Читаем без скачивания Вечные следы - Сергей Марков

Именно К. П. Торсон вместе с Бестужевыми и Г. Батеньковым явился в дом Российско-Американской компании, чтобы сообщить Кондратию Рылееву о смерти Александра I в Таганроге. Накануне знаменательного дня 14 декабря 1825 года герой Антарктики виделся с главными руководителями восстания.

Константин Торсон был схвачен и заключен в крепостной каземат. Он содержался в Свеаборге близ Гельсингфорса и в Петровской куртине Петропавловской крепости. Вместе с тем нельзя было не учитывать его большие знания морского дела, и поэтому ему разрешалось даже в крепости составлять записки о желательных преобразованиях в морском флоте.

Тем не менее К. П. Торсон был судим «по второму разряду» и приговорен к «положению головы на плаху» и вечной ссылке в каторжную работу. Затем вечная ссылка была заменена двадцатилетней.

В 1827 году закованным в кандалы он прибыл в Читинский острог. Через некоторое время декабристов перевели в Балягинский Петровский железоделательный завод в Забайкалье, где для них была выстроена укрепленная тюрьма по образцу «исправительных домов Америки».

В этой живой могиле декабристы проявляли по-разному свои замечательные способности. Николай Бестужев и К. П. Торсон необычайно быстро восстановили и пустили в ход долго бездействовавшую водяную «пильную мельницу» завода. Несколько позже они коренным образом переоборудовали доменную печь и вдвое повысили ее производительность, облегчив труд рабочих-каторжников. Декабристы добились того, что Петровский завод стал выпускать «железо не хуже шведского».

Есть сведения, что в тюрьме Константин Торсон заносил на бумагу воспоминания о своих скитаниях в океанах. Среди узников Петровского завода было три кругосветных путешественника: сам К. Торсон, Д. Завалишин и М. Кюхельбекер. Торсон часто делился вслух воспоминаниями о походе русских кораблей к ледяным берегам Антарктики. Каторжный «досуг» он коротал также за изготовлением модели лесопильной, молотильной и жатвенной машин. Эти навыки пригодились ему, когда К. П. Торсон в 1835 году был поселен в захолустной Акшинской крепости, затерявшейся среди бурятских кочевий. Спустя четыре года его перевели в унылый заштатный городок Селенгинск, засыпанный наносами беспокойной реки. Здесь вместе жили его старые друзья и соратники Николай и Михаил Бестужевы.

Вдалеке от морей они не раз вспоминали свои замечательные плавания, утесы Гибралтара и благоухающие леса Таити. Николай Бестужев трудился в Селенгинске над своими точными морскими приборами.

Торсон думал о создании в Забайкалье небольшой фабрики машин и орудий сельского хозяйства; ему удалось построить в Селенгинске мельницу и создать молотильную машину. Занимаясь сельским хозяйством, декабристы вводили новшества в организацию овцеводства, впервые развели арбузы, дыни, огурцы. Кроме того, они вели большую просветительскую работу среди жителей Забайкалья.

К. П. Торсон прожил в Селенгинске двенадцать лет. Это были годы неустанных трудов и бескорыстного служения народу.

ЗА ЛИЛОВОЙ ГВОЗДИКОЙ ШПИЦБЕРГЕНА

Алексей Коротнев, видный русский зоолог, много путешествовал. Он побывал на Шпицбергене, плавал в Индонезию, работал на Средиземном море.

Наиболее важным для русской науки было путешествие Коротнева к светло-бирюзовым ледяным скалам и вересковым полям Шпицбергена.

Летом 1898 года Алексей Коротнев, профессор Киевского университета, в сопровождении сотрудника Зоологического музея этого университета Семенкевича отправился за Полярный круг.

Исследователи решили, учитывая ряд обстоятельств, достичь Шпицбергена со стороны Стокгольма в Швеции, хотя Коротнев и делал оговорку, что путь из Архангельска на Шпицберген был бы более удобен и дешев. Осмотрев музеи и научные учреждения шведской столицы, Коротнев и Семенкевич направились по железной дороге в древний норвежский город Тронхейм. Он стоял в глубине лазурного фиорда, обрамленного каменными берегами, покрытыми зеленой хвоей. В просторах фиорда затерялось небольшое местечко Венес. Его окрестности привлекли внимание русских исследователей. Семенкевич собрал там первые ботанические и зоологические коллекции.

Впоследствии Коротнев живо описывал путь от Тронхейма на север вдоль океанского побережья. Коротнев наблюдал вершину Торгетон с причудливым сквозным отверстием, через которое были видны сумрачное северное небо и снежные венцы гор Семь сестер.

20 июля 1898 года Коротнев перешел Полярный круг на 66°32′ северной широты. Исследователь увидел самый крупный в Западной Европе Свартизенский ледник.

Но вот вдали уже показались Лофотены — высокие горы, как бы встающие прямо из морской бездны. Здесь Коротнев собрал сведения о ежегодном вылове трески, который достигал 600 миллионов штук. Русский ученый видел тяжелую жизнь отважных лофотенских рыбаков. Норвежские и лапландские рыбаки собирались в количестве до 40 тысяч человек и промышляли с января по апрель. Однажды, в 1848 году, в течение лишь одного дня в пучинах, окружающих Лофотенские острова, погибло 500 рыбаков.

Коротнев посетил город Тромсё, где внимание ученого привлекли естественноисторический музей и местный ученый краеведческий «Ежегодник». В окрестностях города Коротневу удалось посетить стойбище лапландцев, влачивших жалкое существование.

Миновав Гаммерфест и Медвежий остров, корабль подошел к берегам Шпицбергена.

Отвесные стены нежно-голубого ледника на берегах Айс-фиорда, яркие луга с лиловыми цветами шпицбергенской гвоздики и мелколистным вереском — вот что прежде всего увидел Коротнев на Шпицбергене.

В первую очередь он посетил могилу знаменитого русского поселенца Шпицбергена — Ивана Старостина, прожившего долгие годы на острове. «Что значат Нансены, Джексоны и Андре сравнительно с ним! Вот бы кому открывать Северный полюс! Кто, впрочем, знает? Может, за 36 лет он там и был, посидел, покурил трубочку и вернулся назад, не зная о совершенном подвиге…» — писал Коротнев о Старостине.

Остатки землянки великого груманлана высились на краю яркого луга, поросшего полярным маком и вереском.

Коротнев и Семенкович совершили ряд походов в глубь острова, чего не делали редкие из бывавших здесь иностранных путешественников.

На Датском острове Коротневу удалось посетить место, где был построен ангар для воздушного шара «Орел», на котором отправился в свой трагический полет шведский исследователь Андре.

Пользуясь теплыми днями и солнечной погодой, русские путешественники провели успешный сбор растений Шпицбергена. Коротнев установил, что на архипелаге произрастает 123 вида растений, среди которых было много злаков. Из древних растений здесь преобладали вереск и полярные ивы.

Была установлена любопытная подробность. Травы Шпицбергена очень напоминали растения Северной Африки. Как и их африканские собратья, они отлично приспособлялись к сухому воздуху. На западном берегу архипелага растений было гораздо больше, чем на восточном побережье.

Кроме живых растений, Коротнев изучал образцы древних деревьев полярных широт. Он нашел остатки грецкого ореха, платанов, сосен, кипарисов, вязов, липы, отыскал даже клен с уцелевшими семенами.

На основе изучения былых условий жизни ископаемых деревьев ученый сделал вывод, что в давние времена средняя годовая температура на Шпицбергене была на 17 градусов выше современной. Давно умершие листья сохранялись на Шпицбергене в нетленном виде, так что на них можно было рассмотреть каждую жилку.

Изучая животный мир, Коротнев установил, что на Шпицбергене обитают четыре вида млекопитающих суши и двенадцать видов морских животных. Среди множества крылатых преобладали птицы с черным и белым оперением. Исследователь собрал также 15 видов насекомых. Среди них была одна бабочка.

Общую поверхность Шпицбергена Коротнев исчислял в 64 тысячи квадратных миль и замечал, что она равна площади всей Баварии.

Закончив сбор коллекций, Коротнев и Семенкович решили возвратиться на материк, удержавшись от большого соблазна остаться на Груманте до весны.

На пути в Гаммерфест Коротнев изучил китобойный промысел у побережья Норвегии. Он посетил один из заводов и познакомился с условиями переработки китовых туш. Каждая из них давала от пяти до трех тысяч франков дохода.

Коротнев с негодованием писал о нашествии богатых иностранных туристов на Шпицберген. Ради этих праздных людей на мысе Нордкап был даже построен кафешантан. С большой иронией ученый вспоминал «увеселительные» поездки кайзера Вильгельма и принца Бурбонского, занимавшегося безнаказанным и бессмысленным истреблением полярных животных. Коротнев нарисовал облик темного дельца, некоего «гамбургского капитана» Бада, занимавшегося перевозкой туристов за Полярный круг и выпускавшего даже собственные почтовые марки с изображением белого медведя.