Читаем без скачивания Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1] - Константин Путилин

Все пошло как по маслу. Выяснилось, что у Москаленко была любовница вдова Антипова, с которой он жил. Естественно было предпо­ложить, что и теперь они продолжают знакомство. И я распорядился о ее отыскании.

Оказалось, что живет она по Старо-Петербургскому проспекту в доме № 59, что проживает с ней мещанин Васильев, который при задержании и оказался, конечно, Москаленко... он же и Ельбиновч.

Особо больших денег в квартире у них не нашли, не нашли и ничего подозрительного.

В совершенном Москаленко, как человек неглупый, не запирался, а историям с отцом Иоанном П. и архимандритом Мелетием придал совсем-таки для них нежелательный характер.

Дело, по его словам, заключалось в том, что он действительно «поддел» батюшек, но и они его, мол, надули!.. Один сунул в газетной бумаге вместо 2000 рублей всего 50, и то старыми бумажками, а другой — вместо 3000 рублей всего 40 рублей...

— Какие там пять тысяч рублей! Я и в глаза таких денег не видал! — уверял мошенник и начал рассказывать с явной целью осрамить и выставить в смешном виде отца Иоанна II. и архимандрита Мелетия.

Не поздоровилось бы им на суде от таких показаний, на что мошенник, очевидно, и рассчитывал.

Я решил во что бы то ни стало отыскать деньги.

— Врать ты можешь сколько угодно, — сказал я. — Но деньги ты передал Антиповой! Она созналась.

— Ну, если созналась, так пусть их покажет и отдаст вам! — сказал он.

Очевидно, с этой стороны ничего нельзя было поделать. Но ведь и он и Антипова знали, где деньги!

Антипова была видной, рослой и упитанной бабой, тоже видавшей виды.

— Послушай, матушка! Деньги ведь Москаленко передал тебе. Он сознался. Где они? Сознайся и ты, лучше будет.

— Пусть врет больше! Если передал, то куда бы я их дела? Не в банк же понесу! — бойко ответила Антипова.

Оба уперлись, и все тут!

Три дня держал я Антипову в камере участка — авось одумается. Наконец, опять вызвал.

— Ну, что надумала сказать по поводу денег?

— Ни о каких таких деньгах я не знаю.

Я вздумал пригрозить:

— Ой, баба! Не шути. Год будешь в остроге сидеть, пока не сознаешься... Гляди!

— Воля ваша!

Оставалось устроить одно: побег Антиповой из участка и проследить, что она будет делать на свободе.

Я приказал ослабить надзор за камерой. Выбрав надежных городовых, я объяснил им, в чем дело, и приказал притвориться пьяными, будто бы заснуть у дверей, не запирая их, и т. д. А сам, помимо того, пустил в дело одну из своих опытных «агентш», жену городового, Федосову.

И вот в один прекрасный день камера Антиповой отворилась и городовой, представляющийся пьяным, с бранью и проклятиями втолкнул туда упираю­щуюся и кричащую новую «арестантку». Это была Федосова.

Оставшись наедине с Антиповой, после того как городовой «водворил» ее в камеру, Федосова начала громко плакать и прокли­нать полицию, чем, естественно, возбудила сочувствие Аптиповой. Слово за слово, и к вечеру между двумя женщи­нами установились самые дружеские отношения. Так прошли весь день и ночь. На следующий день на смену караула арестантов вошел городовой Федосов (муж агентши), сильно пошатываясь и бормоча что-то невнятное.

При виде этого стража Федосова на ухо сообщила своей соседке, что, как только этот проклятый горо­довой уляжется на деревянную скамейку и захрапит, она намерена бежать.

— Я знаю здесь все входы и выходы, а этот пьяница будет лежать как колода, — добавила Федосова.

— И я с тобой, — проговорила Антипова, соблазняясь намерением Федосовой.

— Как хочешь! — безразличным тоном сказала последняя.

Городовой начал похрапывать, а Федосова и не думала приводить в исполнение свое намерение. Она о чем-то задумалась.

— Ну что же ты?..

— Да вот думаю, что убежать-то мы убежим, а куда я затем денусь? Полиция начнет разыскивать, надо на первых порах уехать из Питера, а потом, когда горячка пройдет, можно и воротиться. Беда только в том, что уехать из города и прожить на стороне — на все это надо деньги, а у меня медный пятак за душой, а с ним далеко не уйдешь!

— Ну, об этом не сомневайся! — самодовольно проговорила Антипова. — Деньги у нас будут. Правда, у меня с собой в чулке всего двугривен­ный, но нам бы только дойти до Смоленского кладбища, и у нас тысячи будут. На все хватит...

— Ну, тогда медлить нечего, иди тихонько к двери, а я за тобой. Надо наблюдать за солдатом. Ишь как, собака, храпит!

Антипова начала медленно, на цыпочках, прибли­жаться к заветной двери, за ней в трех шагах следовала Федосова, не спуская глаз с городового. Когда Антипова приотворила дверь из камеры, Федосова, проходя мимо мужа, успела шепнуть: «На Смо­ленское кладбище» и тотчас догнала Антипову, ко­торая ничего этого не заметила.

Нечего и говорить о том, что беглянки без всяких препятствий выбрались на свободу из полицейской части и после двухчасовой ходьбы достигли Смоленского кладбища. У ворот кладбища уже стоял сторож и какой-то молодой малый, одетый в большие сапоги и пиджак. Проходя ворота, Федосова мигнула этому незнакомцу, зорко смотрящему на Антипову. Тот же, в свою очередь, сделал знак рукой, как бы говоря: «Будь покойна, все наготове».

Антипова скорым шагом шла вперед по мосткам кладбища. Вот пятый, шестой и седьмой ряды пройдены, а Антипова все идет вперед, ища глазами на заборе какой-то известный ей одной знак. Федосовой начало овладевать беспокойство. Пройдя мимо седьмого ряда, Антипова на мгновение остановилась, подошла близко к забору и, увидев на последнем мелкую надпись красным карандашом: «Лево», свернула с мостков в левую сторону и ска­зала следующей за ней по пятам Федосовой: «Теперь и конец близок».

Уже вечерело. Кладбище погружалось во мрак, когда обе женщины подошли к могиле с покосив­шимся крестом.

— Муженек мой покойный здесь лежит! — ска­зала Антипова. — Денежки стережет!

Она нагнулась и начала разрывать могилу в известном ей месте.

— Мы эту работу мигом за вас окончить можем, — сказал вдруг как из земли выросший парень, которого они встретили у ворот кладбища. С ним были еще два человека.

— Сыщики! Бежим! — с деланным испугом проговорила Федосова.

— Ну, зачем же бежать! — усмехнулся парень.

Женщин задержали, а из могилы вырыли пакет, завернутый в газетную бумагу, с четырьмя с лишним тысячами руб­лей. Процентные бумаги отца Иоанна II. здесь были все до единой.

— Ну что, матушка? — сказал я Антиповой, когда ее привели. — Не уберег муж-покойничек денег-то? А?

Антипова угрюмо промолчала...

Москаленко пошел в арестантские роты.

УБИЙСТВО МИКЛУХО-МАКЛАЙ