Читаем без скачивания Фаворитка императора - Жюльетта Бенцони

– Мы оказались в равной степени скрытными, друг мой! Но вам нечего было бояться. Я тоже хочу, чтобы вы всегда были рядом со мною, ибо после смерти моей тети никто не заботился обо мне, как это делали вы. Позвольте задать только один вопрос. Где ваша жена?

– В Англии, – проворчал Жоливаль. – Прежде она жила в Митаве, а еще раньше в Вене. Она эмигрировала, едва раздался первый выстрел у Бастилии. Она была в наилучших отношениях с госпожой де Полиньяк, тогда как я… Словом, наши политические взгляды были диаметрально противоположны.

– А… дети? – совсем робко спросила Марианна.

Вопреки ее ожиданию, Жоливаль разразился смехом:

– Сразу видно, что вы не знаете Марию-Симплицию, так неудачно названную. Я женился на ней, чтобы доставить удовольствие моей бедной матери и уладить бесконечно тянувшуюся семейную историю, но я и пальцем не коснулся ее! Впрочем, ее набожность и высокомерие, без сомнения, делали для нее невыносимой ту грубую человеческую связь, которая называется любовью. В настоящее время она фрейлина герцогини Ангулемской и, безусловно, вполне счастлива, если верить тому, что болтают о характере этой принцессы. Они вместе должны исступленно молить Бога гнева и мести – покарать Узурпатора и вернуть Францию к радостям абсолютной монархии, что позволит им въехать в Париж под грохот выстрелов экзекуторов и радостный звон цепей, сопровождающий идущих на галеры сановников Империи вперемежку с бывшими революционерами. О, эта женщина сама доброта, эта Мария-Симплиция!..

– Бедный Аркадиус, – сказала Марианна, награждая своего друга легким поцелуем в щеку. – Вы достойны большего! Отныне ни слова об этом. Я в отчаянии, что пробудила в вас тягостные воспоминания. Но это пройдет. Скажите мне только, какое время потребуется, чтобы добраться до Лукки?

– Она находится примерно в трехстах лье отсюда, – ответил Аркадиус с поспешностью, явно доказывавшей, насколько он рад переменить тему разговора, – по дороге через Лион и Турин. Слава Богу, это время года позволит беспрепятственно преодолеть перевал, и на хорошей почтовой карете можно легко делать от двадцати пяти до тридцати лье в день.

– При условии остановок на ночлег? – прервала его Марианна. – А если спать в карете и ехать непрерывно?

– Это мне кажется трудным, особенно для женщины. И надо иметь по меньшей мере двух кучеров. Гракх не выдержит так долго. Форейторы – другое дело, они меняются на почтовых станциях. Вам лучше рассчитывать на пятнадцать дней, потому что, кроме гор, значительно снижающих скорость, возможны любые дорожные происшествия…

– Пятнадцать дней! Следовательно, надо выехать 1 мая! Слишком мало времени остается, чтобы Язон успел приехать. А… верхом можно добраться быстрей?

На этот раз Жоливаль рассмеялся.

– Безусловно, нет. При любом аллюре вы не выдержите больше двенадцати лье в день. Надо иметь дубленую шкуру конного гренадера, чтобы преодолевать большие расстояния. Вы знакомы с историей курьера из Фридланда?

Марианна сделала отрицательный знак. Она обожала истории Аркадиуса, которых у него всегда был большой запас.

– Среди курьеров Наполеона, – начал Жоливаль, – есть один особенно стремительный, некий кавалерист Эспри Шазаль, по прозвищу Мусташ. На другой день после битвы у Фридланда Наполеон захотел, чтобы известие о победе достигло Парижа по возможности быстрее. Это поручение он сначала доверил своему зятю, князю Боргезе, одному из лучших кавалеристов Империи. Но через двадцать четыре часа он отправил с таким же донесением знаменитого Мусташа. Проехав около пятидесяти лье, Боргезе сменил коня на собственную карету и катил в ней днем и ночью. Мусташ же удовольствовался тем, что имел сменных лошадей на станциях и собственную выносливость. Он скакал без отдыха и за девять суток – вы слышите? – покрыл четыреста пятьдесят лье, отделяющих Фридланд от Парижа… и прибыл раньше Боргезе. Необыкновенный подвиг! Но он после этого едва не умер, а Мусташ – это гигант, высеченный из самого твердого гранита. Вы же, дорогая Марианна, совсем не Мусташ, даже если у вас больше мужества и выносливости, чем у большинства женщин. Я раздобуду самую прочную берлину, и мы отправимся в путь…

– Нет, – прервала его Марианна, – я предпочитаю, чтобы вы остались здесь.

– Здесь? Почему? Из-за данного вашему крестному обещания? Вы боитесь…

– Нисколько. Но я хочу, чтобы вы остались ожидать Язона. Вдруг он приедет после моего отъезда, но, не зная, чего я жду от него, и не встретив никого, кто ввел бы его в обстоятельства этого дела, он не сможет попытаться догнать меня. Он сильный мужчина, моряк и, могу поклясться, превосходный кавалерист. Может быть, – добавила она, в свою очередь покраснев, – он попытается ради меня повторить подвиг Мусташа… или приблизиться к нему…

– …и связать Париж с Луккой за одну неделю? Я верю, что ради вас он действительно способен это сделать. Итак, я остаюсь, однако вы не можете ехать одна. Дорога слишком долгая…

– Мне уже приходилось быть одной в дальней дороге, Аркадиус! Я возьму с собой Агату, и с Гракхом-Ганнибалом на козлах мне нечего будет особенно бояться.

– Может быть, вы хотите, чтобы я пошел за Аделаидой?

Марианна заколебалась.

– От нее нет никаких новостей!.. – начала она.

– Зато у меня есть. Я несколько раз ходил к ней. Она не проявляет ни малейшего желания вернуться. Не хочется вас огорчать, но, по-моему, она лишилась рассудка. Честное слово, она влюблена в этого Бобеша!

Аркадиус подошел к окну, поднял занавес и выглянул наружу. Ночь тихо окутала небольшой сад. Улыбка Амура в каменном бассейне немного стерлась и стала загадочной. Жоливаль вздохнул.

– Если бы ваш крестный не ждал в конце пути, я не отпустил бы вас, Марианна. Вы подумали о том, что скажет Император? Не лучше ли прежде отправиться к нему, поскольку он в первую очередь является заинтересованным лицом?

– А что он сможет сделать? – довольно нелюбезно сказала Марианна. – Выберет супруга по своему вкусу и причинит этим невыносимые страдания. Я не хочу, чтобы он отдал меня другому. Лучше уж вынести его гнев. От него мне будет меньше горя.

Аркадиус не настаивал. Он опустил занавес и вернулся к Марианне… Какое-то время они оставались лицом к лицу, молча глядя друг на друга, но в их глазах отражался целый мир привязанности и взаимопонимания. Марианна поняла, что пробудившееся в ней опасение перед открытой кардиналом необычайной перспективой сейчас находит отклик в сознании Аркадиуса и что время ее отсутствия будет для него тяжелым испытанием.

Впрочем, он и сам сказал об этом приглушенным голосом:

– Я всем сердцем надеюсь… да, я надеюсь, что Язон Бофор прибудет вовремя! Как только он появится, он тут же уедет, и на этот раз я буду его сопровождать. А в ожидании этого я, хотя не особенно верующий, буду молиться от всей души, чтобы он приехал… чтобы…