Читаем без скачивания Поединок отражений - Дмитрий Федотов

Мы с Олегом беспрепятственно прошли на территорию дома отдыха, предъявив охране удостоверения, и Ракитин повел меня вдоль главной аллеи, упиравшейся в обрыв. На самом краю была сооружена смотровая площадка, обнесенная ажурной металлической оградой, посередине одиноко возвышалась тренога с подзорной трубой. На площадке никого не было — весь противоположный берег укрывал плотный белесый саван, и сквозь него лишь кое-где проступали серо-зеленые шапочки сосновых рощиц.

— Ну, и где же это историческое место? — поинтересовался я.

— Отсюда не видно. Пошли вниз, — сказал Олег, доставая сигареты.

Мы обошли площадку слева и начали спускаться по узкой, в полметра, тропке, прижимавшейся к скале. Через каждые десять — пятнадцать метров в слоистой синеватой стене были вырублены ниши — иначе встречным путникам было бы просто не разойтись. Я знал, что тропа вела к самому берегу реки, к небольшой бухте с узкой полоской галечного пляжа с правой стороны утеса. В этой заводи почти не ощущалось течения, а глубина не превышала двух метров — очень удобное место для купания. Более того, если пробраться по камням до носа скалы и прыгнуть в стремнину, то течение обязательно вынесет вас именно в эту тихую заводь и аккуратно приткнет к берегу. Для мальчишек лучше развлечения и не придумаешь.

Но Ракитин, спустившись примерно до середины скалы, неожиданно шагнул с тропы на совсем узкий, почти неприметный карниз, резко уходивший правее, за нависший каменный зуб.

— Это же Татарская тропа! — вспомнил я. — Ты что, решил заняться экстримом?

У Татарской тропы была дурная слава и длинная история. По легенде она вела к пещере, где верные нукеры Басандая спрятали ханский ларец с драгоценностями и атрибутами власти. Но то ли вход в пещеру искусно замаскировали, то ли тропа обвалилась, — так ничего найдено и не было. Зато почти каждое лето юные кладоискатели упорно лезли на карниз, обходя все запреты, и кто-нибудь обязательно срывался с него. Иногда с печальными последствиями.

— Ты же хотел увидеть место преступления, — резонно ответил Олег и исчез за ребром скалы.

Я вздохнул и полез следом.

— Какое же это преступление — добровольно сорваться с чертовой тропки?

— Почему же добровольно? Дядюшке очень даже помогли. — Ракитин добрался до следующего каменного клыка и остановился. — Вот здесь и помогли.

Я тоже остановился и посмотрел вниз. В этом месте утес почти отвесно уходил вниз метров на двадцать, а дальше начиналась длинная пологая осыпь из разнокалиберных острых кусков сланца.

— Да уж, шансов тут никаких, — сказал я. — И где было тело?

— Примерно во-он у той глыбы, — показал Олег на здоровенный серо-синий обломок метрах в десяти от обрыва.

— Он что, не разбился насмерть?!

— Да нет, он там упал, Димыч, — Ракитин мрачно посмотрел на меня.

— Еще один «икар»?.. И все-таки, может, он сам… прыгнул? Свидетели есть?

— Есть. Пошли назад.

Мы выбрались на основную тропу и медленно потащились наверх.

— Есаулов приехал в дом отдыха три дня назад. Один, — продолжил Олег, когда мы уселись наконец на лавочку возле смотровой площадки. — Ну, захотелось мужику расслабиться, а «расслабушек» тут, сам знаешь, пруд пруди. Любого фасона, масти и пропорций. Короче, нашего мачо видели с шикарной брюнеткой лет двадцати пяти — тридцати. По описанию сильно похожа на Тудегешеву. Труп обнаружили сегодня рано утром два юных кладоискателя. А брюнетка — как в воду канула. И в регистрационном журнале не значится.

— Могла и как гостья чья-нибудь отрекомендоваться, — вставил я.

— Чья? — уныло хмыкнул бывалый опер. — Кто теперь сознается?

— И все же, опять та же ерунда: хрупкая девочка швыряет здоровенного мужика как кутенка на десять метров со скалы! Попахивает шизофренией, ты не находишь?

— Попахивает Сосновым бором для всех нас.

— Не хочу к Наполеонам и Ельцинам…

— А я хочу? — Ракитин снова закурил. — Есаулов — геолог, опытный скалолаз, и вдруг какая-то пигалица…

— …или ее приятель…

— Думаешь, все-таки ловушка?

— Почему нет? Притаился за тем каменным зубом, Есаулов шел первым, как истинный джентльмен, Тудегешева его в нужный момент окликнула, отвлекла как-то, наш тарзан выскочил из-за скалы, схватил геолога за шкирку и швырнул в пропасть. Силищи ему явно не занимать. Потом мстители спокойно разошлись на исходные и слиняли по-английски, не прощаясь. — Я удовлетворенно посмотрел на Олега. — Как тебе реконструкция событий?

— Черт, вот что значит писатель! — кисло улыбнулся тот. — Лады, принимаю как рабочую.

— Кстати, я понял, почему выбран именно такой способ убийства. Он в точности воспроизводит сцену гибели Тояны на турбазе «Катунь». Только скала там была не синяя, а черная. И Есаулов был другой, младший. А коли месть свершилась, значит, Сергей Игоревич действительно причастен к тому печальному инциденту.

— К сожалению, мы его об этом спросить не сможем, — развел руками Ракитин. — Господин Есаулов-младший уже год как пребывает на Туманном Альбионе, постигая много гитик в древнем Оксфорде.

— Умеют же люди устраиваться, — констатировал я. — Думаю, нехай он там и дальше обретается. Не ровен час приедет на похороны — охраняй его потом. Надеюсь, вы еще не сообщили родственникам?

— Это конечно верх цинизма, но — нет, — выдохнул Олег. — Хотя максимум через сутки все равно придется: опознание и все такое.

— Фотография старшего есть?

— Только в паспорте. — Ракитин протянул мне темно-бордовую книжицу в прозрачной обложке.

С цифрового снимка на меня смотрел худощавый скуластый мужчина средних лет с голубыми глазами и коротким ежиком светлых волос. Конечно, тогда ему было сорок пять, но если к своим теперешним пятидесяти пяти Есаулов-старший сохранил хотя бы половину экстерьера…

— Он натуральный или крашеный? — уточнил я у Олега.

— Истинный ариец.

— С казацкой фамилией… М-да, чего в жизни не бывает. На таких брюнетки западают пачками. Стоп! — меня будто током прошило, и я снова уставился на фото.

— Что, подмигивает? — ухмыльнулся Ракитин.

— Какое убогое воображение порой встречается у доблестных борцов с преступностью! — не остался я в долгу. — А между прочим, я теперь знаю, кто папаша нашей яростной горянки.

— Дедукция, Холмс?

— Инсайт, Ватсон, элементарный инсайт.

— Ну, и кто же этот мерзкий тип?

Я продемонстрировал Ракитину фото из паспорта.

— Игорь Федорович Есаулов, он же — Акир, сиречь по-алтайски, «белый мужчина», в смысле, мужчина с белыми волосами. Геолог из Барнаула, егет, как выразилась втюрившаяся в него юная Сынару, дочь шамана Алыкчака Тудегеша.