Читаем без скачивания Сочинения в трех томах. Том 1 - Роберт Ханс ван Гулик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я слышал, что у вас бывает много высоких гостей. Дело в том, что я разбираюсь в людях и умею говорить с ними. Я мог бы быть вам полезен, подыскивая будущих, как бы это сказать… клиентов и убеждая колеблющихся оставлять своих жен здесь на ночь.
Когда старший монах замотал головой, Дао Гань поспешно добавил:
— Я много не запрошу. Ну, скажем, одну десятую того, что направленные мной истратят на благовония.
— Брат мой, — холодно произнес старший монах, — тебя ввели в заблуждение. Я знаю, что завистники не упускают случая посеять грязные слухи о нашем храме, но все это лишь досужие вымыслы. Я понимаю, что пройдохи, подобные тебе, думают превратно о всех и вся, но в данном случае это несправедливо. Все дарованное нам исходит от милостивой покровительницы Гуаньинь. Амитофо!
— Не хотел вас обидеть, — не унимался Дао Гань, — люди моего ремесла и правда слегка подозрительны. Думаю, вы принимаете меры, чтобы оградить честь паломниц.
— Конечно, — сказал старший монах. — Во-первых, наш настоятель, Его преподобие Возвышенный Духом, весьма тщательно подбирает людей. Сначала он разговаривает с ними в приемном покое, и, если у него возникают сомнения относительно их веры или финансового, нет, лучше сказать, общественного положения, он отказывает им. После того как супружеская пара сотворит молитву в главном зале, мужу полагается устроить трапезу в честь настоятеля и старших монахов. Это довольно накладно, но при всей моей скромности скажу, что кухня у нас превосходная.
Наконец настоятель ведет чету в один из павильонов для гостей в дальнем саду. Вы не видели этих помещений, но, поверьте мне на слово, они обставлены с утонченнейшим вкусом. Всего их шесть. В каждом на стене висит изображение в натуральную величину чудесной статуи из сандалового дерева, которую вы видели в главном зале. Дамы проводят ночь в размышлениях о добродетелях нашей всемилостивейшей госпожи Гуа-ньинь, хвала ей! Когда жена заходит внутрь, муж запирает дверь и берет ключ с собой. Более того, наш настоятель требует, чтобы дверь заклеивали полоской бумаги, на которой муж ставит свою печать. Никто, кроме мужа, не должен срывать печати. На следующее утро он сам отпирает дверь. Теперь-то вам ясно, что нет ни малейших поводов для недобрых предположений?
Дао Гань с грустью покачал головой:
— Очень жаль, но вы совершенно правы! Ну хорошо, а если пребывание в храме и молитвы не приносят ожидаемых результатов?
— Это, — без колебаний ответил монах, — случается лишь с женщинами, чей ум порочен или которые недостаточно искренне верят в Будду. Одни приходят сюда повторно, другие не возвращаются.
Подергивая длинные волоски на щеке, Дао Гань поинтересовался:
— Думаю, когда у бездетных пар рождаются дети, они не забывают храма Великой Благодати?
— Вы правы, — с ухмылкой сказал монах, — иногда требуется специальный паланкин, чтобы доставить сюда дары. А если об этой мелкой любезности забывают, настоятель обычно направляет гонца молодой матери — просто напомнить ей о долге признательности по отношению к нашему храму.
Дао Гань поговорил еще с монахами о том о сем, но больше ничего не смог выудить из них.
Через некоторое время он откланялся и вернулся кружным путем в суд.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Пожилая госпожа из Кантона
заявляет о вопиющем беззаконии.
Судья Ди сообщает советнику тревожные вести
Дао Гань застал судью Ди в кабинете, где тот советовался со старшим писцом и начальником архива по поводу какого-то спорного дела о земле.
Увидев, что вошел Дао Гань, судья отпустил остальных и велел вызвать советника Хуна. Дао Гань подробно изложил о посещении храма, не упомянув лишь о фокусах с фальшивым слитком и связками монет. Когда он закончил, судья Ди сказал:
— Что же, это разрешает наши сомнения. Поскольку вы не нашли потайного хода в павильоне, мы должны поверить монахам на слово. Очевидно, статуя богини Гуаньинь действительно обладает чудодейственной силой и дарит потомство благочестивым женщинам, которые усердно молятся ей.
Такое решение судьи поразило советника Дао Ганя.
— По всему городу, — сказал Дао Гань, — ползают слухи о постыдных делах, творящихся в этом храме. Ваша светлость, умоляю, пустите меня туда снова или пошлите советника для проведения более тщательного расследования.
Но судья Ди покачал головой.
— К сожалению, богатство и процветание, — сказал он, — как правило, вызывают зависть. Расследование дела о храме Великой Благодати закрыто.
Советник Хун хотел еще раз попробовать переубедить судью, но, умея читать по его лицу, передумал.
— К тому же, — добавил судья, — если Ма Жуну понадобится помощь в поиске убийцы с улицы Полумесяца, ты, Дао Гань, должен быть готов присоединиться к нему.
Дао Гань разочарованно хотел что-то сказать, но в этот момент раздался звук большого гонга, и судья Ди поднялся, чтобы переодеться в торжественное платье и идти на вечернее заседание суда.
И вновь собралось множество зевак, рассчитывавших, что сейчас судья Ди продолжит слушание дела против сюцая Вана, прерванное на дневном заседании.
Проведя перекличку, судья Ди вгляделся в заполнившую зал толпу и объявил:
— Коль скоро граждане Пуяна проявляют такой интерес к судебным разбирательствам, я, пользуясь такой возможностью, хотел бы всех предупредить. Я обратил внимание на то, что какие-то злонамеренные люди в нашем уезде распространяют слухи, порочащие храм Великой Благодати. Я, вершитель правосудия, напоминаю вам, что Уложение о наказаниях предусматривает меры против распространения порочащих слухов и необоснованных обвинений! Преступивший закон будет преследоваться по закону.
Затем судья Ди вызвал участников земельного спора и некоторое время занимался этим делом. Никого из проходящих по делу об убийстве на улице Полумесяца судья не вызывал.
Когда заседание подходило к концу, у входа в зал началось какое-то движение.
Судья Ди поднял глаза от документа, который просматривал, и увидел пожилую женщину, пытавшуюся пробраться сквозь толпу. Судья дал знак начальнику стражи, и тот с двумя стражниками отправился помочь ей пройти к помосту.
Старший писец наклонился к судье и шепнул ему на ухо:
— Ваша светлость, эта безумная старуха месяцами донимала судью Фэна какой-то бредовой жалобой. Почтительно советую Вашей светлости выпроводить ее.
Судья Ди ничего не сказал на это, а лишь внимательно пригляделся к женщине, приближавшейся к помосту. Она была уже в годах и передвигалась с трудом, опираясь на длинный посох. Одежда на ней была поношенная, но чистая и аккуратно залатанная. У нее было необычное лицо.
Как только она попыталась опуститься на колени, судья Ди объявил страже:
— Отныне старые
