Читаем без скачивания Там, на неведомых дорожках... - Евгений Панкратов

— Увидишь, скоро у тебе начнется веселая жизнь, — пообещала Лала. — Учись держать удар…

— О, кстати, об ударах, а ты в курсе, — вспомнил я, — что у тебя серные источники сперли?

— Да ну? — насмешливо уточнила Хозяйка Горы.

— Ну да, — радостно подтвердил я, — но ты не волнуйся, я все нашел и вернул на место…

Сестры засмеялись.

— Вот ведь дурак…

— А чего сразу дурак? — надулся я.

— Был бы умный книжки бы читал!

— Где ж их взять?

— Да ты вокруг посмотри!

— А, ты про эти… Пока бы я книжки читал вас тут этот, минотавр бы… домогался…

— Кто?!

— Ну, это такой, большой, с вот такими… — я показал двумя ладонями какими именно, но вслух закончил: — рогами.

— Откуда ты это берешь? — смеясь изумилась Дубравка.

— Ну, так — лабиринт же, значит в центре — минотавр, классика…

— Минотавр, значит? — хитро прищурилась Лала, словно беря себе это слово на вооружение. — Ну-ну…

— А у вас третьей сестры случайно нет? — не в тему уточнил я.

— Нахал, двух нас тебе уже мало что ли? — уперев руки в боки приняла позу чайника Дубравка.

— Нет конечно, что вы! Вы — мои единственные, любимые, самые-самые, родные и желанные, но…

— Есть какие-то «но»!?

— Ну, тут везде это… да и шпилерог этот…

— Шпилерог? — рассмеялась Дубравка.

— Кто о чем, а он о шпили и рогах, — подначила Лала.

— Я про то, что здесь все из трех элементов, дерево, камень и вода. Вот я и подумал, что есть еще третья…

— М-да, — хлопнула себя по лбу Лала. — Ум твой — враг, а рот — губитель…

— Это ты значит заметил, а книги — нет? — шутливо продолжала кипятиться Дубравка.

— Да заметил, заметил, но зачем книги если можно получить живое общение? Я же сюда не почитать шел, а вас повидать, соскучился. Всё в свое время, зима и весна…

— И сейчас время битвы с хозяином, — напомнила Дубравка, заставив меня поморщиться как от горькой пилюли. Я тут про чувства, про любовь, про вечное, а они заладили про сверххищника. Ну вот нападет он на меня, вот убьет, и не свидимся больше. Так не лучше ли использовать отведенное время друг на друга? Или еще лучше — друг на друге…

— Лучше смирись, битвы тебе не избежать, — скептично заявила Лала, заметив мое настроение. Я уже открыл было рот чтоб пояснить, что смирение — это не мое амплуа, но меня бесцеремонно перебила Дубравка:

— А поскольку ты нас выбрал Наставницами…

— Кем я вас выбрал?! — я буквально выпал в осадок от такого заявления.

— Наставницами. Ну это такие, которые наставляют, — охотно «пояснила» она.

— А ты думал почему ты к нам ходишь, на сиськи посмотреть? — вставила свои пять копеек язвочка Лала.

— Не только, еще и на попы… — в общем-то честно признался я.

— Ой, дурак… — это уже опять Дубравка.

— И как, нравятся? — на всякий случай уточнила Лала.

— В жизни ничего красившее не видел, так бы и смотрел на них всю жизнь…

Сестры как-то странно переглянулись и, кажется, даже слегка, кивнули друг другу.

— Так, а чего вы меня тогда не наставляете? — возмутился я, в последний момент поняв, что сейчас скажу глупость и что язык действительно мой враг, закончил фразу: — а только сиськами светите?

— Можем не светить, — с вызовом подняла точеную бровь Лала. Я с замиранием сердца вгляделся в ее глаза и с облегчением понял — не могут, но все-таки сдержался и промолчал.

— Наставляем, — возразила Дубравка, — вот новую точку тебе почти уже открыли…

— Точку по продаже шуб из Турции? — на всякий случай уточнил я.

— Не-а, холодно…

— Ну если в шубах холодно… То должно быть точку «джи»?

— Горячее…

— И сколько их у меня? Точек-то? — вздохнул я, от недомолвок всё становилось только запутаннее. Почему бы просто взять и не рассказать мне все как есть, на чистоту?

— Скоро будет шесть.

— А всего?

— Чутка поболе.

— И для чего мне эти точки?

— Ну ты же хочешь вот это все, — вмешалась Лала и очень выразительно обвела руками свое тело, — всегда видеть?

— Да-а…

— Вот для этого и надо.

— Так и что мне делать-то?

— Побеждать, — усмехнулась Лала.

— И возвращаться, — добавила Дубравка, — а там дальше покажем…

— А договориться с ним не получится?

— Да поди получится, чего нет-то? Парень ты языкастый…

— Но ты уж учти в своем выборе — либо он, либо мы…

— Категоричности вам не занимать… — вздохнул я. — Может тогда чего другого займете? Варкалапа, например.

— А вот возьму и займу, и, допустим даже победит он, — хитро прищурилась Лала, — так и победа, и слава, и опыт ему достанутся, а ты так и будешь дальше своей палкой в селитрянице компост месить.

Вот это было даже обидно, но я сам виноват, не все каштаны из огня чужими руками вытащить получается, да и чужие руки — чужим рукам рознь. Вот если бы я сам, создал, или приручил, или что там с ними делают, этого варкалапа, а потом натравил бы его на сверххищника, вот тогда бы все «по чесноку». Так что русалка в общем-то права, хочешь праздновать труса, будь готов оказаться в самом низу социальной лестницы.

— Так-то оно так, — ответил я, — но если бы с компостом дело выгорело, то я сейчас вопрос о варкалапе не поднимал бы. Это я к тому, что иногда для того, чтоб получить славу, могущество и опыт незазорно в и компосте поковырять.

— Так не выгорело же, — заметила Дубравка, — а «не победителей» еще как судят, при чем все кому не лень.

— И все же, любая помощь от вас лишней не будет, — вздохнул я. — Мне было бы достаточно простой информации, описания внешнего вида, привычек, способностей, уязвимых мест…

— Так ты не теряйся, как он придет, — с удивлением ответила Дубравка. — Садись в засаду, смотри, изучай, наблюдай, ищи…

— Ясно, всё сам, — улыбнулся я. — А вот в сказках, например, добрые феи всегда дают герою… — тут я выдержал небольшую, но весьма многозначительную паузу, — какой-нибудь меч-кладенец, чтоб он мог победить дракона.

Дракон! — произнесенное мной слово ударило по мозгам похлеще левого бокового от Тайсона, накатила волна понимания, ощущений и определений, неясных, но пугающе многочисленных. Ни одно еще произнесенное здесь новое слово не раскрывалось таким объёмом информации. Я словно открыл многотомник Большой Советской Энциклопедии и прочитал его за раз. В голове конкретно почти ничего не отложилось, кроме размытого ощущения глобальности, мирового масштаба, невероятной древней силы, закона природы…

После произнесения слова «дракон» на поляне стало темнее и холоднее, пространство подернулось туманной пеленой, свет звезд стал колючим и