннером. Кибби, душа которого болталась, как на качелях, между яростью и отупением, сперва нахмурился, негодуя по поводу такой расточительности, а потом ухмыльнулся, предвкушая обильный опохмел.

— Не следовало бы, наверное,— пробормотала Джойс, взглянув на фотографию мужа,— но в конце концов… как там говорят, Брайан? Спиртное в малых дозах безвредно в любых количествах, да? Особенно с хорошей закуской…

— А что, хороший первый тост!— одобрил Скиннер.

— И мне наливай,— медленно, с нажимом проговорил Кибби.

— Брайан…— ахнула Джойс.

— Один бокал не повредит. У меня же новая печень, во!

И Кибби, к восхищению Скиннера, внезапно задрал свитер, обнажив чудовищный шрам, змеей повторяющий изгибы жировых складок.

— Брайан!— Джойс в ужасе выкатила глаза.

Кибби нехотя опустил свитер. Кэролайн сидела как на иголках, Скиннер успокаивающе гладил ее по руке. Джойс судорожно наполнила бокалы, едва не расплескав вино.

Они приступили к еде. Джойс приготовила спагетти в соусе карбонара — угощение весьма убогое на избалованный вкус Скиннера. Он тем не менее раскошелился на комплимент:

— Неплохо, весьма неплохо! Ваша мама, ребята, отлично готовит.

— Ну, наверное, не лучше твоей матери, Дэнни.

Эти слова заставили Скиннера задуматься. Он был уверен, что в плане кулинарии всегда даст матери сто очков вперед. Главное, чтобы имелись нужные ингредиенты, а уж инстинкт не подведет.

— Да, у нее порой бывают озарения,— сказал он с легким чувством вины.

Дрожащее над столом напряжение постепенно растаяло в винных парах. У Кибби, правда, оно превратилось в злобную досаду.

— Что Америка, Дэнни? Не прижился?

Скиннер не поднял перчатки.

— О, Америка замечательная страна, Брай! Я планирую туда вернуться. Впрочем…— Он с улыбкой посмотрел на Кэролайн.— Знаешь, как оно бывает…

Кибби пару минут перемалывал зубами ярость, прежде чем повторить атаку, на сей раз сменив тактику.

— А как дела у Шеннон, Дэнни?— спросил он со значением. К его радости, Кэролайн вопросительно посмотрела на Скиннера.

— Нормально вроде. Да я ее почти не вижу.— Он подумал о Дэсси Кингхорне.— Я же все это время в Америке был.

— Шеннон наша сослуживица,— пояснил Кибби злорадно.— Точнее, бывшая сослуживица.

— Ну да,— вмешалась Джойс, смутно почуяв неладное.— Я с ней говорила по телефону, когда ты лежал в больнице. Очень милая девушка.

— Они с Дэнни были весьма близки. Правда, Дэнни?

Скиннер посмотрел на Кибби с пристальным интересом.

— Может, я ошибаюсь, Брайан, но мне казалось, что она больше интересовалась тобой. Вы даже на обед вместе ходили, нет?

— Ну, два-три раза… в столовую… мы ведь коллеги…

— Ай да Брайан!— Скиннер подмигнул.— Я всегда знал, что ты темная лошадка.

Его веселая ухмылка перекинулась на всех, за исключением опешившего Кибби, который только воздух губами хватал.

Джойс почти не замечала странного поведения сына. Ее сердце ликовало: место во главе стола, пустовавшее столько времени, снова занято, а Дэнни Скиннер — просто душка, веселый, вежливый, знающий себе цену; да и с Кэролайн они замечательно смотрятся.