Читаем без скачивания Сочинения в трех томах. Том 1 - Роберт Ханс ван Гулик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Советник Хун заверил судью, что его приказания будут выполнены неукоснительно. Судья Ди облокотился на стол, чтобы прочесть документы, принесенные старшим писцом на проверку.
Но советник не уходил и продолжал стоять у стола судьи.
Вскоре судья оторвался от бумаг и спросил:
— О чем вы думаете?
— Ваша светлость, я думал о том убийстве, читал и перечитывал записи. Но никак мне не удалось уловить ход ваших мыслей. Час уже не ранний, но если бы вы перед отъездом удостоили меня дальнейших объяснений, то я хотя бы спал спокойно те две ночи, пока Ваша светлость будет в отъезде.
Судья улыбнулся и опустил на документы яшмовый пресс. Затем он уселся поглубже в кресле и начал:
— Прикажите слугам принести чайник свежего чая и присаживайтесь. Я расскажу вам о том, что, по моему мнению, случилось на самом деле в ту роковую ночь шестнадцатого числа.
Выпив чашку крепкого чая, судья пояснил:
— Когда вы предоставили мне основные материалы по этому делу, я сразу исключил, что насильником мог быть сюцай Ван. Да, верно, женщина может иногда вызвать в мужчине необыкновенную жестокость, и не случайно наш учитель Конфуций в своих «Веснах и осенях» порой говорит, что женщины «призывают смерть». Но лишь две категории людей реализуют свои помыслы. Во-первых, закоренелые преступники, погрязшие в разврате. И во-вторых, богатые сладострастники, с годами превратившиеся в рабов своих низменных страстей. Конечно, я допускаю, что даже такой здравомыслящий, начитанный молодой человек, как сюцай Ван, мог, обезумев от страха, задушить Чистую Яшму. Но я отказываюсь поверить, чтобы он изнасиловал девушку, с которой более полугода был в близких отношениях. Поэтому настоящего преступника нужно искать среди двух вышеупомянутых категорий.
Я сразу же отказался от мысли, что это богатый негодяй. Такие посещают тайные притоны, где можно предаваться любви, самым низменным порокам, было бы золото. Богач, пожалуй, и не знает о существовании кварталов мелких лавочников, где и находится улица Полумесяца. Очень маловероятно, чтобы ему стало известно о ночных похождениях Вана, не говоря уж о том, что ему не по силам трюки с самодельной веревкой. Итак, остается лишь преступник-профессионал из низов.
Тут судья прервался и лишь через какое-то мгновение с горечью в голосе продолжал:
— Эти подонки рыщут по всему городу, как голодные псы. Если им случается встретить в темном переулке беззащитного старика, они сбивают его с ног и отнимают последние гроши. Если они натыкаются на одинокую женщину, то избивают ее до потери сознания, насилуют, вырывают серьги из ушей и оставляют валяться в канаве. Они снуют в бедняцких кварталах и, заметив незапертую дверь или открытое окно, прокрадываются внутрь и забирают последний медный чайник или ветхую одежду.
Разве не разумно предположить, что подобный человек, проходя по улице, мог заметить тайные вылазки Вана? Такой негодяй сразу бы решил, что может овладеть женщиной, которая не станет сопротивляться, если он займет место ее тайного любовника. Но Чистая Яшма защищалась. Возможно, она пыталась закричать или бросилась к двери, чтобы разбудить родителей. И тогда он ее задушил. Совершив это злодеяние, он хладнокровно обыскал комнату своей жертвы, пытаясь найти драгоценности, и бежал, прихватив с собой единственное украшение, которое у нее было.
Судья Ди перевел дух и выпил чашку чая.
Советник Хун медленно покачал головой и сказал:
— Ваша светлость, вы объяснили, почему сюцай Ван действительно не совершал двойного преступления. Но я не вижу убедительных доказательств, которыми можно было бы подкрепить это в суде.
— Вам нужны веские доказательства, — ответил судья Ди, — вы их получите. Во-первых, это показания судебного врача. Если бы сюцай Ван душил Чистую Яшму, то его длинные ногти оставили бы на шее жертвы глубокие раны; врач же отметил лишь слабые следы ногтей, хотя кое-где кожа и была повреждена. Это следы коротких неровных ногтей преступника-бродяги.
Во-вторых, Чистая Яшма изо всех сил отбивалась, когда на нее нападали. Но, в свою очередь, ее подстриженные ногти не могли оставить столь глубоких царапин, какие имеются на груди и руках Вана. Кстати, эти царапины вовсе не от шипов и колючек, как полагает Ван, но это не так существенно, я вернусь к этому позже. Что же касается версии о том, что Ван задушил Чистую Яшму, замечу мимоходом, что Чистая Яшма, при ее телосложении, без труда выбросила бы его из окна.
В-третьих, когда убийство было обнаружено утром семнадцатого, веревка из белья, по которой Ван обычно влезал в окно, лежала, скомканная, на полу комнаты. Если бы Ван совершил преступление или если бы он вообще был в комнате, как бы он смог бежать без самодельной веревки? Ван не настолько ловок, он даже не мог влезть в окно без помощи девушки. Но сильному человеку, опытному грабителю, не нужна была эта веревка, если ему пришлось в спешке бежать. Он бы поступил в точности как Цзяо Тай: ухватился бы руками за подоконник и спрыгнул.
Таким я представляю себе этого преступника.
Советник Хун закивал с довольной улыбкой.
— Теперь мне совершенно ясно, — сказал он, — что размышления Вашей светлости основаны на логике и конкретных фактах. Когда преступник будет пойман, у нас будет достаточно доказательств, чтобы предъявить их ему и заставить сознаться, а если понадобится, то можно применить и пытку. Несомненно, он все еще в городе, у него нет оснований беспокоиться и бежать подальше отсюда. Весь город знает, что судья Фэн был убежден в виновности Вана, а Ваша светлость подтвердила правильность его решения.
Поглаживая усы, судья Ди медленно кивал.
— Этот негодяй попытается сбыть золотые шпильки и выдаст себя. Ма Жун установил связь с человеком, которого оповестят, как только на воровском рынке появятся шпильки. Вы же знаете, что преступник никогда не осмелится пойти с краденой вещью к ювелиру или ростовщику, потому что в соответствии с законом они получают ее описание. Ему придется попытать счастья в воровской среде, и тогда почтенный Шэн Ба узнает об этом. Поэтому, если повезет, Ма Жун выйдет на этого человека.
Судья Ди отхлебнул чай, взял красную кисть и склонился над лежавшим перед ним
