Читаем без скачивания Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ - Симон Шноль

Вот и прошел наш XX век. Настал уже не наш, а новый, для новых поколений - XXI век. Они будут знать, что в конце нашего века без войны распалось на части могучее и непобедимое государство. Государство, фундамент которого составляли утопические идеи и кровавый террор. Жестокую диктатуру заменила неустойчивая и несовершенная демократия. Это если говорить патетически. Но в реальности еще много лет и, может быть, много поколений результаты 70-летней Советской власти будут проявляться в нашей жизни. Мы — советские люди. Нам в самом деле трудно примириться с фактом — всю войну семья Тимофеевых-Ресовских жила в Германии... А мы в это время... После выхода в свет книги Гранина «Зубр» (о Н. В.) несколько патриотов выступили в печати с резким осуждением — как это Н. В. не вернулся в СССР! В самом деле, как это он не дался в руки палачам?! Нет необходимости спорить с ними. Но после освобождения из концлагеря до самого последнего времени Н. В. не был реабилитирован и, следовательно, признавался осужденным на законном основании. Сам Н. В., естественно, не считал себя виновным и просить о реабилитации полагал ниже своего достоинства. Однако многим из нас казалось важным добиться его реабилитации. Это один из лейтмотивов упомянутых выше замечательных фильмов — трилогии о Зубре режиссера Саканян. Не меньшие страсти разгорелись и в связи с обвинениями Н. В. в сотрудничестве с фашистами как генетика и даже в проведении опытов на людях с радиоактивными материалами. Все это оказалось домыслами, основанными на «здравом смысле»: ну, не мог же он, находясь в фашистской Германии, не сотрудничать... Мог. Не сотрудничал. Не проводил (см. [8-12]). И потому и сохранил тот удивительный облик свободного и смелого человека, который так впечатлил нас в 1956 г. Ощущение значительности, необычности общения с Н. В. переживали многие. Так возникало стремление сохранить его облик, мнения, рассказы. По разному реализовывалось это стремление. На семинарах и школах включали магнитофоны, делали фотографии, снимали кинофильмы. В. Д. Дувакин и М. В. Радзишев- ская приезжали в условленное время в Обнинск и Н. В., однажды смирившись с «этой шпионской машиной», записывал очередную «историю». Я предпочитал записи без специальной подготовки в непринужденной обстановке, у костра в Летней школе, за столом в дружеской компании, на лекциях и дискуссиях. Мои записи, естественно, труднее для расшифровки — много голосов (чьих?) перебивают друг друга. Правда, мощный бас Н. В. побеждает. Ритм и темы разговора причудливо изменяются. Это труднее для перенесения на бумагу, но зато — это многомерный театр жизни. Даниил Александрович Гранин, сколько я знаю, не вел магнитофонных записей. Он слушал и «впитывал». Поразительная способность! Его книга о Н. В. «Зубр», в сущности, также основана на ощущении почти ожившего ископаемого. Опубликование «Зубра» в Новом Мире в 1987 г. (?) было чрезвычайным событием. Переведенный на разные языки, «Зубр» оказался в разных странах и облик Н. В. стал доступен разным поколениям. Н. В. посвящены три серии кинофильма, снятого режиссером и автором Е. С. Саканян: «Рядом с Зубром», «Охота на Зубра», «Друзья и враги Зубра». Н. В. посвящаются конференции и симпозиумы. О нем издана по инициативе и под редакцией Н.Н.Воронцова книга «Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский. Очерки. Воспоминания. Материалы» [10]. Но особую ценность представляют его собственные недавно дважды изданные «Воспоминания» [8] — бережно переписанные с магнитной пленки записи его замечательных рассказов. Их и должны прочесть те, кто захочет узнать о Н. В. «из первых рук». Дмитрия Сухарева и Дмитрия Сахарова «тошнит» от Тимофеева-Ресовского Прошло более 50 лет после докладов Н. В. Тимофеева-Ресовского в Институте физических проблем и на 16 этаже главного здания МГУ, произведших на нас столь сильное впечатление. Многие последующие годы Н. В. играл очень важную роль в процессах восстановления «связи времен>» и возрождения поверженной науки. Естественно, что эта роль вызывала противодействие тех, кто разрушал вследствие невежества или злодейства нашу науку. Один из традиционных инструментов в таких противодействиях — «переход на личности» и клевета. Н. В. Т-Р был «невозвращенцем» и «без сомнения сотрудничал с фашистами». Я уже отметил несостоятельность этих обвинений. Его обвиняли в том, что он не вернулся в СССР. Не вернулся на верную смерть не только свою, но своей семьи. Этим обвинителям было мало расстрелянных в те годы. Запах крови их возбуждает. Им мало расстрелянного брата Николая Владимировича - Владимира Владимировича, мало прошедшего каторгу другого брата Виктора Владимировича. А брат Владимир был убежденный большевик, один из тех, кто утверждал Советскую власть с оружием в руках - зря орден Красного знамени тогда не давали... Подозрение в сотрудничестве с фашистами генетика Тимофеева-Ресовского многим казалось очень вероятным. Это подозрение было тщательно и многократно проверенно и опровергнуто. Не сотрудничал. Отказался от предложений сотрудничества ценой жизни старшего сына. «Критикам» мало этого. Я бы не стал повторять все это после написанного в этой главе, после многих других публикаций, в том числе трех серий документального кинорасследования режиссера Е. С. Саканян. Не стал бы, если бы не уже приведенная в предыдущей главе, поразившая меня публикация поэта Дмитрия Сухарева и физиолога Дмитрия Сахарова с прямым вызовом мне лично. Этот раздвоившийся автор пишет (Д. Л. Сахаров. Физиолог Турпаев // Химия и Жизнь № 5, 2008; sukharev.lib.ru/Sakharov^MT.htm): Через 10 лет после перепечатки расовых разработок немецких евгеников Кольцов направляет своего талантливого ученика на стажировку в тот самый берлинский институт. ...Оказавшись в 1937 г. в ситуации выбора, «Колюша» предпочел не возвращаться на плохую и непредсказуемую родину — остался в фашистской Германии. И не просто в фашистской Германии, а, повторяю, в институте, который подводил научную базу под индустрию выбраковки «неполноценных» рас. И не просто так, по младому неразумению, преступил «Колюша» все мыслимые границы, а сделал это по совету любимого учителя Николая Константиновича Кольцова, письмецо от которого получил, по его словам, через Швецию. Апологет обоих С. Э. Шноль считает такой совет нормальным (5. С. 104). Бог ему судья.

Он же имеет оригинальность удивляться тому, что отбывший в шарашке половину положенного срока Н. В.Тимофеев-Ресовский не дождался полной реабилитации (там же. С. 105). Неужели забыл, что реабилитацию получали те, кто пострадал невинно? На самом деле, Тимофеев-Ресовский реабилитацию-таки получил. Получил под шумок — в мутантном, мутном 1992 г., когда патриотизм был объявлен последним прибежищем негодяев, а масштабные хищения госсобственности стали считаться не преступлением, но высшей доблестью... Но до самого 1992 г. на пересмотре дела Тимофеева-Ресовского регулярно настаивала прокуратура, полагавшая, что Тимофеев-Ресовский тянет не на несколько лет отсидки как невозвращенец, а на высшую меру как руководитель секретных исследований, связанных с совершенствованием германской военной машины. И он действительно такими исследованиями руководил... Не случайно же знаменитый куратор советского атомного проекта А. П.Завенягин сразу после взятия Берлина положил глаз на Тимофеева-Ресовского, уберег его от особистов... и в конечном счете обеспечил Тимофееву-Ресовскому и его немецким помощникам все необходимые условия для продолжения на Урале той работы, которую они делали в Берлине в рамках германского Уранового проекта. В результате почти без потери темпа берлинская группа занялась совершенствованием уже советской военной машины [15], за что спасибо. «Художники слова» эти Д. Сухарев и Д. Сахаров! Н. В. умер в 1981 г.... и «под шумок» как-то получил реабилитацию в 1992 г.... И масштабные хищения госсобственности упомянуты «для общего впечатления»... — мелко это. И прямая клевета! Вопрос об участии Н. В. в таких исследованиях тщательно исследован, в том числе многими зарубежными авторами и нашей прокуратурой. Прокуратура и пришла к решению о непричастности Н. В. к преступным работам. Это видно и в приводимой Сухаревым и Сахаровым ссылке на публикацию [15], смысл которой они искажают! А про высшую меру — это я уже отмечал — «запах крови возбуждает...» - Поразительно! Нет совести у «раздвоенного» автора: «уберег от особистов...» — опять ложь — тюрьма, страшный концлагерь, почти смерть от пелагры - «уберег»... Вульгарное вранье! Не делал Н. В. ничего в рамках уранового проекта такого - и на Урале он не занимался совершенствованием военной машины, а делал важнейшие для страны исследования способа очистки окружающей среды от радиоактивных загрязнений. А потом был Сун- гуль и Чернобыль - и эти работы оказались жизненно важными. А ссылка [15] приведена опять с обратным смыслом. Там нет оснований для утверждений Д. С. Ох, художник слова! Пишет далее Д. С: Я знаю, в отечестве среди коллег нашлись такие, у кого профессор Тимофеев- Ресовский не вызывал тошноты... Поразительно! Тошноту - другого слова Д. С. не подобрал - у него вызывает человек высокого нравственного уровня, прославивший наше отечество своими работами и ролью в мировой науке! Они, подобно Шнолю, с приятностью описывают, как вели с ним интеллигентные беседы о науке и искусствах, как восхищались его знаниями и обаянием. Как душевно он пел русские песни. Никаких претензий, каждый выбирает для себя.